VIP |
«У нас есть и путь, и цель»: Макс Шишкин и Эльза Серова о «Последнем ронине»
В предновогодний отечественный прокат 26 декабря выходит «Последний ронин» – во многом уникальный для России фильм, решенный в жанре постапокалипсиса. Действие происходит в (не)далеком будущем, когда цивилизация практически уничтожена, а города разрушены. По этой выжженой земле свой путь проходит одинокий Ронин (Юрий Колокольников), который однажды встречает своенравную девчонку Марию (Диана Енакаева), в отличие от Ронина имеющую вполне конкретную цель. Снял «Последнего ронина» Макс Шишкин, работавший в качестве клипмейкера, но большую славу получивший в интернете, где в своем телеграм-канале «ШИШкино» и связанных с ним подкастах разбирает практически все новинки российского и мирового кинематографа – без цензуры, регистрации и смс. Мы поговорили не только с Максом о том, каково ему было режиссировать столь неожиданный для отечественного киноландшафта дебют, но и с креативным продюсером Эльзой Серовой о том, из чего вообще складывался мир «Последнего ронина».
ПРО ПОСТАПОКАЛИПСИС И ПОПУЛЯРНОСТЬ ЖАНРА
Макс Шишкин: Одни из самых ярких проектов этого года – «Фоллаут», «Фуриоса», второй сезон «Бункера» – про выжженную Землю, так что жанр постапокалипсиса сейчас очень популярен. Вспоминать про него, мне кажется, начали во время пандемии – с ее предчувствием апокалипсиса. Хотя я удивлен, что сложившийся примерно в то же время тренд на зомби не сильно спровоцировал бум подобного контента, несмотря на то что у «Ходячих мертвецов» вышло несколько спин-оффов. Впрочем, недавно был опубликован трейлер «28 лет спустя», который стал вторым после «Оно 2» самым просматриваемым трейлером в жанре хоррор. Это говорит о том, что люди соскучились и по этому жанру. Возможно, это еще ответ на супергероику, более рафинированно-глянцевую, в то время как постапокалипсис – всегда про фактуру, там тяжело показать чистый героический пафос. В фильме мы в начале зашли на эту территорию, чтобы отдать своеобразную дань уважения комиксам, но ближе к финалу мы уходим в совсем холодную месть.
ПРО ИДЕЮ «ПОСЛЕДНЕГО РОНИНА»
Макс Шишкин: Лет пять назад у меня возникла идея, что патроны — это валюта в постапокалиптическом мире. И был даже фильм-вдохновение с точки зрения атмосферы, даже не постапокалисис, а вестерн – «Ровер» с Гаем Пирсом и Робертом Паттинсоном в одной из первых своих маргинальных ролей. Когда я рассказал об этой идее Эльзе, ей она очень понравилась, и мы даже размышляли на тему, что если бы это был голливудский проект, то кого бы мы взяли на роль? Я носил эту идею продюсерам в другую компанию году в 2019-м, но там она никого не заинтересовала. Но опять же это происходило до пандемии.
Эльза Серова: Мне кажется, за последние три года сложился тренд на постапокалипсис, и мы зашли в волну этого тренда. Хотя в России его действительно особо не снимали, потому что это довольно сложная визуальная история, плюс у нас не очень подходящий ландшафт для съемок такого кино, поэтому лично мы выбрали степи Казахстана, где снимали большую часть картины. Идею постапокалипсиса принесли продюссеры, которые хотели поработать с этим жанром, а мы откликнулись на запрос, так как нам было что сказать на эту тему. А поскольку наше поколение выросло на постапокалиптических фильмах, мы сразу получили отклик внутреннего ребенка на этот жанр и решили переосмыслить его для нового поколения. Взяв за референсы классику, не копируя ее прямым текстом.
ПРО «БЕЗУМНОГО МАКСА» И ПАПУ ПОСТАПОКАЛИПСИСА
Макс Шишкин: После фестиваля Red Sea в Саудовской Аравии у меня вышло интервью на канале The Upcoming, где «Последнего ронина» назвали анти-«Безумным Максом». Я считаю, что это отличный термин. Потому что чаще всего вспоминают именно «Дорогу ярости» с Томом Харди. А это такое адреналиновое кино, с ярким цветокорром, бесконечными монтажными склейками и ускоренным видеорядом, который обычно в кино не делается. Это и есть стиль Джорджа Миллера. И к тому же там очень много автомобилей. У нас все ходят исключительно пешком, это достаточно тягучее кино.
Мы уже смирились с мыслью, что невозможно говорить про постапокалипсис, не затрагивая наследие Джорджа Миллера, который популяризировал эстетику этого жанра. Хотя если вспомнить самого первого «Безумного Макса» конца 1970-х, то и он тоже не похож на выжженную землю, это вполне современный мир – с барами, патрульными, на работу человек ходил. Это был вестерн с машинами. Второй фильм добавил эстетику, но «Дорога ярости» – уже вообще поп-культурное переосмысление. Миллер снял свою трилогию, а другие режиссеры начали подхватывать и развивать жанр. Например, «Киборг» с Ван Даммом, к которому мы иногда отсылаем стилистически, «Шестиструнный самурай», которого я постоянно вспоминаю в качестве примера жанра. А потом вышла «Дорога ярости», и Миллер напомнил, кто тут папа постапокалипсиса.
