Мадс Миккельсен: «С Джонни Деппом мы его замену не обсуждали»

Возможно, еще не все осознали, но Миккельсен — гордость и лицо датского кино — стал одним из самых...

Возможно, еще не все осознали, но Миккельсен — гордость и лицо датского кино — стал одним из самых востребованных актеров в мировом кинематографе. Он снялся аж в трех крутейших франшизах в Голливуде — в бондиане («Казино Рояль»), вселенной Marvel («Доктор Стрэндж»), «Звездных войнах» («Изгой-один: Звездные войны. Истории»). А теперь именно он заменит Джонни Деппа в фильме «Фантастические твари и где они обитают 3» по романам Джоан Роулинг.

В последние месяцы, пожалуй, ни о ком из голливудских звезд столько не говорят, как о 55-летнем датчанине. Неудивительно! Мало­бюджетная европейская картина с Миккельсеном «Еще по одной» датского режиссера Томаса Винтерберга пришлась по душе зрителям во всем мире. Мадс, а также режиссер и автор сценария получили массу наград в Европе, а теперь картина едет на «Оскар» — она представлена в номинации «Лучший международный художественный фильм». Последний международный кинофестиваль в Роттердаме открывал еще один фильм, где Миккельсен сыграл главную роль, — «Рыцари справедливости», тоже датского режиссера Андерса Томаса Йенсена...

— Мы вас поздравляем — у вас столько приятных событий за последние месяцы! Скажите, а каково это — занять место другого знаменитого актера? Как вы сделали в свое время в «Ганнибале», а теперь вот в «Фантастических тварях...» (Джонни Деппу отказали в роли, когда он проиграл последний из раундов судебной битвы с бывшей женой Эмбер Хёрд, обвиняющей его в домашнем насилии. — Прим. ред.)

— Разумеется, Ганнибал, блистательно и безупречно сыгранный Энтони Хопкинсом в фильме «Молчание ягнят», наводит на ассоциации с моей ролью. Но я же снимался в телевизионном сериале — это другая история. Хотя мы, безусловно, старались, чтобы какие-то связи с персонажем в фильме просматривались. Точно так же будет, я надеюсь, и с Грин-де-Вальдом. Главная разница между мной и Джонни Деппом — в том, что он Джонни Депп, а я — это я. И здесь точно придется выстраивать крепкий мост между образом, который мастерски создал Джонни, и образом, который стану играть я. Но все равно этот герой должен быть только моей версией...

— А вы с Деппом это, случайно, не обсуждали?

— А я с ним не знаком. Однажды лишь случайно встретил. Хорошо было бы получить номер его телефона, но, боюсь, это маловероятно. Не тот случай.

— У вас удивительная ситуация. Впечатление, что эпидемия никак не отразилась на вашей карьере. Вслед за суперуспешным фильмом «Еще по одной» выходит картина «Рыцари справедливости». Эта «черная» комедия стала самым успешным фильмом в Дании за прошедший год...

— Что ж, я и впрямь оптимист по натуре и никогда особенно не переживал ни за свою карьеру, ни за участь кинематографа. Сейчас многие рассуждают на тему, жив он или мертв. А я считаю, что кино никуда не исчезнет. Как опера, мюзиклы и футбол. Кино всегда будет для людей приключением, которое они хотят разделить с другими людьми. Хотя я почти пять месяцев сидел на карантине и не снимался. И начало съемок в декабре в «Фантастических тварях...» — это мой первый выход на площадку после завершения съемок «Рыцарей справедливости». Хорошо, что мы успели его закончить. Потому что в условиях эпидемии только очень большие студийные проекты, как «Фантастические твари...», могут соблюдать дорогостоящие протоколы — ежедневное тестирование всей группы, например. Недавно у нас вы­явили у одного человека вирус, и на две недели все остановилось.

— Успех фильма «Еще по одной», где герои все время выпивают, несколько шокирует. История не про алкоголиков, но интересно, что эффект от такого эксперимента — пить несколько недель подряд — оказывается для вашего героя и трех его друзей скорее позитивным. Обычно бывает совсем наоборот...

— (Смеется.) Это точно! Редко бывает, как в нашем фильме. Но разве вы станете отрицать, что частенько благодаря парочке бокалов разговор в компании становится увлекательнее? Или когда в бильярд играете, пиво помогает лучше загонять шары в лузу? Что касается игры в дартс, то, конечно, если переборщить с пивом, не попадешь в принципе дротиком в доску. Но если вообще ничего не выпить, так и в голову не придет играть! (Смеется.)

