VIP |
Сто лет счастья: «Золотая лихорадка» Чарли Чаплина — клочок жизни, со смехом вырванным у смерти
26 июня 1925 года состоялась премьера одной из величайших комедий в истории — «Золотой лихорадки» Чарльза Спенсера Чаплина. По окончании проката увидеть эту версию нельзя было много лет — и только в 90-е энтузиасты-киноведы вернули ленте исходное великолепие. Чем похождения Бродяги ровно век очаровывают публику, каннскую и обычную, объясняет Вероника Хлебникова.
«Я всё время твердил себе: «Этот фильм должен быть величайшим фильмом эпохи!» — но ничто не помогало».
Чарли Чаплин. «Моя удивительная жизнь»
В прошлом году первым сеансом Каннского фестиваля стал отреставрированный и восстановленный «Наполеон» Абеля Ганса. В этом — реставрация в формате 4K «Золотой лихорадки» Чарли Чаплина, показанной первым зрителям 26 июня 1925 года. Первоклассная комедия столетней выдержки не выдохлась ни в одном гэге. Никогда еще каннская публика на моей памяти не смеялась так безоглядно, не изнемогала от смеха и удовольствия.
На премьере Тьерри Фремо, программный директор фестиваля, попросил поднять руки тех, кто собрался смотреть «Золотую лихорадку» в первый раз. Под общий хохот отозвалась едва ли не треть партера. Для некоторых счастливцев Чаплин стал в этот день открытием. Но и некоторые профессионалы смотрели фильм впервые, будучи знакомы лишь с авторской версией 1942 года. Оригинал 1925-го был утрачен после предпринятой Чаплиным звуковой модернизации, для которой он сократил несколько сцен.
В 1993 году историк кино Кевин Браунлоу и Дэвид Гилл реконструировали оригинальную картину с помощью монтажных листов, разыскав уцелевшие фрагменты по архивным закоулочкам и частным коллекциям. Им обязана своим появлением нынешняя реставрация, осуществленная Синематекой Болоньи при участии Фонда Чаплина и множества киноархивов мира. На премьере присутствовали внуки режиссера: Кира и Спенсер.
Еще Франсуа Трюффо, посвятивший Чаплину проникновенную статью, назвал творчество известнейшего кинематографиста на планете «самой таинственной страницей истории кино», поскольку тот запрещал повторный выпуск своих фильмов до 1970 года, когда они снова вышли в прокат. В 1942-м «Золотая лихорадка» стала исключением и… новым фильмом. Чаплин осовременил картину, заменив интертитры авторским закадровым озвучанием, добавив музыку собственного сочинения с вкраплением народных песен и классических произведений. Из финала исчез поцелуй Бродяги и Джорджии. В новой версии они рука об руку чинно поднимались по трапу на палубу первого класса.
Сценарий фильма, первоначально названный «Счастливый удар», был написан довольно быстро. Основной принцип сюжетостроения был ясен: «поставить персонаж в трудное положение и вызволить его». Но съемочный период осложнился романом и браком Чаплина с ведущей актрисой. Счастье оказался коротким, а вот съемки затянулись. Роль перешла к Джорджии Хейл.
«Золотая лихорадка» — комедия ужасов, где смехом побеждаются наиболее жуткие и ничуть выдуманные кошмары, поджидавшие на ледяных территориях Аляски: каннибализм, визит мишки гризли, сползающая в пропасть хижина, одинокое помешательство. Несмотря на это, перевал Чилкут, ведущий к приискам Аляски, опоясывает людская змея — грандиозная картина, собравшая на снежном склоне Сьерра-Невады несколько сотен статистов из Сакраменто. Стоит Бродяге отделиться от нее, как он видит табличку о славном старателе, сгинувшем в здешних льдах. Тросточка протыкает сугроб по рукоятку, и золтоискатель, разумеется, падает, не теряя лица и шляпы.