Эльза Серова: Мы проанализировали фильмы жанра разного времени и решили его способом «Апсайклинга» — это такой термин, присущий в основном модной индустрии. Простыми словами — повторное использование вещей и придание им новой формы и функциональности. Как лоскутное одеяло мы сшивали разные кусочки в единую форму. Таким образом, используя цитирование, не копируя, а создавая свое целостное видение, часто даже в шуточной форме. Мы рассчитывали на то, что наш фильм увидят люди из разных культур и слоев общества и каждый зритель найдет в нем, что-то свое. Это желание имело свое отражение и в производстве фильма, большая часть которого снималась в Казахстане, где мы бок о бок работали вместе с людьми разного происхождения, в мультикультурном формате. Таким образом, каждый член съемочной группы «Последнего Ронина» вложил часть своего генетического кода в картину.
ПРО ЮРИЯ КОЛОКОЛЬНИКОВА И ПРИКОСНОВЕНИИ К БОЖЕСТВЕННОМУ
Макс Шишкин: Юре скинули презентацию нашего проекта, хотя он думал, что мы будем снимать в другие сроки и чуть не слетел с роли, но наш кастинг-директор Маша Судницына устроила мне с ним созвон. Я, конечно, безумно боялся, потому что для меня Юра Колокольников – человек, который снимался у Нолана, то есть прикоснулся к божественному. Я очень переживал, смог ли я его очаровать. Тем более мы же знаем, как выглядит двухметровый Юрий Колокольников с низким голосом – Одичалый из «Игры престолов». Но в итоге «Последний ронин» нас очень сильно сдружил.
Эльза Серова: Юра обожает свою работу в «Последнем ронине», постоянно вспоминает казахстанскую степь – с гораздо большей любовью, чем мы. Чего мы только не пережили в этих тяжелых условиях, а он всегда говорит, как там было здорово, у него сохранились философские воспоминания.
ПРО ДИАНУ ЕНАКАЕВУ И БРОШЕННЫХ ПОДРОСТКОВ
Макс Шишкин: Продюсер Владимир Маслов, который работал с Дианой, предложил ее посмотреть, хотя у меня в голове был совершенно другой образ Марии. А вот Эльза увидела в ней нашу главную героиню. К тому же нам за полгода до выхода сериала «Внутри убийцы» скинули посмотреть серию Дианой, где мы оценили ее прекрасную актерскую игру.
Эльза Серова: Мы довольно сильно изменили внешность Дианы. Мне показалось, что у Дианы очень библейская внешность, мы постарались это максимально подчеркнуть, достаточно сильно изменив ее повседневный вид: короткая стрижка, осветление бровей и волос — эти измения также сделали ее более fashion. Плюс, на мой взгляд, постапокалипсис — это мир, который очень похож на те времена, когда формировались древние писания вроде Библии, когда моральные устои общества только формируются и регулируются разного рода общинами, иногда религиозными. Темные стороны некоторых таких формирований мы отразили в фильме. Так же, мне лично очень понравилась идея сделать Диану блондинкой еще и потому, что это не типично для постапокалипсиса, где как правило женские персонажи предстают в более строгом образе. К тому же у нас уже был Юра, со своей скандинавской внешностью (брови и бороду мы ему тоже осветлили) и эти двое блондинов очень стильно выглядели на фоне пустыни в своих черных кожаных костюмах. Так же нам было очень важно, чтобы девочка-подросток выглядела как подросток, без какого либо сексуализирования персонажа. И никаких подобных настроений между ронином и Марией не читалось. Мы не хотели уходить в «Леона» и подобные фильмы.
Макс Шишкин: Это очень тонкая грань, потому что, если посмотреть троп, когда мужчина ведет ребенка через дебри, обычно это совсем маленький ребенок, как в «Логане», где героине Дафни Кин лет 10, хотя она играет монстра в теле невинной девочки. То есть так или иначе это троп отца и ребенка, от которого мы хотели уйти. Но при этом мы ставили задачу, чтобы Ронина и Марию не считывали, как мужчину и женщину, мы пытались подчеркнуть их асексуальную энергию. По большому счету и Ронин, и Мария – это два брошенных подростка. Несмотря на то, что Ронин старше Марии, он не совсем сформированная личность. Скорее, она его учит ответственности, во время этого пути они оба взрослеют и делают свой выбор. Это была непростая задача, так как все привыкли к The Last of Us, когда потерявший семью мужчина принимает в финале девочку в беде как свою дочь. Но наша Мария не девочка в беде. Так что мы старались создать максимально неизбитые отношения между Рониным и Марией. Чтобы фильм заканчивался совсем не так, как можно было бы представить изначально.
ПРО КОРОЛЯ ДАНИИЛА ВОРОБЬЕВА И ЕГО ТРОН ИЗ ОРУЖИЯ
Макс Шишкин: Я никого в роли Короля, кроме Дани Воробьева, не представлял. Если бы меня спросили, кого бы я видел в зарубежном ремейке «Последнего ронина», то я бы ответил: «Повторите с Даней!» Я считаю, что этот персонаж ему частично принадлежит, он его очень грамотно замиксовал с тем, что изначально было написано в сценарии, как раз со своими сильнейшими сторонами, потому что Даня – абсолютно великолепный перформер. Герой Дани недаром говорит по-французски – это его понимание о высшем обществе, потому что, очевидно, он родился, когда уже случился апокалипсис, но, видимо, сохранилась в бункере библиотека, где он мог почитать русскую классику в том числе. А уже от Дани пошел смех, который дублируют подданные Короля, поклоны и многое другое. Так что я дико рад, что Даня смог у нас сыграть, несмотря на то что во время съемок он снимался у нас, потом летел в Пермь, снимался в там проекте, где у него был совершенно другой персонаж, а потом возвращался и сразу с самолета приезжал к нам на площадку. Я считаю это подвигом!
