Полина Максимова: актриса-фейерверк
Перед интервью ты сказала, что только закончила съемки в двух проектах и сейчас выбираешь новые — из девяти... А когда отдыхать?
Вот у меня два часа есть, чтобы поотдыхать с тобой. (Смеется.) Вообще отдых у меня всегда спонтанный. Когда есть пара-тройка дней, я стихийно улетаю. Вчера я приехала из Минска на поезде из-за проблем с аэропортом. Мне отменили рейс, и у меня организовался незапланированный выходной. Чему я была чрезвычайно рада.
И как ты провела свой незапланированный выходной?
Я прошлась по магазинам, погуляла по Минску, посидела на веранде, поглазела на людей. Не спеша я его провела. Потом я вернулась в гостиницу и решила полежать, устроилась поудобнее... И тут меня позвали на премьеру фильма «Мой папа — медведь», где снимался Рома Курцын, мой хороший друг и давний партнер. Мы только что закончили кино «Родительский дом», и Рома уже улетел в Питер. Продюсеры пригласили меня на премьеру. А я легкая на подъем. Решила поддержать. И поехала, конечно.
А просто сказать «нет»?
Не смогла.
Сейчас модно всё объяснять психологией, вот у тебя явно страдают личные границы.
Это зависит от ситуации. Я умею говорить «нет», поверь. Но есть человеческие отношения, которым не требуется психологический анализ. Знаешь, почему я не сказала «нет»? Если бы я не пошла, я бы села в поезд и жалела бы. Мне проще прийти, побыть какое-то время и уйти, чем потом сидеть и думать: «А могла бы...».
Это уже самоедство, это же комплекс хорошей девочки?
Нет, у меня этого вообще нет и не было, никогда никому не пыталась угодить и понравиться. У меня всё на лице написано, даже озвучивать ничего не надо.
А когда люди приходят к тебе на премьеру, но у них на лице не написано, — ты спрашиваешь, как им кино?
Нет. Если человеку откликнулось, у него слова родятся и без моих вопросов, а лезть в душу, быть навязчивой... будто ты ждешь одобрения. Терпеть этого не могу.
Если человеку не понравилось, тебя это расстраивает?
Нет, совершенно. Мне самой тоже многое не нравится. Я не хочу вынуждать человека придумывать извилистые фразы и слова, чтобы меня не обидеть. Искусство очень субъективно. Объективны только спорт и математика. Хотя и в спорте вечно что-то оспаривают... В нашем мире кто-то может считать, что ты очень талантливый, а кто-то, наоборот, что ты бездарь. Это их право.
А ты как о себе думаешь?
Ну... способная я.
Как ты тонко сказала. Вообще не знаю ни одного хорошего артиста, который бы говорил, что он гениален, и в себе не сомневался.
Когда я пересматриваю какие-то свои картины, которые вышли энное количество лет назад, я удивляюсь своей точности и подробности, потому что мне кажется, что сейчас бы я так не сделала. В этом году будет двадцать лет, как я в профессии. ДВАДЦАТЬ!!! Даже страшно подумать... Говорят, что с опытом проходит волнение. У меня же — ничего не меняется: каждый раз как в первый раз. По традиции это: сердцебиение, тремор, тошнота, паника, бессонница и полное непонимание, что я буду делать, запомнить текст, в конце концов. Сплошной стресс. Первую неделю я вообще не понимаю, что я делаю и что играю.
Не режиссер должен знать, что тебе играть?
Безусловно, у режиссера есть какое-то видение и свои пожелания. Это я говорю о своем внутреннем ощущении. Естественно, я всё делаю по задачам, существую в персонаже. Но когда после первого съемочного дня журналисты просят рассказать про роль... я ничего не могу про нее рассказать.
Ты ее еще не приняла?
Еще не приняла, еще не поняла, еще не надела, я под этой кожей еще мало нахожусь, мне надо в ней пожить. Дай бог, к концу проекта, уже со стороны, на этапе озвучивания — я ее пойму.
Вот Лизу, героиню «Лихих», ты уже сильно надела, мы это сейчас увидим в Okko.
Вот ее я сразу поняла — ее природу и естество. Я не человека играла. Для меня она — волчица, и в целом там все — волки и живут по законам волчьей стаи... Я очень просила Юрия Анатольевича Быкова показать мне, что делает Аня, потому что в «Лихих» Лизу играют три актрисы: Саша Бабаскина (в детстве), Аня Завтур (юность) и я (в наши дни). Я просила, но он отказался принципиально, объяснив это тем, что я должна быть другой, изменившейся. В отношениях с главным героем, которого со мной играет Евгений Ткачук, Лиза тоже волчица — преданная до одержимости (волки выбирают пару на всю жизнь) и по природе своей она — мать-волчица. Эта женщина сделает всё, чтобы найти своего ребенка и защитить его. Это когда человек трехметровый бетонный забор перепрыгивает, а потом не понимает, как он это сделал. Я играла вот такое.