Сергей Эйзенштейн, подружившийся с Чаплиным, написал о нем чудесный скетч в двух сериях Charlie the Kid и Charlie the Grown-up, где говорилось, что Чарли через весь репертуар работает в паре с жизнью. Не какие-то условные стражи порядка или свирепые громилы бандиты, сама реальность противостоит хрупкому человеку в котелке. Вопреки Эйзенштейну, в «Золотой лихорадке» Чаплин впервые работает в паре со смертью, а жизнь — это то, что он пытается обустроить, наладить, выкроить из слепого, наступающего на пятки небытия. И пяткой, не глядя, Бродяга отпихивает от себя это жадное небытие, не желая ни знать о нем, ни участвовать в его беспощадной работе, и тем самым проявляя комический стоицизм.
В отличие от комиков немого бурлеска Чаплин не устраивает хаос на банановой кожуре. Его созидательная способность проявляется в домоводстве. Правда, тот балансирует над бездной, совсем не метафорической, и нежные попытки Бродяги с товарищем по несчастью Большим Джимом Маккеем сохранить равновесие, только раскачивают саспенс. В другом временном пристанище жизнь — только сон. Приготовив пиршество для леди из салуна, Чарли забудется, и во сне ему примстится ласка, взаимность, дружеское веселье за накрытым столом, элементарная жизнь в её простой радости.
Бродяга смотрит в лицо смерти детскими непонимающими глазами и уклоняется от её напора. Детское переживание самого Чаплина конструирует трюки «Золотой лихорадки». Булочки пляшут, Чарли варит и ест башмак, изящно обгладывает гвоздики, а гнутый гвоздик протягивает напарнику для игры в вилочку, наматывает на вилку шнурки-спагетти. Оголодавший Большой Джим видит в соседе индейку в человеческий рост, а объяснение Бродяги в любви принимает форму праздничного ужина: угощение, сервировка, свечи, маленькие сюрпризы. Комизм «золотой лихорадки» пронизывают голод и стряпня. В мемуарах Чаплин много и подробно, вплоть до каждого пенса, рассказывает, во что обходились семье завтраки и обеды в годы его нищего детства. Хроническое недоедание стало причиной душевной болезни матери. Трехдневное поедание ботинка на съемках «Золотой лихорадки» привело Чаплина в больницу из-за несварения. Слишком много дублей, слишком много лакрицы, пошедшей на башмаки.
Костюм упитанной курицы Чаплин носил сам: дублеру не давалась птичья грация в процессе побега от сбрендившего с голодухи Большого Джима. Следы этой птицы можно отыскать на рисунке Марка Шагала, изобразившего Чарли с отлетающей головой, с крылом подмышкой и на курьих ногах. В одном из интервью художник говорил: «Чаплин делает в кино то, что я пытаюсь сделать в живописи. Сегодня он, может быть, единственный художник, с которым, как мне кажется, мы бы поняли друг друга без слов». В одном он точно прав: Чарли, как и персонажи Шагала, не ходил по земле — на снегу он спотыкался и падал. Чарли витал в собственных облаках, где башмаки съедобны, дамы нежны, а гризли наносит визит, чтобы накормить.
Андре Базен, великий французский теоретик кино, назвал неуставные отношения между Чарли и окружающими предметами «сообщничеством». В «Золотой лихорадке» оно порождает «самоценный хореографический номер». Легендарный «танец булочек» в исполнении Чарли отсылает к совместной работе на студии Мака Сеннета с комиком Роско Арбаклем, первым исполнившим этот номер в фильме «Доме грубых манер» 1917 года. Этот сообщнический заговор вещей — тоже против смерти. В «Золотой лихорадке» возможно дан самый её самый исчерпывающий образ: медведь, пристраивающийся вслед Чарли, который беззаботно променирует с тросточкой по узкому горному карнизу и не считается с высотой. Стоит ему обернуться, как гризли сворачивает за уступ, исчезая из поля зрения. Бродяге невдомек, что за ним идет по следу дикий зверь, как и всякому человеку, над которым нависает невидимый медведь судьбы — или бегемот болезни, или обезьяна истории, или сразу весь опасный государственный цирк с зоопарком.