— И все же — почему такой успех у этого фильма? Его и на «Оскар» выдвинули. А ведь даже тема здорового образа жизни, столь модная в наше время, полностью перечеркнута.

— Я и сам был немного удивлен. Другое дело, что нас отобрали для международной категории, то есть это кино представляет Данию, а не Голливуд. А в нашей стране, скажем так, иное отношение ко всем этим «пьяным» сценам, они такие типично датские. (Улыбается.) Я вырос в рабочем районе Копенгагена и с юности ходил в пабы — старомодные дедовские заведения. Никаких баров с дискотеками и клубов и в помине не было. Но кто знает, может, не мы одни такие? Может, мы затронули более универсальные струны, чем нам самим казалось? (Смеется.) Я посмотрел «Еще по одной» после того, как провел несколько месяцев на карантине. И мне показалось, что столько жизни в этом фильме! Это просто гимн жизни во всей ее полноте. Разве не этого жаждут люди сейчас? Вновь испытать радость от существования? Помню и чувство вины — оно меня сразу же посетило. Господи, а можно ли сейчас такой фильм выпускать? Имеем ли мы право? Четыре умирающих от скуки школьных учителя проводят сомнительный эксперимент с выпивкой... Но мы снимали этот фильм до начала эпидемии и не подозревали о том, какие ждут странные времена. Поверьте, эта история никак не рекламирует пользу горячительных напитков во время пребывания месяцами в замкнутом пространстве. Но не про пандемию же было фильм снимать?

— Трудно не согласиться. Я тоже сомневаюсь, что кому-то хотелось бы смотреть кино на тему карантина...

— Это ровно то, что я говорил, когда все у нас немного нервничали перед выпуском фильма прошлой осенью в прокат. Люди хотят смотреть кино про жизнь, а не про локдаун!

— Скажите, ну а лично у вас есть что-то общее с вашим героем в «Еще по одной»? Знаком ли вам пресловутый кризис среднего возраста?

— Я лучше скажу про отличия. Никогда не испытывал такого чувства, что все пропало: я сдаюсь, мой поезд ушел, я стою на перроне и смотрю ему вслед... А мой герой — вначале, во всяком случае — совершенно утратил интерес к жизни и любопытство. Я совсем другой. Во мне напрочь отсутствует ген скуки. Я чертовски любознательный и дотошный, временами даже чересчур. Мне все интересно. Поэтому еще столько языков выучил, русский в том числе неплохо знаю.

— И все же любопытно, как вы (и ваши товарищи) умудрились все время изображать человека под воздействием выпивки? Неужели...

— (Смеется.) Сразу отвечаю: мы заткнули все бутылки пробками, завинтили горлышки, а пиво пили безалкогольное. Иначе как бы мы могли 60 дней подряд работать на площадке? Это ж не в одной-двух сценах таких отыграть. К тому же сцены не снимают подряд, как они идут в фильме. Представьте — в одной сцене я пью три часа подряд, а в следующей — трезвый веду машину. И все в один день снимается... Так что нет, сухой закон.

Но еще раз повторяю: этот фильм прославляет жизнь. Вопреки всему. Для меня лично так важно подчеркивать это, потому что я знаю, какая трагедия случилась буквально на второй день съемок... 19-летняя дочка режиссера и моего друга Томаса Винтерберга погибла в автокатастрофе... Она должна была тоже сниматься. И Томас решил продолжить работу — в честь своей дочери и в память о ней... Во имя жизни.

— Ужасная история... Мадс, как вам удается сохранять ваш оптимизм, несмотря ни на что? Как вы вообще оказались в кино — вы же были танцовщиком и даже учились в балетной академии?

— Начинал я как гимнаст. А потом случайно стал танцевать. Одному из антрепренеров понадобился парень на подтанцовках. Я осмотрелся и понял, что здесь есть отличная возможность познакомиться с классными девчонками. (Смеется.) Так все и завертелось. Лет десять я танцевал в балете и в мюзиклах. А потом мне стали интереснее драматические аспекты хореографии, и я подался в актеры. Тоже учился — в театральной школе, как в свое время в балетной. А вот мой старший брат Ларс (Ларс Миккельсен тоже актер, известный по сериалам «Карточный домик», «Ведьмак». — Прим. ред.) с другой стороны подошел к этой профессии. Я его научил жонглировать, и у него это стало все лучше получаться. Он прибился к уличной цирковой труппе, немножко сумасшедшей. Ну и там почувствовал интерес к актерству. Я мечтал в Дании сыграть в кино что-то похожее на то, что видел в России и Америке. Я бывал на гастролях и там, и там. К счастью, меня позвал сниматься датчанин Николас Виндинг Рефн — сейчас он известный на весь мир режиссер (сериал «Мисс Марпл Агаты Кристи», фильмы «Драйв», «Неоновый демон», «Дилер». — Прим. ред.). А Ларс мечтал исключительно о карьере театрального актера. Короче говоря, никто из нас и не думал о карьере в Голливуде. И вот Ларс сыграл в сериале «Карточный домик», а я в «Докторе Стрэндже», типично голливудских проектах! С ума сойти.

— В «Докторе Стрэндже» вы играли на пару с Бенедиктом Камбер­бэтчем. Он и впрямь так идеален, как о нем все отзываются? Совсем нет недостатков?

— Кроме того, что он британец? Пожалуй, что нет. (Смеется.) Ох уж эти Миккельсены! Вечно мы создаем проблемы для Бенедикта. Я должен был ему отомстить за своего брата. Ларс сыграл в одном из фильмов Гая Ричи о Шерлоке — а наш гениальный сыщик его там разоблачает и уничтожает! И вот я, будучи наизлейшим противником доктора Стрэнджа, которого играет Камбербэтч, пытаюсь его победить. В том числе с помощью кунг-фу. В этом фильме столько бойцовских сцен, схваток, что, будь мы и впрямь врагами, не очень-то комфортно себя бы ощущали. Надо быть уверенными, что не убьем друг друга ненароком. (Улыбается.) У нас не было ни одного живого места на теле, чтоб не болело. Так что хорошо все-таки, что мы с Бенедиктом друзья.

А еще он настоящий джентльмен. И невероятный трудяга. Я уверен, что он смог бы спасти человечество, даже не обладая сверхвозможностями супергероя! Особенно с его-то британским чувством юмора! (Улыбается.)

— А когда вы играете таких персонажей, как доктор-убийца Ган­нибал Лектер, например, кошмары потом не снятся? И вообще, вы же спец по злодеям, недаром вас пригласили в «Казино Рояль» на роль главного врага самого Бонда...

— Кошмары никогда не мучают. Для меня важно как можно быстрее оказаться в образе своего героя и так же быстро из него выйти. По-моему, это и есть высший актерский пилотаж. А иначе это уже не актерство, а какая-то болезнь... Поэтому я не настаивал дома, чтобы родные меня называли Ганнибалом, к примеру. (Ухмыляется.) Но это не значит, что я несерьезно отношусь к работе. Еще как серьезно! Я должен знать, что все делаю верно. Я не амбициозный в плане карьеры, но к каждой конкретной роли отношусь с очень большими амбициями. Со мной непросто работать. Потому что я не признаю компромиссов: они от дьявола. И это говорю я, человек, не считающий себя религиозным.

— Даже не верится, что вы можете создавать трудности, — с вашими-то обаянием и добротой...

— Еще как! Я задаю миллион вопросов и требую на каждый ответ. Я должен знать, что у режиссера в голове. Не все готовы делиться с актерами, но я обязательно должен вытащить это из них. Не хочу восемь часов играть, не понимая, во что это выльется. И я могу позвонить посреди ночи, если у меня появилась идея или вопрос по поводу съемки. Знаю, это многих раздражает. Надеюсь, люди все-таки понимают, что я так себя веду не ради себя, а ради фильма. Иногда мне говорят: «Ну надо же, мы вначале думали, что ты нас собираешься придушить. Но все получилось просто классно!» (Ухмыляется.)

— Не могу не спросить: в чем секрет вашего брака? Вы ведь уже больше двадцати лет женаты?

— Все очень просто. Я просто люблю свою жену, а она любит меня. Ханне хореограф, мы познакомились еще в 1987 году. Поженились спустя 13 лет, когда у нас было уже двое детей. Наверное, причин быть столько лет вместе миллион. Если бы я все их знал и понимал, то мог бы написать книжку и заработать целое состояние! (Смеется.) Знаю точно только две причины. Одну я уже назвал — мы любим друг друга. А вторая — это то, что отношусь к тем людям, кто терпеть не может публично обсуждать свою личную жизнь. (В основном семья Миккельсена живет в Дании, в Копенгагене, но часть времени проводит на Майорке, где у них есть дом. Сын Карл пошел по военной части, дочь Виола занимается гуманитарной деятельностью. — Прим. ред.)