Корона из пуль и трон из оружия, которыми обладает Король – это мои стародавние мысли. Я подумал, что если это мир, где самым дорогим являются патроны, то как же заявить богача. О! Выплавить корону из пуль. Мы покажем, что он сделал украшение из того, что является главной ценностью. Трон из оружия – это прикол в стиле «Игры престолов», но когда я задумался об этом и попытался найти референсы, то понял, что трона, сделанного именно из огнестрельного оружия, нет нигде! Я даже в аниме, где, казалось бы, есть уже всё, я не смог найти такого! Как и референса короны из пуль не было, хотя, может, сейчас уже где-то появились, но в 2023-м, когда мы приступили к проекту, я даже через Midjourney не мог получить достойный результат.
Эльза Серова: У нас не было даже примерных картинок, чтобы дать художнику и сказать, что надо сделать что-то в таком стиле. При этом пули и оружие – классный конструктор, который складывается в прикольную визуальную форму. Методом коллажирования мы придумывали разные версии объектов, и в итоге разрабатывали их по несколько месяцев, в какой-то момент Макс уже сказал: «Всё, оставляйте, как есть». Я очень горжусь тем, что мы не сдались и добились нужного результата, потому что это все печаталось в 3D, что-то не складывалось, не склеивалось, приходилось перепечатывать – это была очень в том числе интеллектуальная работа для людей, которые создавали 3D-макеты 3D, потом отливали их, потом красили, причем все же это было должно иметь форму реальных вещей, чтобы в той же короне было удобно двигаться, и чтобы это не выглядело кринжем. Я много вдохновлялась модой, пересмотрела показы Мюглера, Готье, Маккуина, мрачные фэшн-шоу 90-х-начала 2000-х, образы Кейт Мосс. Все это заложено в нашу концепцию. Причем интересно, что когда мы уже запустились в съемки, то у того же Готье в современных показах тоже появились шнуровки, а у Скиапарелли золотые кости и подобные атрибуты, переработанные.
ПРО КОСТЮМЫ ДЛЯ БАНДЫ ВОЖДЯ И УМЕНИЕ ОТСЕЧЬ ЛИШНЕЕ
Эльза Серова: Для Банды Вождя первоначальными референсами были бедуины – возможно, именно потому эти герои откликнулись в арабских странах. В какой-то степени это отсылки к «Лоуренсу Аравийскому». Потом, конечно же, все наши первые референсы прошли через фэшн-мясорубку, потому что просто брать бедуинов и какие-то драпировки, было бы странно. То есть, да, у нас постапокалипсис, мира нет, но я сразу же сказала художникам, что мы не будем наряжать людей просто в тряпки. Это должны быть уникальные костюмы в контексте постапокалитического быта в кино. Так что на бедуинов наложился уже дарк-фэшн. Здесь я уже смотрела показы Balenciaga с черной кожей. Банда Вождя олицетворяется со смертью – поэтому у них маски с черепами, также хотелось сочетать металл с черной кожей, так как на фоне белого песка эти образы смотрятся особенно волшебно. Бандой Вождя занималась Женя Соболева – второй юнит по костюму, при этом костюм Вождя делала Аня Артамонова, которая занималась главными героями. Мы с Женей очень долго работали над этими образами – первые эскизы, которые она прислала, были похожи на привидения или на назгулов из «Властелина колец». Я предложила нарисовать эскизы не просто карандашом, а опять же попробовать метод коллажирования, в итоге они получились невероятными, полностью отражая суть персонажей и выглядели при этом как современное искусство. Затем Жене удалось собрать супер крутую команду ассистентов, состоящую из очень талантливых ребят, каждый из которых добавил идеям Жени свое видение и мастерство. На выходе мы получили по настоящему страшные и стильные образы.
Нам важно было, чтобы общества нашего постапокалиптического мира имели свои образы и свои символы. Король, например, в какой-то степени перекликается с русским Кощеем. Но при этом общины должны были выглядеть целостно и складываться в органичный пазл. На площадке мы всегда работаем вместе с командой и выслушиваем все их идеи. Но для того, чтобы визуально все в итоге сложилось органично, приходилось многое отсекать, несмотря на то, что это было сложно. Так мы, например, отказались от шрама у Ронина, от шляпы у Охотника. Даже от некоторых персонажей мы отказывались!