Удивительно, что ты сразу ее поняла, учитывая, что роль исполняют сразу несколько актрис...
Во-первых, это сценарий. Я его прочитала залпом. У меня такое редко бывает.
Олег Маловичко же написал «Лихие». Сейчас вообще мало сценаристов, которые способны зацепить.
А их никогда не было много. Тут еще и тема такая болючая. Я хорошо помню это время — 90-е. Мы все были нищие...
Что значит — нищие, Полина? Квартира была?
На паперти никто не сидел. Я утрирую, конечно. Но мои родители многое не могли себе позволить. Из элементарного, необходимого. Помню, мы с мамой зашли в магазин — она попросила яблок и сказала: «Два». Продавец переспросила: «Два килограмма?» Мама ответила: «Нет, две штуки». Но при этом я никогда ничего не выпрашивала, устраивая истерику в магазине. Я мечтала о Барби. Но я знала, что у нас нет на это денег. Поэтому мы с бабушкой ходили «просто посмотреть на Барби» в витрине магазина, где стояла заветная кукла... и помечтать, конечно.
Я старше тебя и хорошо помню, что ходила в платьях старшей сестры, а свое личное у меня было одно.
Ой, и у меня одно, и оно становилось мне критически мало, уже рукава были в три четверти... Я тогда в детский сад ходила. И всю зиму в одном и том же платье. И девочка в группе мне сказала: «Чего ты всё время в одном и том же? Вы чё, бедные?» Я ответила: «Просто это мое любимое платье, поэтому так и хожу». Конечно, оно не было любимым. А вопрос был очень обидным. Я до сих пор не понимаю, как я в 5 лет могла дать такой достойный ответ.
Ты от этого страдала. Ты сейчас покупаешь платья и яблоки тоннами, просто чтобы были?
Нет. У меня не отложилось это в памяти как трагедия. У меня нет никакой травмы. Я ничего не компенсирую вообще. У меня и тогда не было никаких капризов, я понимала, что мы не можем себе этого позволить — и всё. Воспринимала как данность. Тогда мы жили с мамой, папой, бабушкой и дедушкой плюс собака такса — все вместе в маленькой 40-метровой квартире и были счастливы. И всем хватало места. А сейчас у всех квартиры, куча возможностей, но почему-то масса несчастливых людей вокруг.
Значит, не среда делает нас счастливыми. Тебе не кажется, что когда снимают кино про 90-е, то как-то однобоко?
Да почему? Есть суперсериал «Мир! Дружба! Жвачка!», когда 90-е показаны чудесными, вот этим нашим с тобой взглядом. К слову, очень хочу поработать с режиссером Ильей Аксёновым: он прекрасный, снимал первый сезон, и его сразу видно. Он... выпуклый, понимаешь, это заметно. И этот сериал — это в хорошем смысле романтизация 90-х, в которых мы были счастливы. Там есть и доля юмора, и правда...
Но в этом не так легко выразить твою драматическую суть, а я считаю, что ты очень крутая драматическая актриса.
Спасибо. Это приятно.
Какие бы драмы вокруг тебя ни случались, ты всё равно счастливый человек. Как это сочетается с твоей профессией, где надо уметь страдать, причем страдать честно?
Напрямую. У меня «синдром Плюшкина». Помимо 15 коробок реквизита физического у меня еще целый сундук пережитых эмоций. Я бережно их храню — и периодически достаю. И использую в профессии.
Ты для себя своей профессией ничего не закрываешь?
Закрываю. Кому-то надо к психологам ходить, а я свои эмоции и незакрытые гештальты проживаю в ролях. Каждому человеку очень важно понять свое предназначение и применить себя в том, где ты действительно нужен. Моя миссия — что-то важное передать и донести до зрителя. Я хороший транслятор, наверное. Проводник. Мне до сих пор каждый день пишут про сериал «Деффчонки», про фильм «Без меня» — на людей кино часто оказывает целительный эффект, в искусстве это называется катарсис — исцеление через глубокое переживание. Пишут про «257 причин, чтобы жить» люди, которые побороли онкологию. Я считаю, если у тебя есть хоть одна работа, которая попала в людей, значит, ты на верном пути и всё не зря.
Ну и ответственность, наверное, возрастает?
Конечно, чем выше тебя оценивают, тем планка, ты уже не имеешь права сделать хуже. Ты каждый раз переходишь на новую ступеньку и думаешь: «А что же дальше? А как мне что-то сделать по-другому и что-то сказать еще». Это тяжко. Тяжело выбирать дальше роли, поскольку сейчас вливается большое количество денег в индустрию кино и развлечений, поэтому очень много плевел, которые надо отделять и просеивать, чтобы у тебя оставались только зерна.
Как это делать?
Это не так просто. Ни один артист, заходя в проект, не подразумевает, что он будет сниматься в чем-то плохом. Почему говорят про магию кино? Потому что когда всё складывается: сценарий, режиссер, оператор, монтаж, музыка, актеры — только тогда кино получается. Это очень редко происходит.
Разочарования тебя часто настигают?
Это было раньше. Сейчас я не работаю с людьми, с которыми не хочу. Меня часто готовы утверждать без проб. Но я всегда прошу именно личную встречу. На пробах можно понять, насколько вы совместимы и можете ли сесть в одну лодку.
Что тебе обычно предлагают сыграть?
Очень разное. В основном женщин с сильным характером и надломленной судьбой. Но есть в этом списке и комедии, и сказки, и роли мам... Чаще всего приходят сценарии, где предлагается роль богатой, успешной, красивой женщины, несчастной в любви. У меня нет ни одной истории, где бы я играла любовь напрямую. Я не играла никогда настоящую историю женско-мужских отношений. Мои героини обычно любят на расстоянии и в глубине души страдают по мужчине.
У нас в этом номере есть история Зои Бербер и Максима Белбородова. Макс признается, что Зоя поразила его тем, что ей, по сути, никто не нужен: она сама зарабатывает деньги, ей не нужно открывать двери. А его желание — сделать ее слабее (не сломать!), чтобы по-мужски быть сильнее рядом с женщиной. Как тебе кажется, тебе вообще кто-нибудь нужен?
Да. Нужен, конечно. Я хочу, чтобы мне открывали двери. Мне нужна любовь, внимание, забота. Мне самой тоже хочется отдавать. Мне важно делать людей счастливыми, и я стараюсь делать это изо всех сил, несмотря на свою занятость и графики. Круто дарить радость, тепло. Поэтому надо быть щедрым на добрые слова и поддержку. Нельзя черстветь. Нам всем это нужно. Потому что каждый из нас до сих пор ребенок. Господь же сказал: «Будьте как дети». А это очень сложно.
Почему?
Потому что когда дети играют во что-то, они верят в это не то что на сто, а на тысячи и миллионы процентов: если у него палка в руке — он видит меч. И кстати, если спросить меня про самую сложную роль, то ближе к Новому году выйдет фильм «Снеговик», де я впервые в жизни сыграла антагониста. Я там играю Вьюгу. Тяжелее, чем эта роль, у меня не было ничего. Ты должна существовать в какой-то определенной мелодике, у тебя определенная жестикуляция, определенный взгляд. Понимаешь, я должна верить в то, что я и есть природное явление, что я — Вьюга (делает плавные движения руками). Если ты в это не веришь, то получаешься кем-то ряженым. А мне надо было быть убедительной. И многое решил костюм. Как только у меня появляются костюм и грим, у меня начинается сразу какое-то другое существование. Я даже в перерывах ходила и с режиссером и группой разговаривала как Вьюга. (Улыбается.) Мне было это важно — не выпадать, сохранить это состояние.
Давай тогда поговорим про парики, которые задействованы в нашей съемке. Ты хотела нечто черно-белое, и, хотя мы снова ушли в драму, что ты этим хотела показать?
Мы сейчас отсняли проект «Прятки» с Кириллом Плетнёвым. Это детективная история, где я снова играю полицейского. И я говорю ему: «Кирилл, я никак не могу найти мотивацию, зачем мне эта работа нужна. Зачем мы вообще снимаем это кино?»
Ты позволяешь себе такие вопросы задавать режиссеру?
Всегда, причем многие обижаются. Но не все. Кирилл мне выдал такой убедительный аргумент: «У каждого человека есть своя темная и светлая сторона. Готов ли ты принять своего человека с его темной стороной? Вот вопрос». В связи с этим я подумала, что у меня же тоже есть какие-то и темные, и светлые стороны, которые хочется показать.
Про твои светлые стороны мы поняли. Что в тебе темного?
Я ворчуха. (Смеется.) Мне многое не нравится, я постоянно брюзжу.
На тему?
Что я устаю, что мне не дали выспаться, что на площадку вызвали слишком рано, что я опять ничего не успеваю...
Ну это не темная сторона, мы все ворчим. Гордыня у тебя есть?
Конечно.
Тщеславие?
Это вообще двигатель актерской профессии.
Вот когда тебя не утвердили, а проект выстрелил, ты расстроишься?
Нет. Во мне вообще нет зависти. Если есть какая-то классная актерская работа, хорошо сделанная и сыгранная, я всегда напишу и поздравлю. В «Лихих» я, к сожалению, не пересекалась на съемках с Васей Копейкиным, есть в проекте одна серия — пытка в гараже... Это крышесносная работа, сумасшедшее актерское попадание. Просто блеск. Я посмотрела и не смогла заснуть, написала ему про свой восторг в половине пятого утра, кажется... (Смеется.) Вот еще зарисовка. Когда мне прислали сценарий сериала «Прятки», Кирилл (Кирилл Плетнёв — режиссер. — Прим. ОK!) попросил почитать обе женские роли. Роль Иры и роль Краевицкой. У Иры расстройство личности. И там надо играть, можно сказать, две сущности. А Краевицкая — это капитан полиции. У нее линия тоже интересная. Но все-таки это нормальный психически человек. Безусловно, по-актерски мне была интереснее Ира. Просто потому, что я такого еще не делала. Но серии на третьей я понимаю, что это роль Ани Чиповской. И написала об этом Кириллу. Говорю: «Попробуй Аню. Мне кажется, она классно это может сделать». Кириллу эта идея пришлась по душе. Аню вызвали на пробы. И утвердили. Мы сработали проект. Более того, мы очень подружились. Очень редко, когда можешь найти друга в нашем возрасте. А тем более в нашем цеху.
Круто! Респект.
Мне кажется, если оно твое, то, что бы ты ни делал, оно будет твоим. И наоборот: если это не твое, то ты хоть пятьсот шкур с себя сними, оно твоим не будет. Иное дело — нельзя сидеть сложа руки. Под лежачий камень вода тоже течь не будет. Наша профессия любит трудяг. И не надо умалять своих заслуг. Если ты успешен, значит, ты много пахал. И это заслуженно. Вот Лёва Зулькарнаев на премии ОK! подошел ко мне и сказал: «Легенда! Я вырос на тебе!» (это он про сериал «Деффчонки», видимо). И, конечно, мне радостно это слышать. Уж не знаю, как это определить: как гордость, или как тщеславие, или как еще что-то...
Самое сложное в профессии для тебя — это...?
Любой поцелуй или постельная сцена (все режиссеры об этом знают) — мне всегда неловко. Я очень нервничаю, очень переживаю. Многие это делают легко и профессионально. Я же... Моя сексуальность — в юморе и в какой-то нелепости, возможно. С моими природными данными, если я несу чушь какую-то, в этом и есть энергия и мое личное обаяние. Когда я играю любую роковуху, у меня это всё равно выглядит как пародия. Это не мое. Пыталась тут сделать эффектные фото в купальнике: и так позировала, и сяк, миллион фото мне подружка нащелкала — ни одного нормального.
Кстати, ты вроде не блогер, но актриса с большой подпиской. Ты что-то зарабатываешь на соцсетях?
Нет, вообще ничего. Не умею этого делать. Я не продажник. Я могу только принимать. И благодарить.
«Никогда ничего не просите»?
Могу просить за другого и делаю это постоянно. За себя не могу. Мне легче помогать другим.
А ты здесь изначально с какой задачей, помимо того что несешь доброе и вечное и меняешь судьбы людям?
Это одному Богу известно.
Ты сможешь служить людям хорошо, если будешь забывать о себе?
Опыт показал, что нет. Поэтому о себе я теперь стараюсь не забывать.
Самое время поговорить о любви. Ты веришь в нее?
Хотелось бы. Пока не получается. Были в моей жизни слова «Вместе и навсегда». Но... Я верю, что мой человек где-то рядом и мы обязательно встретимся. Всему свое время, нельзя его торопить, надо просто принимать то, что к тебе сейчас идет. Там, наверху, на каждого из нас есть свой план. Надо просто делать то, что к тебе приходит, и заходить в те двери, которые перед тобой открываются.
Сама открывать двери ты не будешь?
Нет, я не буду стучаться в закрытые двери.
Но твоя дверь может быть не на щеколде, просто иногда ее нужно открыть самой.
Возможно. Когда у меня будет выходной день, я обязательно зайду. (Смеется.)
А чтобы пригласить тебя на свидание, нужно заранее записаться? На какой месяц? На октябрь?
Да нет, еще пару дней свободных в августе есть. (Хохочет.) Кому надо, найдут возможность со мной увидеться, даже если это будет обеденный час на съемочной площадке. Ну или пусть спросят у тебя. У тебя же получилось меня выцепить на эти два часа. Ты сделала это феерично. А я вообще люблю такое. Я не человек-план. Я живу как салют.
Фейерверк.
Или так. (Смеется.)
Так и назовем материал, только не знаю: «девушка-фейерверк» или «женщина-фейерверк»?
«Актриса-фейерверк». Так, пожалуй, точнее.