Три лица Николая Некрасова

Жизнь Афанасия Фета, о котором мы писали в прошлом материале, была пряма, последовательна и нравственно безупречна. Фета часто не понимали современники, его оплевывали критики, но лично о нем никто плохо не отзывался. И уж тем более его не называли «продажным». Сам же Фет адресовал литераторам-шестидесятникам XIX века и их любимцу – крупнейшему поэту своего времени Николаю Некрасову обидное стихотворение «Псевдопоэту», которое было опубликовано в 1867 году в журнале «Русский вестник».

…Молчи, поникни головою,
Как бы представ на страшный суд,
Когда случайно пред тобою
Любимца муз упомянут!

На рынок! Там кричит желудок,
Там для стоокого слепца
Ценней грошовый твой рассудок
Безумной прихоти певца.

Там сбыт малеванному хламу,
На этой затхлой площади, —
Но к музам, к чистому их храму,
Продажный раб, не подходи!..

Дело было в том, что в 1866 году Некрасов прочитал в Английском клубе поэтический панегирик яростному борцу с революцией и либерализмом Муравьеву-Виленскому. Стихотворение это он впоследствии уничтожил. Как говорили, в нем Некрасов призывал безжалостно уничтожить всех, кого только что воспевал. Революционеров, которых он называл «подвижниками», «святыми», «апостолами нового времени».

В стихотворении «Умру я скоро. Жалкое наследство…» Некрасов каялся в содеянном:

Не торговал я лирой, но, бывало,
Когда грозил неумолимый рок,
У лиры звук неверный исторгала
Моя рука…

Его репутация была подорвана, и он начал получать по почте собственные портреты с надписью «подлец».

Потом все изменилось, Некрасов вновь стал кумиром молодежи, но Герцен, Тургенев, Достоевский, Лев Толстой отдавая должное дару Некрасова, его личные качества оценивали низко. Дело было в гипертрофированной способности Некрасова к бизнесу, в том числе и литературному, его феноменальной, закалившейся в борьбе за выживание деловой хватке. И в том, что он  был не брезглив.

Отец, разорившийся помещик, отправил Некрасова учиться в Дворянский полк, но тот не хотел становиться армейским офицером. Его исключили из пятого класса Ярославской гимназии, и в Петербургский университет он срезался, – зато устроился туда вольнослушателем на филологический факультет. Зарабатывал на жизнь литературной поденщиной, писал рифмованные сказки, подписи к лубкам, затем водевили, позже – приключенческие романы, занимался журналистикой. Поначалу он очутился на самом дне – из-за безденежья бросил университет после второго курса. Но все время работал – тяжко, до изнеможения, не вставая из-за стола целыми днями. Некрасов вырабатывал свой стиль, и, мало-помалу, поднимался наверх, обустраивался в журналистике, все увереннее пробовал себя в литературе. А в бизнесе ему очень помогал рассудок, который Фет назвал «грошовым». Здесь Фет имел в виду поэтический рассудок, но деньги тот приносил прекрасные.

Начиная, Некрасов хватался за любую возможность заработать: в молодости он купил у издателя книги Гоголя, и перепродал их втридорога. Затем он преуспел, издавая альманахи – он уговаривал писателей отказываться от гонораров. В этом ему помогал Белинский – позже Некрасова будут упрекать в том, что он экономил на его гонорарах, когда тот умирал. Тургенев говорил, что Некрасов купил у него «Записки охотника» за тысячу рублей, и перепродал их другому издателю за две пятьсот. Как же такой человек смог стать поэтом, в чьих стихах звучали голоса сирых и обездоленных, их заступником, певцом новой жизни? Некрасов писал:

…Не сочувствуй ты горю людей,
Не читай ты гуманных книжонок,
Но не ставь за каретой гвоздей,
Чтоб, вскочив, накололся ребёнок!

Но на запятках кареты самого Некрасова, по свидетельствам современников, гвозди были. А еще говорили, что большую часть своего огромного состояния он перед смертью отдал революционерам-народовольцам.

Заступник русского мужика, любимый поэт Ленина, называвшего его «старым русским демократом» – и самый успешный карточный игрок Санкт-Петербурга, выигрывавший в английском клубе сотни тысяч (однажды он сорвал куш в миллион франков, проиграл их министр финансов). Разбогатев, Некрасов купил богатое имение Карабиху, и обустроил в нем винокуренный завод…

Двуличие? Едва ли. Исследователь творчества Некрасова, прозорливый Корней Чуковский, писал, что у того было два органически присущих ему лица, две личности: разночинца, революционного демократа и барина. К этому можно добавить, что Некрасов, к тому же, был одаренным и безжалостным бизнесменом. Он и играл-то лишь в те карточные игры, где победа зависела не от случайностей, а от холодного расчета, математических способностей и умения игрока: преферанс, вист и сложнейший винт.

И все это многое говорит о нашей русской жизни, да и о жизни вообще, где нет однозначно плохих и хороших. Свои деньги Некрасов вкладывал в журналы «Современник» и «Отечественные записки», и, если бы не его деловая хватка и способности к бизнесу, история отечественной культуры была бы куда беднее. Этого мог добиться лишь человек с исключительными деловыми способностями, умением выживать, лавировать, жертвовать малым ради большого, приспосабливаясь к требованиям цензуры и идущим сверху веяниям.

Поэтому Фет зря назвал возившего его по своему имению ослика Некрасовым.


Алексей Филиппов


Фото: фрагмент картины И.Н. Крамского «Портрет поэта Николая Алексеевича Некрасова», написанной по заказу П.М. Третьякова, 1877.