Худрук «Царицынской оперы» Антон Лубченко: «Я считаю контрпродуктивной практику, когда новый руководитель снимает то, что было поставлено до него»
Начало года ознаменовалась для Волгограда важным событием: «Царицыскую оперу» возглавил новый художественный руководитель, Антон Лубченко. Дирижер, композитор, лауреат Премии Правительства Санкт-Петербурга в области культуры и искусства. «Культуромания» пообщалась с Антоном Лубченко, узнала о ближайших планах «Царицынской оперы» и работе над собственными проектами.
- В одном интервью вы назвали себя «музыкальным кризис-менеджером». Можно ли предположить, что сейчас «Царицынской опере» предстоят большие изменения?
– Это не я так себя назвал. Слышал подобные сравнения от других людей и это отчасти кажется справедливым, исходя из творческой биографии. Когда в 2010 году я был приглашен возглавить Бурятский театр оперы и балеты в Улан-Удэ, там действительно был некий творческий кризис. Здание театра шесть лет находилось на реконструкции, длительное отсутствие спектаклей привело к отъезду многих артистов. Поэтому в мои задачи входило укомплектовать труппу. Не буду хвастаться, но результат говорит сам за себя. Год моей работы мы отметили на Новой сцене Большого театра: привезли два полноценных спектакля и получили очень хорошие рецензии. Это сегодня регионы очень сильно развиваются: Пермь, Омск, Казань, Красноярск, Челябинск, Тюмень, Владивосток... А в то время региональные коллективы не так часто приезжали в столицу.
В дальнейшем, работая во Владивостоке (сейчас - Приморская сцена Мариинского театра), я пришел на финальной стадии строительства театра, не было вообще ничего, нужно было начинать с нуля.
Когда в 2017 году я возглавил Сочинский симфонический оркестр – в нем насчитывалось 32 музыканта, необходимо было быстро собрать полноценный коллектив. К концу моего контракта в оркестре работало 72 артиста, способных играть самые серьезные программы – симфонии и концерты Рахманинова, Шостаковича и Прокофьева, выступать со многими большими артистами.
Что касается «Царицынской оперы» - это первый случай в моей биографии, когда никакого кризиса я не обнаружил: театр имеет свои традиции, достижения. Уже на протяжении нескольких лет проходят гастроли в Москве, спектакли получают очень хорошие отзывы зрителей и критиков.
- Расскажите о своем знакомстве с театром и как поступило предложение возглавить Царицынскую оперу.
– Директор «Царицынской оперы» Леонид Борисович Пикман для начала пригласил меня в ноябре прошлого года на гостевой спектакль “Князь Игорь”. Тогда и произошло знакомство. В первую очередь меня привлек высокий уровень оперной труппы – есть много замечательных солистов, большинство из которых можно смело выводить на сцену самых авторитетных театров. На базе такой труппы театру можно сделать не только межрегиональное, но и международное имя. Я согласился без колебаний.
- Уход из Сочинского оркестра был как-то связан с переходом в Волгоград?
– Нет, никак не связан. Контракт с оркестром у меня закончился 1 августа, затем его продлили на некоторое время, чтобы провести фестиваль «Сочи. Сириус» с участием Дениса Мацуева, Сергея Ролдугина и других известных музыкантов. С 1 сентября уже был назначен новый руководитель оркестра – молодой дирижер из Мариинского театра. Слышал, что на сегодняшний день, к сожалению, в составе оркестра осталось ещё меньше музыкантов, чем было до моего прихода. Остальные артисты нашего «золотого состава» без труда нашли работу в других коллективах и регионах. Вслед за последним концертом оркестра, сыгранного со мной 31 августа, у них полгода не было ни одного выступления. Надеюсь, что в будущем все будет складываться удачней...
- Как руководитель «Царицынской оперы» какие задачи ставите перед собой в ближайшем будущем?
– Сейчас мы проводим 17-й театральный сезон. О серьезном росте академического репертуара «Царицынской оперы» можно говорить последние лет пять-семь. Но этот репертуар всё ещё нельзя назвать богатейшим. Сохраняются «задолженности» перед многими классиками: у нас есть пока лишь две оперы Чайковского, одна опера Римского-Корсакова, и ни одной – Глинки, Мусоргского, Шостаковича, Рахманинова, Прокофьева, Стравинского... Причем, с западным репертуаром дело обстоит куда лучше: в театре представлены Моцарт, Ристори, Бизе, Верди, Пуччини. Поэтому в мои задачи входит ускорить темп появления новых наименований русских опер. В этом году запланированы постановки «Богемы» и «Риголетто», но уже сейчас думаем о том, чтобы в следующем году поставить «Черевички», «Бориса Годунова», «Майскую ночь».