После натурных съемок Чаплин воздвиг Аляску в Калифорнии: горный хребет из дерева, гипса и соли. Дорогостоящая и весьма удачная в финансовом отношении постановка была его первым фильмом на студии United Artists, организованной совместно с Мэри Пикфорд, Дугласом Фербенксом и Дэвидом У. Гриффитом. И первым успехом, покрывшим студийный дефицит в миллион долларов. «Оскара» тогда еще не изобрели, а версию 1942 года номинировали за музыку и звук. В отреставрированной картине, максимально приближенной к оригиналу, звучит именно эта поздняя оркестровая партитура Чаплина, адаптированная Тимоти Броком.
Будучи и драмой, и комедией, и клочком жизни, со смехом вырванным у варварства и смертной тьмы, «Золотая лихорадка» следовала другой дорогой нежели золотоискатели Джека Лондона. Чаплин привез из Лондона в Америку Диккенса, но породнил его не с американской мечтой, но комедией затрещин, сохранив универсальный для этих двух англичан принцип: «не столь важна действительность, сколько то, что может из нее создать воображение художника». И если оно дает пинка кабыздоху, чей поводок поддерживает штаны вместо ремня, и смерти в медвежьей шкуре тоже, — значит, действительность такова. Значит, булочки не для еды, а для танца.
Ссылки по теме
Рейв и чума сентиментальных ценностей: фильмы Каннского кинофестиваля — 2025, которые стоит запомнить
«Стачка» – 100! История первого полнометражного фильма Сергея Эйзенштейна
«Необычайные приключения Мистера Веста в стране большевиков»: 100 лет фильму, научившему СССР смеяться
Король фансервиса: 100 лет со дня рождения Леонида Гайдая
Мальчишеское честолюбие и всеобъемлющая эрудиция: Станислав Ростоцкий о Сергее Эйзенштейне и его уроках
Святые моторы: «Берегись автомобиля» — фильм-маскарад, нестареющая классика
Альфреду Хичкоку 120 лет!
«Я всё время твердил себе: «Этот фильм должен быть величайшим фильмом эпохи!» — но ничто не помогало».
Чарли Чаплин. «Моя удивительная жизнь»
В прошлом году первым сеансом Каннского фестиваля стал отреставрированный и восстановленный «Наполеон» Абеля Ганса. В этом — реставрация в формате 4K «Золотой лихорадки» Чарли Чаплина, показанной первым зрителям 26 июня 1925 года. Первоклассная комедия столетней выдержки не выдохлась ни в одном гэге. Никогда еще каннская публика на моей памяти не смеялась так безоглядно, не изнемогала от смеха и удовольствия.
На премьере Тьерри Фремо, программный директор фестиваля, попросил поднять руки тех, кто собрался смотреть «Золотую лихорадку» в первый раз. Под общий хохот отозвалась едва ли не треть партера. Для некоторых счастливцев Чаплин стал в этот день открытием. Но и некоторые профессионалы смотрели фильм впервые, будучи знакомы лишь с авторской версией 1942 года. Оригинал 1925-го был утрачен после предпринятой Чаплиным звуковой модернизации, для которой он сократил несколько сцен.
В 1993 году историк кино Кевин Браунлоу и Дэвид Гилл реконструировали оригинальную картину с помощью монтажных листов, разыскав уцелевшие фрагменты по архивным закоулочкам и частным коллекциям. Им обязана своим появлением нынешняя реставрация, осуществленная Синематекой Болоньи при участии Фонда Чаплина и множества киноархивов мира. На премьере присутствовали внуки режиссера: Кира и Спенсер.
