Полина Рафеева и Эюб Фараджев в рубрике «Особый взгляд Вадима Верника»
Полина Рафеева выпустила премьеру, еще будучи студенткой Театрального института имени Щукина, а к концу обучения в ее репертуаре на вахтанговской сцене было уже четыре главных роли. Случай уникальный.
«Генерал и его семья» — роман-эпопея, события происходят в 70-х годах прошлого века. В этой ретро-истории ты, Полина, играешь дочь генерала, и у твоей героини так много красок: от безграничного счастья до трагических переживаний, она взрослеет и обретает жизненный опыт на наших глазах. А что помогло тебе самой почувствовать то время, познать его?
П.: Первым делом я обратилась к своим родителям. У меня мама и папа 1970 года рождения, это их детство, и самые теплые воспоминания. А еще мы с родителями жили в маленьком городке Краснокаменске в Забайкалье, и за счет того, что он далеко от столицы, там еще остались такие застывшие моменты того времени.
Артефакты.
П.: Да-да. У нас в спектакле место действия тоже маленький поселок — такая атмосфера, что все друг друга знают, — я успела напитаться этим от своего города и от папы с мамой, наслушалась об их детстве, о Советском Союзе, как тогда было и трудно, и счастливо, и тепло.
Эюб, ты играешь возлюбленного героини, который вместе с ней проходит жизненные испытания. Как складывались твои отношения с семидесятыми?
Э.: Перед началом репетиций режиссер Светлана Васильевна Землякова спросила меня: «Что ты можешь сказать про 70-е?», — и я ничего не смог ответить. Я могу рассказать про 40-е, 60-е — я больше об этом знаю по книгам и фильмам, а вот 70-е… дыра. И Землякова говорит: «Я с тобой соглашусь, 70-е — будто прямая линия диаграммы, непонятно что, сплошная тишина».
Неслучайно это называлось «время застоя».
Э.: После нашего разговора я пришел домой и посмотрел фильм «Курьер» Карена Шахназарова. Действие там происходит чуть позже, но мне этот фильм помог. Мне показалось, что вот эта «глухость», эта линия диаграммы будто бы там есть. И этого фильма мне хватило, чтобы примерно понять картинку, а дальше — беседы, чтение книг, статей… Вообще, мне очень хотелось попасть в этот спектакль. Когда Светлана Землякова пригласила меня на кастинг, я еще был студентом. А устроила мне эту встречу актриса Вахтанговского театра Лидия Вележева. Я ее попросил: «Пожалуйста, помогите, чтобы Светлана Васильевна просто меня увидела и узнала обо мне». Так что спасибо Лидии Леонидовне! Я встретился со Светланой Земляковой — правда, ужасно показался, хуже я не показывался никогда. (Улыбается.)
В Вахтанговском театре выпускается много спектаклей, почему ты хотел попасть именно в эту постановку?
Э.: Когда я поступал в ГИТИС, на курс Олега Львовича Кудряшова, то услышал много хороших слов про педагога Землякову. Позже посмотрел спектакль «Сергеев и городок» в Театре Вахтангова, поставленный Земляковой, и мне он очень понравился. Мне казалось, что это, возможно, тот самый учитель и педагог, который мне нужен для становления и понимания, кто я. После провального, как мне казалось, показа, прошло полгода. Я был уверен, что репетиции спектакля уже идут. И вдруг Светлана Васильевна вновь вызывает меня на разговор. К этому моменту я уже был принят в Вахтанговский театр. К счастью, всё сложилось.
Вот ты упомянул фильм «Курьер». Молодой герой, сыгранный Фёдором Дунаевским, похож на персонажа, которого в спектакле играешь ты. Тоже ироничный, достаточно циничный, при этом невероятно обаятельный, очень сердечный. Кстати, в спектакле поражает твоя невероятная пластичность, Эюб. Откуда это умение так двигаться, будто ты зависаешь в воздухе?
Э.: Это благодаря маме и папе, которые всю жизнь хотели, чтобы их сын стал спортсменом. Я занимался профессионально и был кандидатом в мастера спорта по боевому самбо, у меня первый разряд по гимнастике и вообще вся жизнь связана со спортом. А когда я учился в десятом классе, то… Не могу вспомнить название фильма, но я увидел невероятно трогательную сцену, которая во мне отозвалась. Я подумал, что хочу быть на месте этих героев и чтобы мой голос услышали зрители. Мне захотелось что-то такое говорить людям, чтобы они менялись. И единственное место, где это может происходить, — театр или кино.
Полина, а как твоя актерская история началась?
П.: Мне не много лет, но я каждый раз убеждаюсь: что-то нас ведет в этой жизни, а жизнь мудрее нас. Я родилась в малюсеньком городке, который не обозначался на картах долгое время, потому что он крошечный совсем, 7 тысяч километров от Москвы. Ни о каком театре там речи идти не могло, был один маленький Дом культуры, куда иногда могли приезжать гастролеры с какими-то концертами. Я в прямом смысле слова не знала, что существует такая профессия — актер, понятия не имела, что есть реальные люди, которые могут перевоплощаться.
Прекрасно!