ПРО БОТИНКИ И ДРУГИЕ ЛЮБИМЫЕ МОМЕНТЫ ФИЛЬМА
Макс Шишкин: Ботинки – одна из моих самых любимых деталей фильма! Я помню, как у меня возникла идея – мне хотелось показать раннюю степень продумчивости Марии на примере того, что она забирает ботинки человека, который умер по ее вине. Я уже написал к тому времени поэпизодник, но договорился с собой, что, если вдруг мне приходит что-то интуитивно, нужно это фиксировать, чтобы на этапе драфта сценария, возможно, к этому вернуться. Но прикол в том, что на этапе поэпизодника Мария была более положительным персонажем, у нее не было такого финала, как сейчас. И нам все время не хватало понимания, куда должна прийти Мария. И тут появились ботинки. Более того, история со следами от этих ботинок закольцевала фильм, несмотря на то что сцену для финала нам пришлось дополнительно отснять, когда уже практически закончились съемки у Дианы Енакаевой.
Эльза Серова: Самое главное при работе над фильмом – увидеть знак и не проигнорировать его. Макс вот загорелся ботинками, а для меня самый любимый момент – с тучкой в кадре. Мы снимали первый дубль сцены, где Ронин в степи говорит Марии свой монолог про месть, и именно в этот момент солнце резко загородила туча и оно стало уходить в темноту. Тогда вся съемочная группа затаила дыхание, и именно этот кадр вошел в фильм, и каждый раз при просмотре он меня впечатляет. Это невозможно сделать на пост-продакшне.
ПРО СЪЕМКИ В КАЗАХСТАНЕ
Макс Шишкин: Природа всегда диктует свои правила, особенно в степи Казахстана, но нам по большей части везло с погодой, хотя и были дни, когда мы переодевались по несколько раз, потому что была то дикая жара, то холодный дождь. Но при этом свет, который нужен нам был для съемок тех или иных сцен, почти всегда был подходящий. У нас была только одна история, когда мы утвердили локацию «Лунный каньон», куда два месяца подряд по 1000 километров в день ездили и скауты, и мы, чтобы сделать фото для художников и так далее. Так вот накануне съемок этот «лунный каньон» с белым песком стал зеленым, и казахстанцы нам сказали, что такого не было 30 лет, но из-за аномальных дождей там выросла зелень, как в Новой Зеландии. А от другой локации, куда тоже ехали 800 км, мы вовремя отказались. Это высохшее озеро. Причем, когда мы туда приехали, проводник говорит, что по GPS, мы находимся там, где нужно, а мы вокруг видим опять же, как все очень зелено и ничуть не похоже на высохшее озеро. Так что приходилось быть гибкими. Но особенно гибкими приходилось быть людям на пост-продакшне, потому что некоторые зеленые кусты им все-таки пришлось замазывать, за что им большой респект!
О ПУТНИКЕ, У КОТОРОГО ЕСТЬ ТОЛЬКО ПУТЬ, И СЕБЕ, У КОТОРЫХ ЕСТЬ ЦЕЛЬ
Макс Шишкин: У нас есть и путь, и цель. Очень важно наслаждаться в пути, потому что если исключительно топить только к цели, то все самое интересное, что происходит именно в пути, ты можешь незаслуженно проигнорировать.
Эльза Серова: Ронин бесцельно блуждает и находит приключения на пятую точку, а мы знаем, какие хотим приключения и осознанно или не всегда к ним приходим! Мы очень хотели показать фильм иностранному зрителю, и у нас появилась такая возможность, чем мы очень гордимся. Но если бы мы не держали это в голове, то все могло сложиться иначе.
ПРО КРИТИКУ В СЕТИ, В ТОМ ЧИСЛЕ ОТ ЗНАКОМЫХ БЛОГЕРОВ
Макс Шишкин: Из-за того, что я сам много пишу, комментирую, постоянно хожу по всяким пабликам о кино и читаю там отзывы, то понимаю, что многие мои любимые фильмы, которые я бы назвал роскошными или даже шедевральными, другие люди критикуют и смешивают с помоями. Так что за годы своей интернет-жизни я понял, что это норма. Но в целом я за здоровый диалог, а не за слепой хейт. То есть, когда человек не посмотрел фильм и раскритиковал его за то, чего в нем даже нет, – это одно, а если, реально посмотрев фильм, выступил с аргументированной позицией, анализом, пусть даже эмоциональным, это совсем другое. К такому мнению я готов прислушиваться. Хотя уверен, что главное, чтобы фильм обсуждали.
«Последний ронин» в кинотеатрах с 26 декабря.
Ссылки по теме
Колодец ярости: «Мононокэ: Зонтик» — мистический детектив в средневековой Японии
Новые «Елки», «Последний Ронин» с Юрием Колокольниковым, «Тогда. Сейчас. Потом» Роберта Земекиса и еще 12 фильмов декабря
Там Зак Эфрон над златом чахнет: интересные факты о триллере «Жажда золота»
Это всего лишь конец света: 10 аниме в постапокалиптических мирах
Не стоило свеч: почему «Фуриоса: Хроники Безумного Макса» глотает пыль
Ад на колесах: гид по киновселенной «Безумного Макса»
«Безумный Макс» от ветерана студии Ghibli: главные новости аниме за неделю
Третий «Дэдпул», сиквел «Дюны» и «Фуриоса» с Аней Тейлор-Джой: 20 примечательных фантастических фильмов 2024 года
Страшно — врубай: мультфильмы для смелых взрослых в сериале «Антология русского хоррора: Красный состав»
Завершились съемки «Фуриосы» Джорджа Миллера
«Безумный Макс: Дорога ярости»: Прекрасный день, чтобы умереть
Аня Тейлор-Джой получила роль Фуриосы в приквеле «Безумного Макса»
Джордж Миллер расскажет предысторию Фуриосы
Горячие. Плотские. Твои: 10 фильмов, события которых разворачиваются в пустыне
Comic Con Russia 2015: Да пребудет с нами сила
Джордж Миллер пока не готов снимать пятого «Безумного Макса»
Джордж Миллер рассказал о продолжении «Безумного Макса»
Борцы за права мужчин против «Безумного Макса»
Кино Австралии: Не въезжай, убьет!
