Элеонора Севенард: «Занавес закрывается, и у нас начинается «разбор полетов»
Большой театр — это не только шедевры классики, но и новые спектакли-открытия. О недавней громкой премьере балета «Пиковая дама», о сохранении великих традиций и о хореографии XXI века «7Д» поговорил с одной из самых ярких звезд Большого, примой-балериной Элеонорой Севенард.
— Элеонора, есть пушкинская Лиза, есть Лиза Чайковского. А какова эта героиня в балете, который только что поставил в Большом Юрий Посохов?
— Начну с того, что для артиста огромное счастье — быть в числе первых исполнителей такого спектакля, когда создается что-то новое, поставленное на тебя. Мне кажется, изначально никто не думал, что роль Лизы окажется такой большой. В итоге получилась не просто хореографически интересная партия, а настоящая драматическая роль с яркими сценами. Моя любимая — у Зимней канавки. Лиза встречается с Германом, мою героиню буквально опустошает любовь, и она бросается в канал... Вот такой накал страстей! Можно все продумать, отрепетировать, но наступает день спектакля, начинает играть оркестр, тебя захватывают эмоции, и роль вдруг «звучит» иначе — это и есть настоящее творчество.
— Балет ближе к повести Пушкина или к опере Чайковского?
— Правильно назвать его «спектаклем по мотивам», потому что сюжетно он отличается от обоих источников. Так, у нас Лизу из вод Невы спасает Елецкий, и она связывает с ним жизнь… Юрий Михайлович Посохов подробно рассказывал, как герои должны вести себя в той или иной сцене. Но при этом оставлял много свободы, мы могли что-то предлагать, пробовать. Про мою героиню Посохов говорил, что в ней, при всей нежности и хрупкости, есть стержень. Ведь в те времена написать письмо мужчине, пригласить его к себе домой ночью на свидание могла только очень смелая, «рисковая» девушка.
— В спектакле эффектное оформление — колоссальные, постоянно двигающиеся занавесы…
— На первых прогонах они для нас были очень непривычны. Да все оформление в «Пиковой...» нетипичное для балета. Обычно сцена «чистая» — пустое пространство. А тут и громадные летящие полотна, и огромные, «оперные» люстры. Но мы быстро почувствовали себя в этом мире комфортно…
— А костюмы удобные?
— Они, как это обычно бывает, долго дорабатывались, с первых же примерок. Балетный костюм надо так посадить на артиста, чтобы ничто не мешало ему двигаться, прыгать, вращаться, выполнять поддержки. Поэтому некоторые детали, придуманные художницей спектакля, пришлось убрать. На самом деле у моей героини не самые сложные костюмы. Вот у Графини наряды гораздо более объемные, с пышными юбками. Но в любом случае все это не сравнить с нарядами балерин сто лет назад...
— Вас взяли в Большой в 2017 году, сразу после Вагановского училища. И теперь вы исполняете главные роли в «Дон Кихоте» и «Щелкунчике», «Баядерке», «Спартаке» и других классических и современных шедеврах Большого. А когда впервые оказались в знаменитом здании на Театральной площади?
— В выпускном классе. Тогда приехала на просмотр к художественному руководителю балета Большого театра Махару Хасановичу Вазиеву. Был январь, и я увидела из-за кулис кусочек «Щелкунчика». До сих пор помню те сказочные ощущения и то, как хотелось мне попасть в эту легендарную труппу...
— И вот уже несколько лет вы танцуете в этом спектакле главную партию. Не будет исключением и этот год. Мари стала для вас особой ролью — и в профессиональном, и в личном плане...
— В первый сезон работы в Большом, в декабре, я должна была танцевать Мари в Греции с премьером Александром Волчковым и труппой из Краснодара. Второй парой солистов был премьер Большого Денис Родькин и еще одна балерина, которая получила травму! И меня попросили прилететь пораньше и заменить ее...
То была незабываемая поездка: лето посреди зимы, первые мои гастроли как солистки Большого. И такой партнер — Денис Родькин! На следующий день после спектакля мы пошли знакомиться с городом, а на самом деле — друг с другом. Так наша история любви и началась...
— Через два года главный музыкальный театр страны отметит уникальный юбилей — 250 лет. И балет Большого не почивает на лаврах. К блистательным классическим спектаклям регулярно добавляются новые интересные постановки, труппа активно гастролирует, каждый год в ней появляются молодые талантливые артисты. И во многом это заслуга художественного руководителя балета Большого — народного артиста России Махара Вазиева...
— Да, работать в Большом — заветная мечта любого танцовщика, потому что это лучшая труппа мира. И Махару Хасановичу удается приумножать эту славу, создавать все условия для творческого роста труппы, для самореализации артистов. Он пристально следит за дисциплиной в нашем коллективе. Махару Хасановичу нужно, чтобы в спектакле все было идеально, и он всегда будет этого добиваться.
— Он строгий руководитель?
— Очень требовательный и строгий — без этого в нашей профессии никак. Но в то же время справедливый. Руководителю балета в Большом надо справляться с колоссальным объемом работы. У нас огромная труппа, и у каждого артиста свой характер, амбиции. Махар Хасанович находится в театре 24/7: каждый день, с утра до позднего вечера. Он просто живет в Большом! В историческом здании зрители любого спектакля могут увидеть его в самой правой ложе, на уровне бельэтажа.
И за репетициями он постоянно наблюдает, причем не только солистов. Когда в самом начале я работала в кордебалете, то очень часто видела его на наших репетициях. Конечно, дисциплину в Большом держат наши педагоги и репетиторы, они все в прошлом потрясающие танцовщики. Но когда в зал заходит руководитель труппы, у артистов втройне усиливается внимание и концентрация.
Здорово, что Махар Хасанович так относится к своей работе. Это заряжает всех вокруг, дает пример того, как нужно относиться к своему делу!
— А за что Вазиев может поругать?
— Однажды я танцевала в «Лебедином озере» Польскую невесту. И наступила на бусину, которая оторвалась от костюма кого-то из артистов. И упала! Думала в тот момент только об одном: как бы сесть на подмостки поизящнее, чтобы потом побыстрее встать и дотанцевать номер. Когда после спектакля Махар Хасанович проходил мимо, лишь улыбнулся. Видимо, своим неуклюжим падением я его рассмешила!
Так вот, за подобные непредвиденные ошибки он никогда не ругает. Да, обидно, что это случилось, но что поделаешь? Мы же живые люди, не роботы. Наоборот, Махар Хасанович в такой ситуации всегда поинтересуется: «Ничего не травмировала? Все в порядке?» А вот за технические огрехи, недоработки артистов ругает. Он же профессионал в высшей степени, видит даже самые мелкие недочеты.
— Вазиев также стал инициатором запуска уникальной программы молодых хореографов, которую сейчас совместно проводят Большой и его давний партер «Ингосстрах» (до этого театр и компания уже поддерживали молодых певцов и артистов балета).
— В балете в основе всего, конечно, лежит классика. Но очень нужны и постановки молодых хореографов, потому что они дают нам дополнительную свободу самовыражения. Современная пластика обогащает артистов, открывает в нас новые возможности тела, новые эмоции, краски.
И я очень рада, что при поддержке «Ингосстраха» началась программа для молодых хореографов. Надеюсь, что она зажжет новые звезды среди балетмейстеров и что я с ними поработаю. И возможно даже, мы вместе создадим то, что потом станет классикой!