П.: Так случилось, что для общего развития родители привели меня в музыкальную школу. А потом папу неожиданно перевели по работе в Москву. Выбора не было, семья должна была переезжать. И вот мне семь лет, мы с мамой приехали в столицу. Я увидел небоскребы Москва-Сити, мне казалось тогда, что я в какой-то невероятной стране, о которой можно было только читать, где машины летают по воздуху. (Смеется.) Когда мы переезжали, педагог сказала маме, что у меня хорошие музыкальные данные и надо, чтобы я продолжала заниматься вокалом. Я поступила в Москве в музыкальную школу, и меня отправили в хор. А вскоре новый педагог сказала: «У девочки есть данные, я хочу заниматься с ней индивидуально». Мы стали заниматься, достигли каких-то результатов, и она мне предлагает: «Давай будем тебя возить на вокальные конкурсы». Я думала: «Ух, как здорово, мне восемь лет, я готова покорять мир!». Но нужно еще уметь двигаться с микрофоном — и тут все понимают, что у меня не получается, я в каком-то жестком зажиме: слышу музыку, а ножку к ножке приставить не могу. Педагог говорит, что надо меня на танцы отдать, чтобы я хоть как-то раскрепостилась. Ни одной танцевальной студии поблизости не оказалось, но прямо через дорогу была детская театральная студия. Мама решила, что это замечтательно. Меня туда привели. Я и так после маленького города была очень застенчивым ребенком, а тут еще дети все активные, яркие. Я расплакалась и после первого занятия говорю: «Мама, забери меня отсюда, я не буду, не хочу, не смогу». Мама говорит: «Месяц занятий оплачен, надо заниматься, а потом уйдешь». Она как знала: через месяц я прибежала к ней, опять расплакалась и сказала: «Пожалуйста, не забирай!».
А теперь, Полина, ты играешь главную роль в музыкальном спектакле Театра Вахтангова «Мадемуазель Нитуш». Эту роль в культовом для вахтанговцев спектакле ты получила, учась на третьем курсе. Рисковое решение. А какая у тебя чудесная партнерша — Мария Аронова! Я бы сказал, «наглое» начало: в Театре Вахтангова своих молодых актрис много, а тут появилась выскочка из Щукинского училища.
П.: Сначала так на меня и посматривали. (Смеется.)
Но всё определяется в деле. Можно сколько угодно наблюдать за тем, как играют другие актеры, анализировать, но если ты сам ногами всё это не пройдешь, то ничего не получится. И в этом смысле, чем раньше, тем лучше. А у вас обоих, Полина и Эюб, всё получилось быстро и звонко.
Вот ты сказал, Эюб, что совсем юным думал о профессии и понимал, что под воздействием актерской игры люди должны меняться. Мой брат Игорь в десятом классе решил стать актером. В то время мы много ходили с ним в театр, а на обратном пути всегда обсуждали увиденное. Но я не припоминаю, чтобы Игорь мне говорил тогда о таких возвышенных целях.
Э.: Я человек достаточно сентиментальный, мою душу очень легко задеть. Мне может не нравиться спектакль, но ради какого-то эпизода двухминутного я могу приходить на этот спектакль много раз. У меня долго не было никаких целей, я не думал о будущем. Но вот появилась наполеоновская цель: мальчик с Кавказа, который всю жизнь занимался спортом, вдруг твердо решил стать актером. Многие друзья не понимали меня, для них актер — это совсем не профессия. Но я счастлив, что никого не слушал. Я понял, что как актер могу совместить на сцене драму и пластику. Я не так хорошо пою, поэтому понимаю, что нужно брать тем, в чём у тебя есть плюсы. В институте я мог стоять у балетного станка по три-четыре часа. Педагог по сценическому движению Андрей Наумович Дрознин всегда одобрял мои идеи, я у него многое узнавал, советовался. Я и дальше буду в этом направлении искать какие-то интересные вещи.
Видишь, на сцене всё считывается. А ты где рос?
Э.: Я родился в Баку и жил там до семи лет, а потом мы переехали в Москву. Все удивляются, что я разговариваю по-русски без акцента, но у меня папа переводчик с азербайджанского на русский, да и в принципе, всю свою сознательную жизнь — подростковые годы, школьные — я в России, это уже мой дом.
У тебя имя такое необычное.
Э.: Эюб — древнее мусульманское имя. Так звали моего дедушку по папиной линии. Я очень люблю свое имя, и оно помогает мне в актерской профессии. Прихожу на кинопробы, иногда бывает, что контакта не получается, а когда я представляюсь «Эюб Фараджев», то сразу реакция: «Эюб? А что это за имя такое?», — и я понимаю, что как минимум пять минут для общения у меня есть. (Улыбается.)