ПРО ПОСТАПОКАЛИПСИС И ПОПУЛЯРНОСТЬ ЖАНРА
Макс Шишкин: Одни из самых ярких проектов этого года – «Фоллаут», «Фуриоса», второй сезон «Бункера» – про выжженную Землю, так что жанр постапокалипсиса сейчас очень популярен. Вспоминать про него, мне кажется, начали во время пандемии – с ее предчувствием апокалипсиса. Хотя я удивлен, что сложившийся примерно в то же время тренд на зомби не сильно спровоцировал бум подобного контента, несмотря на то что у «Ходячих мертвецов» вышло несколько спин-оффов. Впрочем, недавно был опубликован трейлер «28 лет спустя», который стал вторым после «Оно 2» самым просматриваемым трейлером в жанре хоррор. Это говорит о том, что люди соскучились и по этому жанру. Возможно, это еще ответ на супергероику, более рафинированно-глянцевую, в то время как постапокалипсис – всегда про фактуру, там тяжело показать чистый героический пафос. В фильме мы в начале зашли на эту территорию, чтобы отдать своеобразную дань уважения комиксам, но ближе к финалу мы уходим в совсем холодную месть.
ПРО ИДЕЮ «ПОСЛЕДНЕГО РОНИНА»
Макс Шишкин: Лет пять назад у меня возникла идея, что патроны — это валюта в постапокалиптическом мире. И был даже фильм-вдохновение с точки зрения атмосферы, даже не постапокалисис, а вестерн – «Ровер» с Гаем Пирсом и Робертом Паттинсоном в одной из первых своих маргинальных ролей. Когда я рассказал об этой идее Эльзе, ей она очень понравилась, и мы даже размышляли на тему, что если бы это был голливудский проект, то кого бы мы взяли на роль? Я носил эту идею продюсерам в другую компанию году в 2019-м, но там она никого не заинтересовала. Но опять же это происходило до пандемии.
Эльза Серова: Мне кажется, за последние три года сложился тренд на постапокалипсис, и мы зашли в волну этого тренда. Хотя в России его действительно особо не снимали, потому что это довольно сложная визуальная история, плюс у нас не очень подходящий ландшафт для съемок такого кино, поэтому лично мы выбрали степи Казахстана, где снимали большую часть картины. Идею постапокалипсиса принесли продюссеры, которые хотели поработать с этим жанром, а мы откликнулись на запрос, так как нам было что сказать на эту тему. А поскольку наше поколение выросло на постапокалиптических фильмах, мы сразу получили отклик внутреннего ребенка на этот жанр и решили переосмыслить его для нового поколения. Взяв за референсы классику, не копируя ее прямым текстом.
ПРО «БЕЗУМНОГО МАКСА» И ПАПУ ПОСТАПОКАЛИПСИСА
Макс Шишкин: После фестиваля Red Sea в Саудовской Аравии у меня вышло интервью на канале The Upcoming, где «Последнего ронина» назвали анти-«Безумным Максом». Я считаю, что это отличный термин. Потому что чаще всего вспоминают именно «Дорогу ярости» с Томом Харди. А это такое адреналиновое кино, с ярким цветокорром, бесконечными монтажными склейками и ускоренным видеорядом, который обычно в кино не делается. Это и есть стиль Джорджа Миллера. И к тому же там очень много автомобилей. У нас все ходят исключительно пешком, это достаточно тягучее кино.
Мы уже смирились с мыслью, что невозможно говорить про постапокалипсис, не затрагивая наследие Джорджа Миллера, который популяризировал эстетику этого жанра. Хотя если вспомнить самого первого «Безумного Макса» конца 1970-х, то и он тоже не похож на выжженную землю, это вполне современный мир – с барами, патрульными, на работу человек ходил. Это был вестерн с машинами. Второй фильм добавил эстетику, но «Дорога ярости» – уже вообще поп-культурное переосмысление. Миллер снял свою трилогию, а другие режиссеры начали подхватывать и развивать жанр. Например, «Киборг» с Ван Даммом, к которому мы иногда отсылаем стилистически, «Шестиструнный самурай», которого я постоянно вспоминаю в качестве примера жанра. А потом вышла «Дорога ярости», и Миллер напомнил, кто тут папа постапокалипсиса.
Эльза Серова: Мы проанализировали фильмы жанра разного времени и решили его способом «Апсайклинга» — это такой термин, присущий в основном модной индустрии. Простыми словами — повторное использование вещей и придание им новой формы и функциональности. Как лоскутное одеяло мы сшивали разные кусочки в единую форму. Таким образом, используя цитирование, не копируя, а создавая свое целостное видение, часто даже в шуточной форме. Мы рассчитывали на то, что наш фильм увидят люди из разных культур и слоев общества и каждый зритель найдет в нем, что-то свое. Это желание имело свое отражение и в производстве фильма, большая часть которого снималась в Казахстане, где мы бок о бок работали вместе с людьми разного происхождения, в мультикультурном формате. Таким образом, каждый член съемочной группы «Последнего Ронина» вложил часть своего генетического кода в картину.
