Михаил Галустян: «Актерская профессия может быстро разбаловать»
«Продюсер», конечно, звучит красиво. Но это неблагодарная профессия», — считает актер.
«Продюсер», конечно, звучит красиво. Но это неблагодарная профессия, со всеми нужно договариваться, унижаться, попрошайничать. А с актера сдувают пылинки. Я после съемок прихожу домой и по привычке жду, когда за мной начнут ухаживать. Но в ответ слышу: «Эй, тебе тут не съемочная площадка, иди сам себе сделай ужин!» — рассказывает шоумен Михаил Галустян.
— Михаил, в этом киносезоне состоятся премьеры сразу трех фильмов с вашим участием. Похоже, временный кризис в индустрии на вас никак не отразился!
— Это правда, работы хватает. Во-первых, я выступил в роли продюсера детского кино «Артек: Большое путешествие», в нем же исполнил одну из главных ролей. Кроме того, выйдет историческая комедия «Дракулов» (там тоже главная роль), а еще я снялся в эпизодической, но очень интересной роли в третьей части фильма «Бабушка легкого поведения». Кстати, мне очень нравится играть в эпизодах, малые формы — мой конек!
— Как вы считаете, история Марюса Вайсберга еще не изжила себя, третью часть будет по-прежнему интересно смотреть?
— Теперь это будет «Прабабушка легкого поведения», сценарий очень достойный, поэтому да, я уверен, будет успешный фильм. На этот раз действие разворачивается в 1980-е годы: Олимпиада и все, что с ней связано… Эта атмосфера придаст фильму свежее дыхание. Хотя, учитывая, сколько лет прошло с тех пор, дыхание уже должно быть несвежим. (Смеется.) Думаю, картина станет хорошей, правильной точкой в этой трилогии.
— А какими вы запомнили свои 80-е?
— Я родился в 1979 году, то есть в 80-е уже крепко стоял на ногах. Отчетливо помню детство с тех пор, как начал ходить в садик. Поскольку я был самый маленький, то во время исполнения танца морячков замыкал шеренгу. Размахивал поварешкой и громко пел: «Эх, яблочко, куда ты котишься!» С удовольствием читал стихи. Разыгрывал сценку с тазиком и декламировал: «Нет у мамы дочки — постирать носочки». Естественно, все смеялись, и уже тогда я подметил: «Ага, хохочут, значит, нравится». В общем, был подающим надежды активистом. Когда на новогодних представлениях Дед Мороз спрашивал, кто позовет Снегурочку, никто и не сомневался, что из группы раздастся мое уверенное «Я!». (Улыбается.)
— В какой момент вы поняли, что все это может стать делом вашей жизни?
— Когда пришла популярность. Хотя каждый по-своему трактует это слово. Человек может быть известным, но вовсе не популярным. Звезда должна излучать свет, сиять! У многих этого нет. В моем случае популярность пришла тогда, когда меня стали показывать по телевизору и цитировать мои шутки. Это конец 90-х — начало нулевых. В 1999 году я вышел на сцену КВН и показал пародию на фильм Люка Бессона «Пятый элемент», номер моментально «выстрелил». У меня сразу начали брать автографы. Тогда я точно понял, что стоит связать свою жизнь с юмором, творчеством, весельем. При этом первый раз я задумался об этом, наверное, еще будучи капитаном школьной команды КВН в Сочи.
— Помните момент, когда вас позвали перейти в команду университета? Что вы сказали ребятам, с которыми выступали несколько лет?
— Это было сложно. Я не взял на себя право выбора, собрал команду и сказал: «Ребята, мне предлагают идти дальше. Если вы скажете мне «не уходи», я не пойду». В глубине души, конечно, я хотел, чтобы они меня отпустили. И ребята сказали: «Миш, мы все понимаем, иди вперед». Я им за это до сих пор очень благодарен. Потом я еще не раз выступал за них. По инерции.
— Михаил, вы уже 20 лет в индустрии юмора. Наверное, это непросто — находить в себе моральные силы шутить так долго…
— Первое, что я всегда говорю молодым артистам: не так важно, насколько высокую ты взял ноту, важно, как долго ты ее держишь. Можно пару лет погореть звездочкой и быстро погаснуть. А чем ты дальше будешь держать аудиторию, голой задницей? У многих артистов случается депрессия, когда проходит слава. Меня эта участь миновала, но я и трудился без перерыва на сон. Я был свидетелем того дня, когда отряд юмористов перешел на рельсы шоу-бизнеса. Это было непростое время. Выжил только «Аншлаг», взрослых артистов по-прежнему знали и любили. А тут мы, молодые и дерзкие. Первый автограф я дал в 19 лет. В составе команды КВН «Утомленные солнцем» мы выступали с концертами около трехсот раз в год. Я побывал в каждом городе России по несколько раз, потом были гастроли по СНГ, Америке, Австралии.