В июне 2021 года планируем постановку оперы Кирилла Молчанова «Зори здесь тихие...». Это будет уникальный спектакль: мы располагаем первой редакцией авторской партитуры, которая ни разу не ставилась на сцене. В существовавшей постановке Большого театра в 1970-е годы опера подверглась авторским сокращениям с целью упрощения. Но сегодня, когда технические возможности театров шагнули далеко вперед, и появилась возможность использования видеопроекций, фонограмм, которые вписаны в партитуру – мы можем поставить оперу в первозданном виде.
Еще одно направление, которое хотелось бы развивать - это концертное исполнение опер. Нельзя объять необъятное и поставить за год или два все, что хотелось бы – ведь в идеале на сцене должно быть представлено если не всё, то хотя бы 70% от мирового оперного наследия! Но даже силами собственных пошивочных и декорационных цехов довольно сложно обеспечить не только 8-10, но даже и 6 новых постановок в сезон. А рост труппы, тем не менее, всегда обусловлен лишь работой, изучением новых партий. Формат концертного исполнения позволяет гораздо интенсивнее знакомить публику с новыми партитурами. Впоследствии, наиболее удачные концертные исполнения будем переводить в полноценные постановки.
- Концертные исполнения опер - это новый опыт для «Царицынской оперы»?
– Для Волгограда в целом это будет в новинку. Наши коллеги в городе – Волгоградская филармония – располагает лишь оркестром, а необходимых для исполнения опер солистов и хора – у них нет. В театре же это не практиковалось ранее из-за недостаточных возможностей зала: оркестровая яма не имеет подъёмного механизма, как во многих театрах, а возможности перекрыть её пространство – не было. Давать оперный спектакль на сцене за порталом акустически неправильно.
Лишь сейчас, при текущем ремонте ямы, мы нашли специальное инженерное решение, позволившее нам 5 и 7 марта впервые представить публике концертные исполнения опер Чайковского, Пуленка и Таривердиева. Думаю, в этом году сможем себе позволить еще порядка 2-3 опер в концертном исполнении.
Практика эта уже зарекомендовала себя в творческой жизни и Мариинского, и Большого, и многих ведущих европейских театров. Даже когда я работал в Сочинском симфоническом оркестре, мы дали целый ряд опер в концертном исполнении, для чего приглашали солистов из Мариинского театра, театра Станиславского и Немировича-Данченко. Для жителей Сочи, в котором нет оперного театра, это стало приятным сюрпризом, а для оркестра – интересным опытом: ведь игра на сцене дает совершенно другие ощущения, чем в яме.
- Есть ли в репертуаре театра постановки, которые вы собираетесь обновить или совсем убрать?
– Театр молодой, все постановки относительно новые и афиша не самая пёстрая. Снимать постановки при такой ситуации – в корне неправильно. В целом, я считаю контрпродуктивной практику, когда новый руководитель приходит и снимает то, что было поставлено до него. Можно что-то пересмотреть, обновить декорации или костюмы, но сокращать и без того немногочисленный репертуар – это вандализм.
- Планируете ли набор новых артистов в труппу театра?
– Безусловно, любая труппа нуждается в развитии, введение новых постановок подразумевает расширение состава. Но все это будет происходить плавно, никаких глобальных изменений мы не планируем. Действующая оперная труппа очень сильна – а мне есть с чем сравнить: я работал и продолжаю работать со многими оперными домами.
- Руководство театром требует много времени, не скучаете по сцене?
– Скучаю?! Ну, во-первых, в «Царицынской опере» я иногда и дирижирую тоже, если это на пользу театру – мне никто не запрещает. А в целом – пытаюсь сохранить привычный для себя ритм и продолжаю работать над своими проектами. Ведь многие из них были отложены: премьера моей оперы “Мы” в Регенсбурге, которая должна была состояться в январе 2021 года, перенеслась на январь 2022 года. Также перенесены выступления в Цюрихе. Не только у меня – у многих моих коллег в связи с пандемией сценическая жизнь стала менее интенсивной. Но художественное руководство отнюдь не мешает артистической жизни, даже способствует ей.