— Вас называли самым сексуальным мужчиной Дании...

— Я к этому очень серьезно относился поначалу. Да и сейчас могу достать такой журнальчик и сказать жене: «Дорогая, ты хоть понимаешь, за кем замужем? За самым сексуальным мужчиной. Правда, так говорили 15 лет тому назад!» А Ханне отвечает: «А ты понимаешь, что женат на самой горячей девчонке в мире?» (Смеется.)

— А вам не приходило в голову соревноваться с такими любимцами женщин, как Брэд Питт или Джордж Клуни, например? За всякие международные статусы — самый сексуальный, самый популярный и прочее...

— Ну, они немного раньше меня начали. Это я не к тому, что они старше. (Смеется.) Просто я бы, наверное, не потянул такой славы. Однажды моя дочка купила журнал, где на обложке был Орландо Блум. А Виоле тогда лет двенадцать было. И вот она листает журнал и неожиданно натыкается на мою физиономию: «А это еще что такое? Фу!» Ну то есть как-то это все-таки не про меня, и явно было бы ошибкой с ними конкурировать. Недаром ни сын, ни дочка не пошли по моим стопам. Только племянник — сын Ларса учится в театральном институте.

— После съемок в таких культовых фильмах и сериалах, интересно, вы сувениры домой привозите?

— А то! Я все время что-нибудь подворовываю. Из «Казино Рояль» я стырил часы, которые носил мой герой Ле Шиффр, в «Звездных войнах» (речь о фильме 2016 года «Изгой-один: Звездные войны. Истории») тоже кое-что позаимствовал. Но не могу сказать, что именно, боюсь, заставят вернуть обратно. Но с другой стороны, сами посудите, сниматься в «Звездных войнах» и ничего с собой не прихватить — это надо быть полным идиотом! Нет, конечно, я не взял один из шлемов Дарта Вейдера, хотя их были сотни. Просто прихватил сувенир-напоминание о том, что я был участником этой легенды. (Смеется.)

— Вы снимались в физически тяжелых фильмах, как, например, «Затерянные во льдах». Что помогает выдерживать такие съемки, где находишься буквально на грани выживания?

— Упрямство, у меня его в избытке. И огромный запас выдержки и психологической устойчивости. Голод и холод могу долго переносить. Правда, моя жена, когда я вернулся из Исландии, где мы снимали этот фильм, расстроилась. Уж больно я похудел.

— Зато доказали себе, что можете справиться и с таким вызовом...

— Конечно, я знаю, что могу все. Кто б сомневался! Но я не ищу сценарии, где был бы прописан особый вызов мне как актеру. Мне это неинтересно. Если бы хотел экстрима, полез бы на Эверест раздетым. Вот это я понимаю вызов! (Смеется.)

— Надеюсь, не полезете?

— Нет. Но ни за что не отдам свои трюки каскадерам. Лучше контракт порву в мелкие клочки. Спасибо балетному и гимнастическому прошлому. Мне это не раз жизнь спасало.

— Вы из тех мужчин, кто с годами становится только интереснее. И такое впечатление, что специальных усилий, в отличие от множества ваших коллег, не прикладываете, чтобы оставаться в такой отличной форме...

— Я не фанат фитнес-рутины. У меня очень хороший, даже повышенный метаболизм. Похудеть могу запросто, а вот поправиться, даже если нужно для роли, никак. Бесполезно. Когда есть время, катаюсь на велосипеде часа по три, в теннис играю, в футбол. В общем, делаю то, что действительно люблю. Благодаря метаболизму о диетах не думаю. Раньше мог одни гамбургеры с жареной картошкой лопать, но сейчас, конечно, стараюсь есть более здоровую пищу. Не для того, чтобы вес сбросить, а исключительно ради здоровья.

— Вы снимаетесь не только в кино, но и в видеоиграх. А также отметились в ролике поп-звезды Рианны... 

— Самое смешное, что я понятия не имел, кто такая Рианна, когда получил это предложение. Пришлось обратиться к своим детям за справками. Вот они мне выдали! Ну ты, папаша, и позорник, да как же так — не знаешь Рианну! Если откажешься, имей в виду, мы тебя, типа, убьем! (Смеется.) Вот так же было и с видеоигрой. Я сам не игрок. Но дети были счастливы. А для меня это главное.