ПРО ЮРИЯ КОЛОКОЛЬНИКОВА И ПРИКОСНОВЕНИИ К БОЖЕСТВЕННОМУ
Макс Шишкин: Юре скинули презентацию нашего проекта, хотя он думал, что мы будем снимать в другие сроки и чуть не слетел с роли, но наш кастинг-директор Маша Судницына устроила мне с ним созвон. Я, конечно, безумно боялся, потому что для меня Юра Колокольников – человек, который снимался у Нолана, то есть прикоснулся к божественному. Я очень переживал, смог ли я его очаровать. Тем более мы же знаем, как выглядит двухметровый Юрий Колокольников с низким голосом – Одичалый из «Игры престолов». Но в итоге «Последний ронин» нас очень сильно сдружил.
Эльза Серова: Юра обожает свою работу в «Последнем ронине», постоянно вспоминает казахстанскую степь – с гораздо большей любовью, чем мы. Чего мы только не пережили в этих тяжелых условиях, а он всегда говорит, как там было здорово, у него сохранились философские воспоминания.
ПРО ДИАНУ ЕНАКАЕВУ И БРОШЕННЫХ ПОДРОСТКОВ
Макс Шишкин: Продюсер Владимир Маслов, который работал с Дианой, предложил ее посмотреть, хотя у меня в голове был совершенно другой образ Марии. А вот Эльза увидела в ней нашу главную героиню. К тому же нам за полгода до выхода сериала «Внутри убийцы» скинули посмотреть серию Дианой, где мы оценили ее прекрасную актерскую игру.
Эльза Серова: Мы довольно сильно изменили внешность Дианы. Мне показалось, что у Дианы очень библейская внешность, мы постарались это максимально подчеркнуть, достаточно сильно изменив ее повседневный вид: короткая стрижка, осветление бровей и волос — эти измения также сделали ее более fashion. Плюс, на мой взгляд, постапокалипсис — это мир, который очень похож на те времена, когда формировались древние писания вроде Библии, когда моральные устои общества только формируются и регулируются разного рода общинами, иногда религиозными. Темные стороны некоторых таких формирований мы отразили в фильме. Так же, мне лично очень понравилась идея сделать Диану блондинкой еще и потому, что это не типично для постапокалипсиса, где как правило женские персонажи предстают в более строгом образе. К тому же у нас уже был Юра, со своей скандинавской внешностью (брови и бороду мы ему тоже осветлили) и эти двое блондинов очень стильно выглядели на фоне пустыни в своих черных кожаных костюмах. Так же нам было очень важно, чтобы девочка-подросток выглядела как подросток, без какого либо сексуализирования персонажа. И никаких подобных настроений между ронином и Марией не читалось. Мы не хотели уходить в «Леона» и подобные фильмы.
Макс Шишкин: Это очень тонкая грань, потому что, если посмотреть троп, когда мужчина ведет ребенка через дебри, обычно это совсем маленький ребенок, как в «Логане», где героине Дафни Кин лет 10, хотя она играет монстра в теле невинной девочки. То есть так или иначе это троп отца и ребенка, от которого мы хотели уйти. Но при этом мы ставили задачу, чтобы Ронина и Марию не считывали, как мужчину и женщину, мы пытались подчеркнуть их асексуальную энергию. По большому счету и Ронин, и Мария – это два брошенных подростка. Несмотря на то, что Ронин старше Марии, он не совсем сформированная личность. Скорее, она его учит ответственности, во время этого пути они оба взрослеют и делают свой выбор. Это была непростая задача, так как все привыкли к The Last of Us, когда потерявший семью мужчина принимает в финале девочку в беде как свою дочь. Но наша Мария не девочка в беде. Так что мы старались создать максимально неизбитые отношения между Рониным и Марией. Чтобы фильм заканчивался совсем не так, как можно было бы представить изначально.
ПРО КОРОЛЯ ДАНИИЛА ВОРОБЬЕВА И ЕГО ТРОН ИЗ ОРУЖИЯ
Макс Шишкин: Я никого в роли Короля, кроме Дани Воробьева, не представлял. Если бы меня спросили, кого бы я видел в зарубежном ремейке «Последнего ронина», то я бы ответил: «Повторите с Даней!» Я считаю, что этот персонаж ему частично принадлежит, он его очень грамотно замиксовал с тем, что изначально было написано в сценарии, как раз со своими сильнейшими сторонами, потому что Даня – абсолютно великолепный перформер. Герой Дани недаром говорит по-французски – это его понимание о высшем обществе, потому что, очевидно, он родился, когда уже случился апокалипсис, но, видимо, сохранилась в бункере библиотека, где он мог почитать русскую классику в том числе. А уже от Дани пошел смех, который дублируют подданные Короля, поклоны и многое другое. Так что я дико рад, что Даня смог у нас сыграть, несмотря на то что во время съемок он снимался у нас, потом летел в Пермь, снимался в там проекте, где у него был совершенно другой персонаж, а потом возвращался и сразу с самолета приезжал к нам на площадку. Я считаю это подвигом!
