Секс снова продает: почему дизайнеры хотят нас раздевать, а не одевать
«Секс больше не продает», — слышали мы со всех сторон последние несколько лет. И действительно: принято считать, что зумерам (а именно они стали самой желанной аудиторией для всех брендов) он мало интересен — во всяком случае, в привычном нам всем виде. Грубо говоря, порно-шик в духе рекламных кампаний Тома Форда для Gucci их совсем не будоражит — поэтому он оказался довольно надолго забыт. Героини нового поколения — не сексуальные амазонки Форда, а библиотечные гики Алессандро Микеле или интеллектуалки пост-Фиби Фило во всем закрытом и подчеркнуто минималистичном. И такой status quo не менялся несколько лет кряду — но потом, как известно, наступила великая и ужасная пандемия, разделившая жизнь на "до" и "после".
И тут случилось невероятное. В первые же недели локдауна количество полуобнаженных снимков в соцсетях стало зашкаливать. Нет, конечно, эта соцсеть всегда была местом, где можно бесстыдно хвастаться свеженакаченным прессом или пятой точкой, но градус и количество снимков явно до этого были другими. Продажи нижнего белья поползли вверх — причем речь не об удобных хлопковых трусиках и спортивных бра, а о самых невероятных кружевах, стрингах и чулках с поясами. В Великобритании оборот этого сегмента рынка вырос почти в 4 раза — больше любых товаров первой необходимости. В феврале бельевая марка Рианны Savage x Fenty официально стала оцениваться в миллиард долларов — а уж фото Беллы Хадид, Пэрис Хилтон и Деми Мур в кружевах и латексе с их последнего показа вы наверняка не раз видели. Дальше — больше: главным хитом прошлого лета стало платье Serita бренда Cult Gaia — облегающее, с открытой спиной, вырезами на талии и ультраглубоким декольте — какое угодно, но только не скромное. За считанные дни его раскупили разом во всех интернет-магазинах — быстрее, чем любые треники или худи, которые вроде как уже стали нашей униформой за время карантина.
Окончательно расставили все по местам первые постковидные коллекции — весенне-летние. Секса в них было в избытке. И без смутных намеков в духе «можно быть соблазнительной в оверсайзе» — это были сплошь прямые и очень громкие высказывания на тему. Полностью прозрачные платья-туники у Dior, Valentino и Fendi, экстремальные мини у Miu Miu, Coperni и Louis Vuitton, вырезы в самых неожиданных местах у Khaite и Gabriela Hearst, а еще — брюки и юбки с заниженной талией и имитация торчащих стрингов у Givenchy и Versace. Отдельного упоминания заслуживает «нижнее декольте», оно же underboob, у Jacquemus: на топ или рубашку с выглядывающей снизу грудью точно решится только очень смелая девушка. И это — не считая доброго десятка кожаных корсетов, топов с завязками, платьев-комбинаций, бра наружу и платьев с открытой спиной. В чем же здесь дело? С чего вдруг дизайнеры, которые все последние сезоны учили нас основам многослойности и оверсайза, решили снова начать нас раздевать, а не одевать? В какой момент скромность перестала быть главной из человеческих (и модных) добродетелей?
Первая причина до жути банальна: скука. Минимализм и «скромная мода» всем попросту надоели: при всей безусловной визуальной привлекательности, они действительно стали чересчур растиражированными. Настолько, что фото модных инфлюенсеров в инстаграме уже сливается в одно большое полотно, а ник приходится перепроверять несколько раз, чтобы отличить одну девушку от другой. В последнее время со всех сторон стали доноситься возгласы о конце эпохи нового минимализма и «бежевых инфлюенсеров», порожденной многочисленными дизайнерами-последователями Фиби Фило, которые продолжают интерпретировать ноу-хау своей родоначальницы, но так и не предлагают никакого развития этой стилистики. В этом смысле такой культ наготы — здоровая оппозиция всему подчеркнуто скромному и закрытому, которое уже порядком набило оскомину. Наскучила нам и карантинная униформа, состоящая из спортивных костюмов, пижам и бесформенных футболок. Если в самом начале локдауна возможность сутками носить все самое удобное казалась манной небесной, то уже к его середине многие готовы были ходить по дому в перьях, блестках и на каблуках — лишь бы не сойти с ума. А полярная стилистическая противоположность этой карантинной униформе — это либо все подчеркнуто нарядное, либо все подчеркнуто сексуальное. Потому спрос резко подскочил и на то, и на другое.
Вторая причина, конечно же, в самом локдауне, который нам всем пришлось пережить в прошлом году (а какие-то страны проходят через это прямо сейчас). Мы все вдруг оказались закрыты в четырех стенах, многие — в полном одиночестве. Даже если статус single для вас не нов, на карантине напряжение было особенно сильным. В конце концов, в нормальной ситуации мы могли хоть как-то рефлексировать в работе и творчестве, а пандемия многих лишила такой возможности. В итоге сексуальная энергия била ключом — а деть ее многим было некуда. Это дизайнеры и отразили в своих коллекциях: у них, к счастью, возможность сублимировать как раз-таки была, что они и сделали.
И потом, в этом сезоне уже даже для самых убежденных скептиков очевидно возвращение стиля нулевых — отрицать это смысла нет, придется смириться. И все эти облегающие топы, повсеместные вырезы, нижнее белье напоказ, флоссинг, корсеты и микро-мини очень в этот тренд вписываются — просто посмотрите фото Пэрис Хилтон, Бритни Спирс или Бейонсе года, скажем, 2004-го. Бинго: именно так они в то время и ходили. И если вы считаете, что весь этот бум обнаженки на подиумах — просто сезонное помутнение рассудка у дизайнеров, то очень зря: к осени градус только возрастет. Во всяком случае, судя по осенне-зимним показам, которые прошли под девизом #FreeTheNipple с легкой руки Givenchy и Schiaparelli. Если платья с открытой спиной и прозрачные ткани казались вам «слишком», то что вы скажете по поводу полностью обнаженной груди? Hot or not?