Позже я переехал в Москву по предложению Гарика Мартиросяна и директора Comedy Club Production Артура Джанибекяна, случился проект «Наша Russia», и вот уже тогда, считаю, я действительно стал звездой. Был смешной случай: Артур в какой-то момент спросил меня: «Миш, сколько ты вообще хочешь зарабатывать?» В тот момент, как участник КВН, который привык к гонорару 100 долларов за концерт, я был озадачен. Но на всякий случай назвал сумму в сто раз больше. Боялся и переборщить, и продешевить одновременно. Во мне проснулся армянин. Глазки бегают, жду ответа, переживаю. (Смеется.) Но Джанибекян сразу же сказал: «Хорошо, со следующего месяца это будет твоя зарплата». И я подумал: блин, может, надо было назвать большую сумму? Но, конечно, я остался очень доволен. Как любой человек, который знает себе цену, я не привык заглядывать в карман соседа и считать чужие деньги. Я четко понимал, чего хочу. Мне нужна была машина, в будущем — квартира, деньги, чтобы содержать семью, помогать родителям. И было совершенно неинтересно, сколько зарабатывают Гарик или Сережа Светлаков. Важно было, чтобы мне давали ровно столько, сколько я хочу.
— Михаил, удивительное дело: многие уверены, что вы бывший резидент Comedy Club, но вы никогда им не были. Как так получилось?
— Не знаю, для меня это до сих пор загадка. Вот, например, «Дом-2» тоже является проектом Comedy Club Production. Но ведь никого из его участников не называют резидентом клуба? Резидент — это человек, который работает там на постоянной основе. Я же никогда этого не делал. Да, много раз присутствовал в зале, часто выступал в качестве приглашенного гостя. Но не более.
— И продюсеры вам не предлагали поработать в Comedy Club?
— Когда в эфире была «Наша Russia», меня не звали, потому что я постоянно был занят на съемках. А потом уже я сам не захотел. Понял, что вырос из этих штанишек. «Наша Russia» была для меня намного интереснее, все-таки это актерский проект, работа с режиссером. Какой кайф был работать над образами! Где-то были конкретные прототипы, но в основном собирательные. Большинство из них придумал я сам: Жорика Вартанова, официантку из Иваново, бомжа с Рублевки, тренера «ГазМяса», охранника Бородача. Димона конечно же. Да практически всех, кроме ремонтников, гостей из Средней Азии. Это уже предложил Гарик Мартиросян, в его жизни действительно была история, которая легла в основу этой сюжетной линии. Рабочие делали ремонт в его доме и сделали подоконник так, что одна его часть выпирала, а вторая была вровень со стенкой.
Он разводил руками: ну как же так? Я перенял все детали этой сцены из рассказа Гарика, а позже добавил своему персонажу Равшану детской непосредственности. Например, он все время смотрел собеседнику в рот, а не в глаза, чтобы понять, разобрать, что именно ему говорят. Он хотел как лучше. По сути, все образы, которые мы создали в проекте, они драматические. Если копнуть поглубже, то будет понятно, что Бородач совершает нелепые поступки не потому, что он дурачок, а из-за любви. А люди над ним смеются! Или тренер омского «ГазМяса»: он же не просто тиран на ровном месте. Он хочет, чтобы его команда побеждала, чтобы футболисты заработали денег. Но эти дебилы не справляются, и он их бьет, потому что нервов уже не хватает. Он вкладывает всю душу, а они снова и снова проигрывают.
— Вам самим, авторам, актерам и продюсерам, смешно, когда вы читаете сценарий?
— Мы настолько давно занимаемся юмором, что во время обсуждения сценария можем сидеть и говорить, не поведя бровью: «Да, это смешно». А уж если мы сами смеемся, то шутка точно «выстрелит». Надо отдать должное Семену Слепакову, он лучше всех видит эти «крючочки»: здесь надо вставить такое слово, здесь — эту фразу. У него гениальное чутье.
— Кто и почему закрыл проект «Наша Russia»? Не было ощущения, что он себя изжил.
— Так получилось, что в какой-то момент Гарик Мартиросян и Сережа Светлаков ушли на Первый канал в «Прожекторперисхилтон», Артур Джанибекян продал Comedy Club, Семен Слепаков занялся то ли «Интернами», то ли «Универом»... Я делал первые шаги в кино. Как-то это случилось все… само собой. Хотя я боролся. Я был последним, кто стоял у дверей «Наша Russia» и говорил: «Не расходитесь! Это же такой проект, как можно?..» Мы были на пике популярности. Ну что, все равно разбежались. Тогда я вспомнил тот самый момент, когда спрашивал разрешения уйти у своих друзей по школьной команде КВН, и подумал — ребята, наверное, захотели идти вперед, как когда-то захотел я. Для Гарика и Сережи «Прожектор...» точно стал важным следующим шагом.