Корона из пуль и трон из оружия, которыми обладает Король – это мои стародавние мысли. Я подумал, что если это мир, где самым дорогим являются патроны, то как же заявить богача. О! Выплавить корону из пуль. Мы покажем, что он сделал украшение из того, что является главной ценностью. Трон из оружия – это прикол в стиле «Игры престолов», но когда я задумался об этом и попытался найти референсы, то понял, что трона, сделанного именно из огнестрельного оружия, нет нигде! Я даже в аниме, где, казалось бы, есть уже всё, я не смог найти такого! Как и референса короны из пуль не было, хотя, может, сейчас уже где-то появились, но в 2023-м, когда мы приступили к проекту, я даже через Midjourney не мог получить достойный результат.
Эльза Серова: У нас не было даже примерных картинок, чтобы дать художнику и сказать, что надо сделать что-то в таком стиле. При этом пули и оружие – классный конструктор, который складывается в прикольную визуальную форму. Методом коллажирования мы придумывали разные версии объектов, и в итоге разрабатывали их по несколько месяцев, в какой-то момент Макс уже сказал: «Всё, оставляйте, как есть». Я очень горжусь тем, что мы не сдались и добились нужного результата, потому что это все печаталось в 3D, что-то не складывалось, не склеивалось, приходилось перепечатывать – это была очень в том числе интеллектуальная работа для людей, которые создавали 3D-макеты 3D, потом отливали их, потом красили, причем все же это было должно иметь форму реальных вещей, чтобы в той же короне было удобно двигаться, и чтобы это не выглядело кринжем. Я много вдохновлялась модой, пересмотрела показы Мюглера, Готье, Маккуина, мрачные фэшн-шоу 90-х-начала 2000-х, образы Кейт Мосс. Все это заложено в нашу концепцию. Причем интересно, что когда мы уже запустились в съемки, то у того же Готье в современных показах тоже появились шнуровки, а у Скиапарелли золотые кости и подобные атрибуты, переработанные.
ПРО КОСТЮМЫ ДЛЯ БАНДЫ ВОЖДЯ И УМЕНИЕ ОТСЕЧЬ ЛИШНЕЕ
Эльза Серова: Для Банды Вождя первоначальными референсами были бедуины – возможно, именно потому эти герои откликнулись в арабских странах. В какой-то степени это отсылки к «Лоуренсу Аравийскому». Потом, конечно же, все наши первые референсы прошли через фэшн-мясорубку, потому что просто брать бедуинов и какие-то драпировки, было бы странно. То есть, да, у нас постапокалипсис, мира нет, но я сразу же сказала художникам, что мы не будем наряжать людей просто в тряпки. Это должны быть уникальные костюмы в контексте постапокалитического быта в кино. Так что на бедуинов наложился уже дарк-фэшн. Здесь я уже смотрела показы Balenciaga с черной кожей. Банда Вождя олицетворяется со смертью – поэтому у них маски с черепами, также хотелось сочетать металл с черной кожей, так как на фоне белого песка эти образы смотрятся особенно волшебно. Бандой Вождя занималась Женя Соболева – второй юнит по костюму, при этом костюм Вождя делала Аня Артамонова, которая занималась главными героями. Мы с Женей очень долго работали над этими образами – первые эскизы, которые она прислала, были похожи на привидения или на назгулов из «Властелина колец». Я предложила нарисовать эскизы не просто карандашом, а опять же попробовать метод коллажирования, в итоге они получились невероятными, полностью отражая суть персонажей и выглядели при этом как современное искусство. Затем Жене удалось собрать супер крутую команду ассистентов, состоящую из очень талантливых ребят, каждый из которых добавил идеям Жени свое видение и мастерство. На выходе мы получили по настоящему страшные и стильные образы.
Нам важно было, чтобы общества нашего постапокалиптического мира имели свои образы и свои символы. Король, например, в какой-то степени перекликается с русским Кощеем. Но при этом общины должны были выглядеть целостно и складываться в органичный пазл. На площадке мы всегда работаем вместе с командой и выслушиваем все их идеи. Но для того, чтобы визуально все в итоге сложилось органично, приходилось многое отсекать, несмотря на то, что это было сложно. Так мы, например, отказались от шрама у Ронина, от шляпы у Охотника. Даже от некоторых персонажей мы отказывались!
ПРО БОТИНКИ И ДРУГИЕ ЛЮБИМЫЕ МОМЕНТЫ ФИЛЬМА
Макс Шишкин: Ботинки – одна из моих самых любимых деталей фильма! Я помню, как у меня возникла идея – мне хотелось показать раннюю степень продумчивости Марии на примере того, что она забирает ботинки человека, который умер по ее вине. Я уже написал к тому времени поэпизодник, но договорился с собой, что, если вдруг мне приходит что-то интуитивно, нужно это фиксировать, чтобы на этапе драфта сценария, возможно, к этому вернуться. Но прикол в том, что на этапе поэпизодника Мария была более положительным персонажем, у нее не было такого финала, как сейчас. И нам все время не хватало понимания, куда должна прийти Мария. И тут появились ботинки. Более того, история со следами от этих ботинок закольцевала фильм, несмотря на то что сцену для финала нам пришлось дополнительно отснять, когда уже практически закончились съемки у Дианы Енакаевой.