- Расскажите, как пришла идея создания оперы «Мы»?
– Желание создать оперу на сюжет Евгения Замятина появилось еще в 2000 году. Когда в рамках школьной программы я познакомился с этим романом – сразу загорелся идеей. Но в то время я еще был 15-летним юношей и опер не писал. Идея жила, а сам роман Замятина, как мне кажется, не только не потерял актуальности, но и стал ещё более злободневным.
Поэтому, когда ко мне обратился Регенсбургский театр (с которым я уже работал в 2015 году над оперой «Доктор Живаго»), и предложил написать для них новую партитуру – я сразу вспомнил о Замятине. Тем более, в 2020 году исполнилось 100 лет с момента написания романа, к чему мы также хотели приурочить премьеру постановки. Пандемия внесла свои коррективы...
-У вас был опыт работы кинокомпозитором. Работаете ли еще в этом направлении?
– Сейчас обсуждаем идеи новых проектов вместе с режиссером Александром Касаткиным, с ним я сделал большинство своих киноработ. Мне нравится работать в кино, это интересно и с творческой точки зрения, и с точки зрения получения зрительского отклика. Мои учителя, в числе которых был Александр Мнацаканян, учили меня трепетно относиться к работе над музыкой в кино, начинать работу еще на стадии написания сценария. Но очень важно, когда и режиссер понимает значимость серьезной музыки, а не пресловутого саунд-дизайна.
- Как относитесь к современной академической музыке?
– В этом отношении я сноб. Для меня русская традиция оборвалась в 1975 году со смертью Шостаковича. После него я могу назвать лишь несколько имён – Гаврилин, Свиридов, Шнитке, Тищенко, Щедрин... Но это уже осколки той великой традиции, которая шла от Глинки. Я пессимистично отношусь к словосочетанию «современный композитор», причём, в первую очередь распространяю этот пессимизм и на себя, на свою музыку. Именно поэтому пишу принципиально лишь на заказ – это своего рода защитная грамота для себя самого, что кому-то нужно то, что я делаю. Хотя каждый раз искренне удивляюсь этому...
- Есть ли у вас глобальная творческая мечта?
– В свое время такой мечтой было желание возродить оперу Прокофьева «Повесть о настоящем человеке». С этим я носился и по нашей стране, и по другим странам, не везде находил понимание, но в итоге мы с моей командой поставили оперу в 2015 году. И она оказалась востребованной! Мы были приглашены с гастролями на сцену Мариинского театра, сделали запись на диск, который в 2019 году получил международную премию «Чистый звук». Было много самых восторженных отзывов от зрителей и от самих артистов. Есть и ещё идеи, которые хочется воплотить, но пока рассказывать о них не стану.
- Как же получилось, что столь успешную постановку впоследствии убрали из репертуара Приморского театра?
– Надо спрашивать тех, кто принимал такое решение. Многим это решение показалось странным, тем более что в 2016 году мир отмечал 125-летие со дня рождения Прокофьева. Мариинский театр, под юрисдикцию которого попал Приморский, декларировал, что является главным пропагандистом творчества Сергея Прокофьева. Так оно и есть – не найдётся ни одного театра, в афише которого Прокофьев был бы представлен более полно, чем в Мариинском. Но, тем не менее, «Повесть о настоящем человеке» почему-то решили снять. Может моё имя в афише кому-то мешало – ведь мне принадлежит оркестровая редакция оперы, вернее восстановление по рукописям подлинного авторского замысла. Но, как известно, рукописи не горят. До сих пор получаю отзывы, зрители Приморского театра по ней скучают. Хоть спектакль и не идёт на сцене – он продолжает жить, его можно послушать, посмотреть в записи. Думаю, с постановщиком и режиссером Мариинского театра Иркином Габитовым мы ещё приложим усилия, чтобы повторить его на сцене «Царицынской оперы». В 2023 году страна будет отмечать 80-летие Сталинградской битвы. «Повесть о настоящем человеке» написана о Сталинградских сражениях, там есть знаменитый хор про волжские берега, а сам Алексей Маресьев родился в Камышине, неподалёку от современного Волгограда. Основным лейтмотивом через всю партитуру проходит ариозо Алексея со словами «Волга... Камышин... тоненькая девочка... неужели прощай?»... Так, где же ещё, как ни в Волгограде эта опера должна звучать?
Марина Рева
Фотограф Геннадий Шишкин, фото предоставлено пресс-службой Антона Лубченко