Еще Франсуа Трюффо, посвятивший Чаплину проникновенную статью, назвал творчество известнейшего кинематографиста на планете «самой таинственной страницей истории кино», поскольку тот запрещал повторный выпуск своих фильмов до 1970 года, когда они снова вышли в прокат. В 1942-м «Золотая лихорадка» стала исключением и… новым фильмом. Чаплин осовременил картину, заменив интертитры авторским закадровым озвучанием, добавив музыку собственного сочинения с вкраплением народных песен и классических произведений. Из финала исчез поцелуй Бродяги и Джорджии. В новой версии они рука об руку чинно поднимались по трапу на палубу первого класса.
Сценарий фильма, первоначально названный «Счастливый удар», был написан довольно быстро. Основной принцип сюжетостроения был ясен: «поставить персонаж в трудное положение и вызволить его». Но съемочный период осложнился романом и браком Чаплина с ведущей актрисой. Счастье оказался коротким, а вот съемки затянулись. Роль перешла к Джорджии Хейл.
«Золотая лихорадка» — комедия ужасов, где смехом побеждаются наиболее жуткие и ничуть выдуманные кошмары, поджидавшие на ледяных территориях Аляски: каннибализм, визит мишки гризли, сползающая в пропасть хижина, одинокое помешательство. Несмотря на это, перевал Чилкут, ведущий к приискам Аляски, опоясывает людская змея — грандиозная картина, собравшая на снежном склоне Сьерра-Невады несколько сотен статистов из Сакраменто. Стоит Бродяге отделиться от нее, как он видит табличку о славном старателе, сгинувшем в здешних льдах. Тросточка протыкает сугроб по рукоятку, и золтоискатель, разумеется, падает, не теряя лица и шляпы.
Сергей Эйзенштейн, подружившийся с Чаплиным, написал о нем чудесный скетч в двух сериях Charlie the Kid и Charlie the Grown-up, где говорилось, что Чарли через весь репертуар работает в паре с жизнью. Не какие-то условные стражи порядка или свирепые громилы бандиты, сама реальность противостоит хрупкому человеку в котелке. Вопреки Эйзенштейну, в «Золотой лихорадке» Чаплин впервые работает в паре со смертью, а жизнь — это то, что он пытается обустроить, наладить, выкроить из слепого, наступающего на пятки небытия. И пяткой, не глядя, Бродяга отпихивает от себя это жадное небытие, не желая ни знать о нем, ни участвовать в его беспощадной работе, и тем самым проявляя комический стоицизм.
В отличие от комиков немого бурлеска Чаплин не устраивает хаос на банановой кожуре. Его созидательная способность проявляется в домоводстве. Правда, тот балансирует над бездной, совсем не метафорической, и нежные попытки Бродяги с товарищем по несчастью Большим Джимом Маккеем сохранить равновесие, только раскачивают саспенс. В другом временном пристанище жизнь — только сон. Приготовив пиршество для леди из салуна, Чарли забудется, и во сне ему примстится ласка, взаимность, дружеское веселье за накрытым столом, элементарная жизнь в её простой радости.
Бродяга смотрит в лицо смерти детскими непонимающими глазами и уклоняется от её напора. Детское переживание самого Чаплина конструирует трюки «Золотой лихорадки». Булочки пляшут, Чарли варит и ест башмак, изящно обгладывает гвоздики, а гнутый гвоздик протягивает напарнику для игры в вилочку, наматывает на вилку шнурки-спагетти. Оголодавший Большой Джим видит в соседе индейку в человеческий рост, а объяснение Бродяги в любви принимает форму праздничного ужина: угощение, сервировка, свечи, маленькие сюрпризы. Комизм «золотой лихорадки» пронизывают голод и стряпня. В мемуарах Чаплин много и подробно, вплоть до каждого пенса, рассказывает, во что обходились семье завтраки и обеды в годы его нищего детства. Хроническое недоедание стало причиной душевной болезни матери. Трехдневное поедание ботинка на съемках «Золотой лихорадки» привело Чаплина в больницу из-за несварения. Слишком много дублей, слишком много лакрицы, пошедшей на башмаки.