Эльза Серова: Самое главное при работе над фильмом – увидеть знак и не проигнорировать его. Макс вот загорелся ботинками, а для меня самый любимый момент – с тучкой в кадре. Мы снимали первый дубль сцены, где Ронин в степи говорит Марии свой монолог про месть, и именно в этот момент солнце резко загородила туча и оно стало уходить в темноту. Тогда вся съемочная группа затаила дыхание, и именно этот кадр вошел в фильм, и каждый раз при просмотре он меня впечатляет. Это невозможно сделать на пост-продакшне.
ПРО СЪЕМКИ В КАЗАХСТАНЕ
Макс Шишкин: Природа всегда диктует свои правила, особенно в степи Казахстана, но нам по большей части везло с погодой, хотя и были дни, когда мы переодевались по несколько раз, потому что была то дикая жара, то холодный дождь. Но при этом свет, который нужен нам был для съемок тех или иных сцен, почти всегда был подходящий. У нас была только одна история, когда мы утвердили локацию «Лунный каньон», куда два месяца подряд по 1000 километров в день ездили и скауты, и мы, чтобы сделать фото для художников и так далее. Так вот накануне съемок этот «лунный каньон» с белым песком стал зеленым, и казахстанцы нам сказали, что такого не было 30 лет, но из-за аномальных дождей там выросла зелень, как в Новой Зеландии. А от другой локации, куда тоже ехали 800 км, мы вовремя отказались. Это высохшее озеро. Причем, когда мы туда приехали, проводник говорит, что по GPS, мы находимся там, где нужно, а мы вокруг видим опять же, как все очень зелено и ничуть не похоже на высохшее озеро. Так что приходилось быть гибкими. Но особенно гибкими приходилось быть людям на пост-продакшне, потому что некоторые зеленые кусты им все-таки пришлось замазывать, за что им большой респект!
О ПУТНИКЕ, У КОТОРОГО ЕСТЬ ТОЛЬКО ПУТЬ, И СЕБЕ, У КОТОРЫХ ЕСТЬ ЦЕЛЬ
Макс Шишкин: У нас есть и путь, и цель. Очень важно наслаждаться в пути, потому что если исключительно топить только к цели, то все самое интересное, что происходит именно в пути, ты можешь незаслуженно проигнорировать.
Эльза Серова: Ронин бесцельно блуждает и находит приключения на пятую точку, а мы знаем, какие хотим приключения и осознанно или не всегда к ним приходим! Мы очень хотели показать фильм иностранному зрителю, и у нас появилась такая возможность, чем мы очень гордимся. Но если бы мы не держали это в голове, то все могло сложиться иначе.
ПРО КРИТИКУ В СЕТИ, В ТОМ ЧИСЛЕ ОТ ЗНАКОМЫХ БЛОГЕРОВ
Макс Шишкин: Из-за того, что я сам много пишу, комментирую, постоянно хожу по всяким пабликам о кино и читаю там отзывы, то понимаю, что многие мои любимые фильмы, которые я бы назвал роскошными или даже шедевральными, другие люди критикуют и смешивают с помоями. Так что за годы своей интернет-жизни я понял, что это норма. Но в целом я за здоровый диалог, а не за слепой хейт. То есть, когда человек не посмотрел фильм и раскритиковал его за то, чего в нем даже нет, – это одно, а если, реально посмотрев фильм, выступил с аргументированной позицией, анализом, пусть даже эмоциональным, это совсем другое. К такому мнению я готов прислушиваться. Хотя уверен, что главное, чтобы фильм обсуждали.
«Последний ронин» в кинотеатрах с 26 декабря.
Ссылки по теме
Колодец ярости: «Мононокэ: Зонтик» — мистический детектив в средневековой Японии
Новые «Елки», «Последний Ронин» с Юрием Колокольниковым, «Тогда. Сейчас. Потом» Роберта Земекиса и еще 12 фильмов декабря
Там Зак Эфрон над златом чахнет: интересные факты о триллере «Жажда золота»
Это всего лишь конец света: 10 аниме в постапокалиптических мирах
Не стоило свеч: почему «Фуриоса: Хроники Безумного Макса» глотает пыль
Ад на колесах: гид по киновселенной «Безумного Макса»
«Безумный Макс» от ветерана студии Ghibli: главные новости аниме за неделю
Третий «Дэдпул», сиквел «Дюны» и «Фуриоса» с Аней Тейлор-Джой: 20 примечательных фантастических фильмов 2024 года
Страшно — врубай: мультфильмы для смелых взрослых в сериале «Антология русского хоррора: Красный состав»
Завершились съемки «Фуриосы» Джорджа Миллера
«Безумный Макс: Дорога ярости»: Прекрасный день, чтобы умереть
Аня Тейлор-Джой получила роль Фуриосы в приквеле «Безумного Макса»
Джордж Миллер расскажет предысторию Фуриосы
Горячие. Плотские. Твои: 10 фильмов, события которых разворачиваются в пустыне
Comic Con Russia 2015: Да пребудет с нами сила
Джордж Миллер пока не готов снимать пятого «Безумного Макса»
Джордж Миллер рассказал о продолжении «Безумного Макса»
Борцы за права мужчин против «Безумного Макса»
Кино Австралии: Не въезжай, убьет!