Ты мечтал учиться в ГИТИСе, но что-то пошло не так, и ты поступил в Щукинский институт…
Э.: В «Щуке» на первом туре я встретил своего будущего художественного руководителя Валентину Петровну Николаенко, и это, наверное, учитель всей моей жизни. Можно сказать, она воспитывала меня не как актера, а как человека. Она с самого начала говорила, что с нашего курса настоящими профессионалами станут 3-5 человек, но ее задача заключается в том, чтобы до конца обучения сделать нас хорошими людьми. А у меня достаточно сложный характер, я мог где-то нахамить или нагрубить. Она это из меня выбивала. У нее выдающиеся абсолютно все выпускники, кстати, один из ее первых выпускников — актер МХТ имени Чехова Александр Семчев. Я до сих пор себя воспитываю, помню, что Валентина Петровна мне говорила: человек, человек, человек. И я верю, что этот «человек» поможет мне стать хорошим актером. До этого у меня был круг людей… Ну, скажем так, те, для кого я был клоуном. А когда я пошел в актерскую профессию, у меня появились верные и настоящие друзья. Сейчас так жизнь складывается, что меня окружают три девушки-подруги, которые меня очень мотивируют, поддерживают, за что я им очень благодарен. Это мои однокурсницы, одна служит в МХТ — Юля Витрук…
…Юля отличная актриса…
Э.: А еще Эрика и Каролина. Я могу в любой момент обратиться к ним, они скажут искренние и нужные слова. Это я к тому, что круг общения, круг друзей очень сильно влияет на тебя. Когда я попал в театральную среду, то понял, как мой кругозор изменился на 180 градусов.
П.: Если говорить о мечте, я очень хотела учиться в школе-студии МХАТ, тогда набирала Марина Станиславовна Брусникина. Когда меня не взяли, я думала: «Всё, мечта разбилась, зачем еще куда-то поступать?», — а потом поняла, что на самом деле, это лучший исход событий. Я пришла туда, куда должна была прийти, — в Щукинский институт.
А еще вы оба оказались в нужное время в нужном месте — я имею в виду Театр Вахтангова и спектакль «Генерал и его семья», который для вас обоих стал таким важным трамплином.
Э.: Благодаря Светлане Васильевне, мне кажется, у нас в этом спектакле сложилась химия. Честно говоря, поначалу я стеснялся очень: я только пришел в театр, а уже репетирую одну из основных ролей. Я думал: «Ну как работать с ними, актерами, которые старше меня, они уже корифеи». Но «щукинское братство» все-таки есть, особенно в театре. Максим Севриновский, играющий Генерала, Маша Волкова, его сценическая жена, — они нам очень помогали. Мы с Полиной, когда встречаемся в театре, говорим: «Поскорее бы «Генерал…», — потому что…
П.: …Соскучились уже.
Э.: Для нас этот спектакль начинается ровно в четыре часа, когда мы все вместе собираемся, проверяем звук. Обняться, побыть вместе — это так настраивает. Мы всегда этого ждем чисто по-человечески. Там все артисты прекрасные люди, с ними хочется находиться рядом.
П.: У нас сложилась негласная традиция: после каждого спектакля мы собираемся в гримерке просто посидеть и поболтать. Представляете?
Э.: Спектакль заканчивается поздно, в 23:30, все устали, надо, вроде как, ехать по домам... А мы сидим и общаемся.
Это счастье, когда ты как будто ковшом актерскую жизнь черпаешь. Эюб еще недавно сыграл главную роль в спектакле «Ночь перед Рождеством» по Гоголю, и это тоже твоя актерская удача. А как у вас, ребята, обстоят дела с кино?
Э.: У меня первоначально вообще не было интереса к кино. Мне повезло, я рос на хороших спектаклях и понимал, к чему стремлюсь. Когда ты уже начинаешь что-то понимать в профессии, то осознаешь, что кино тоже очень важная ступень для актера. Мои первые пробы начались на втором курсе. Сначала ничего не складывалось. Но произошло чудо. Игорь Станиславович Угольников утвердил меня на одну из главных ролей в картине «По зову сердца» — на роль советского парня по имени Юра. Я его спросил: «Ну какой я Юра?». Он говорит: «Ты абсолютный Юра. Мне нужно, чтобы здесь была советская энергия парня, который уходит в ополчение в 1941 году. Ты это сможешь сыграть?». Я говорю: «Да». Мы попробовали. Игорь Угольников для меня тоже стал учителем.
А что у тебя, Полина?
П.: Мне нечего рассказать, я не успела нигде сняться. Я очень избирательно ко всему отношусь. У меня был агент в кино, было много предложений, но все они из разряда «труп в мусорном баке», «девочка-наркоманка, беременная в 15 лет». В какой-то момент я набралась смелости и сказала: «Простите, но я рассчитываю все-таки построить карьеру и не хочу на вопрос «с чего я начала?», отвечать про звездную роль трупа в мусорном баке».
Молодец.
П.: Я нашла в себе силы отказаться от того, в чём я себя не вижу. Пока что я жду чего-то стоящего. Думаю, что мое от меня не уйдет.
Это точно! Полина, Эюб, у нас получился такой вдохновляющий разговор. Если ты хочешь состояться профессии…
П.: Главное верить.
Да, и верить, прежде всего, в себя. Я хочу вам только одного пожелать: удачи и везения. Талант у вас есть, этого уже никто не отнимет, главное, чтобы им правильно распорядились вы сами и те, кто с вами работают.
Э.: Спасибо вам большое, Вадим.