Костюм упитанной курицы Чаплин носил сам: дублеру не давалась птичья грация в процессе побега от сбрендившего с голодухи Большого Джима. Следы этой птицы можно отыскать на рисунке Марка Шагала, изобразившего Чарли с отлетающей головой, с крылом подмышкой и на курьих ногах. В одном из интервью художник говорил: «Чаплин делает в кино то, что я пытаюсь сделать в живописи. Сегодня он, может быть, единственный художник, с которым, как мне кажется, мы бы поняли друг друга без слов». В одном он точно прав: Чарли, как и персонажи Шагала, не ходил по земле — на снегу он спотыкался и падал. Чарли витал в собственных облаках, где башмаки съедобны, дамы нежны, а гризли наносит визит, чтобы накормить.
Андре Базен, великий французский теоретик кино, назвал неуставные отношения между Чарли и окружающими предметами «сообщничеством». В «Золотой лихорадке» оно порождает «самоценный хореографический номер». Легендарный «танец булочек» в исполнении Чарли отсылает к совместной работе на студии Мака Сеннета с комиком Роско Арбаклем, первым исполнившим этот номер в фильме «Доме грубых манер» 1917 года. Этот сообщнический заговор вещей — тоже против смерти. В «Золотой лихорадке» возможно дан самый её самый исчерпывающий образ: медведь, пристраивающийся вслед Чарли, который беззаботно променирует с тросточкой по узкому горному карнизу и не считается с высотой. Стоит ему обернуться, как гризли сворачивает за уступ, исчезая из поля зрения. Бродяге невдомек, что за ним идет по следу дикий зверь, как и всякому человеку, над которым нависает невидимый медведь судьбы — или бегемот болезни, или обезьяна истории, или сразу весь опасный государственный цирк с зоопарком.
После натурных съемок Чаплин воздвиг Аляску в Калифорнии: горный хребет из дерева, гипса и соли. Дорогостоящая и весьма удачная в финансовом отношении постановка была его первым фильмом на студии United Artists, организованной совместно с Мэри Пикфорд, Дугласом Фербенксом и Дэвидом У. Гриффитом. И первым успехом, покрывшим студийный дефицит в миллион долларов. «Оскара» тогда еще не изобрели, а версию 1942 года номинировали за музыку и звук. В отреставрированной картине, максимально приближенной к оригиналу, звучит именно эта поздняя оркестровая партитура Чаплина, адаптированная Тимоти Броком.
Будучи и драмой, и комедией, и клочком жизни, со смехом вырванным у варварства и смертной тьмы, «Золотая лихорадка» следовала другой дорогой нежели золотоискатели Джека Лондона. Чаплин привез из Лондона в Америку Диккенса, но породнил его не с американской мечтой, но комедией затрещин, сохранив универсальный для этих двух англичан принцип: «не столь важна действительность, сколько то, что может из нее создать воображение художника». И если оно дает пинка кабыздоху, чей поводок поддерживает штаны вместо ремня, и смерти в медвежьей шкуре тоже, — значит, действительность такова. Значит, булочки не для еды, а для танца.
Ссылки по теме
Рейв и чума сентиментальных ценностей: фильмы Каннского кинофестиваля — 2025, которые стоит запомнить
«Стачка» – 100! История первого полнометражного фильма Сергея Эйзенштейна
«Необычайные приключения Мистера Веста в стране большевиков»: 100 лет фильму, научившему СССР смеяться
Король фансервиса: 100 лет со дня рождения Леонида Гайдая
Мальчишеское честолюбие и всеобъемлющая эрудиция: Станислав Ростоцкий о Сергее Эйзенштейне и его уроках
Святые моторы: «Берегись автомобиля» — фильм-маскарад, нестареющая классика
Альфреду Хичкоку 120 лет!