— Вам не было обидно, что они на Первом канале, а вы — сами по себе? Не хотелось ли занять в их проекте место, например, Александра Цекало?
— Хотелось! Но я смотрел на эту четверку и понимал, что мне хотелось быть с ребятами, но не вместо Цекало. Потому что в Сашу все тумаки летели в общем-то. А я по натуре не такой человек, я бы не смог там быть козлом отпущения. Я бы перетягивал на себя одеяло, а оно там одно на всех. И с амплуа непонятно. Ваня — остроумец, интеллектуал, Гарик — эрудит, Сережа — рубаха-парень. А я-то что буду там делать? Всех подкалывать? Это по концепции программы не подходило.
— Тем не менее после закрытия «Наша Russia» без дела вы точно не остались.
— Я понял, что в принципе могу многими делами заниматься. Это и кино, и телевидение, и интернет-проекты, я и песенки пою. Но научился делегировать полномочия — это прямая дорога к стрессоустойчивости. Если ты взвалишь на себя все, то просто сломаешься.
— Как вы вообще попали в кино?
— В 2005 году после очередного выступления в КВН ко мне подошел Александр Васильевич Масляков и сказал: «Ко мне обратился Константин Львович Эрнст, он хочет, чтобы ты поучаствовал в одной кинокартине». Не могу даже передать, что я чувствовал в этот момент… Но вслух сказал: «Конечно, давайте». А потом вышел за дверь и закричал: «Yeeeees!» Правда, это был не полный метр, а телефильм, снимали еще на пленку. Картина называлась «Испанский вояж Степаныча». В ней снимались Илья Олейников, Любовь Полищук. Повезло поработать с такими великими актерами!
— Сейчас вы уже попробовали себя в роли и актера, и продюсера. Что вам ближе?
— Однозначно актерство. Продюсером я побыл, это абсолютно неблагодарная профессия, потому что ты постоянно находишься между молотом и наковальней. Со всеми нужно договариваться, унижаться, то с режиссером, то с актерами, дистрибьюторами, рекламодателями, везде ходишь, попрошайничаешь… Слово «продюсер», конечно, звучит красиво. Но кто бы знал, как у него потеют ладошки, когда он идет договариваться — и смену не перенесешь, и дождь начинается, все упирается в деньги, и эти проблемы можешь решить только ты. А актер — он, конечно, не вершина всей этой системы, но точно инструмент, который всегда должен быть чистенький, свеженький. С него сдувают пылинки. «Можно мне пять минут перерыв?» — «Конечно, Михаил Сергеевич!» Ну неужели не приятно? Я очень часто после длительных съемочных периодов прихожу домой и по привычке жду, когда за мной начнут ухаживать. А в ответ слышу: «Эй, тебе тут не съемочная площадка, иди сам себе сделай ужин!» Актерская профессия, конечно, может быстро разбаловать.
— Но при этом вы не отказываетесь и от телевизионных проектов. С некоторых пор являетесь лицом СТС, хотя раньше были на другом канале.
— Я с радостью присоединился к команде СТС — канала, который любит и смотрит моя семья. Мне нравятся творческие эксперименты, и у нас в планах много самых разных проектов, от шоу и сериалов до кино. Первым из них стал проект «Русские не смеются». В нем я с удовольствием поддержал своего друга Сергея Светлакова и впервые за время телекарьеры выступил в роли ведущего. Еще один проект, который выходит у нас на СТС, — «Миша портит все». Это развлекательно-познавательное шоу, которое многое объясняет, рушит стереотипы и открывает глаза на некоторые события. В этом проекте я не бываю серьезным, скорее, транслирую саркастическое настроение.
— Оно же, судя по всему, руководило вами, когда вы задумали проект «Super Жorik». Теперь вы еще и певец?
— Да, эта идея нам пришла с Гариком Мартиросяном. Мы подумали, что давно уже на музыкальном рынке нет нормальных современных кавказских песен. Поняли, что эту нишу надо занять, а кто, как не Супер Жорик, сделает это? (Смеется.) Все гениальное просто, и репертуар подобрался быстро. Мы не стали халтурить — два притопа, три прихлопа. Сделали хорошие полноценные песни, которые быстро стали хитами.
— Михаил, ожидаете ли вы, что хитом станет и ваша биографическая книга, презентация которой состоится на следующей неделе? Как вы вообще решили, что готовы выпустить мемуары в 40 лет?
— Уже хочется оставить след, поделиться опытом. Сказать: «Ребята, я уже 40 лет пожил, давайте я вам расскажу, как надо». Ну и конечно, просто детям на память и в качестве подарка кому-то. Думаю, в моем возрасте уже не стыдно о чем-то написать. Если бы я это делал в тридцать, тогда возник бы вопрос: а с чего это вдруг? А вот сейчас у меня уже есть багаж знаний и опыта, мудрости, которыми я с удовольствием хочу поделиться.
Статьи по теме: