ПандОмия: пророки есть, но в черепе крем
Продолжение. Предыдущая глава здесь
Господи, что нам делать с этим механизмом… Господь нас не оставит. Подскажет. Пока подсказывает обойти его метафорикой. Всё искусство абсурда сейчас наконец пригодится как массовое. Хватит додекафонической музыке качаться на элитарной полке. В народ! Во все народы! Только через современное искусство не продерётся искусственный мозг Али. С классикой, где всё сплошной алгоритм, он справляется в тысячную долю секунды.
Мы написали тренировочное письмо к Али:
«Саенцид, милый наш Али, вымерекать было нелегко, но ты сам эти вытребеньки замутил. Нас и безмездной работой не испугать, мы родом из 90-х, но ты явился как миссия олицетворённая. Гомункулус, привет. Кого запечалим, всех просим простить нас: по Фёдорову этот убиенный не воскреснет никогда. Пора спасать мир от избыточной инстаграмабельности».
И так далее в таком же духе, чтобы робот не понял ни слова. Точнее, все слова понять или расшифровать он, конечно, сможет, но в сумме – никогда.
Али послушал и подумал. И говорит: вы думаете, я не разгадаю рано или поздно? Зря вы так думаете. И чтобы вам совсем не думать, я вам открою секрет пандемии, а вы потом что хотите делайте. Иммортализм не шутка. Возвращение в утраченный рай не шутка. И не искусство Ренессанса. И всё, что в ваших культурах уже наговорено, всё сейчас и сгущается. Только придут к финишу не все. Затея с первым штаммом перейдёт в затею со вторым. Вам всем рекомендуется рассказ Леонида Андреева о семерых повешенных. Всё человечество сейчас под приговором, словно в описанном вашим Андреевым состоянии. Руководить процессом будем мы. Не волнуйтесь, больно не будет, вы не успеете ничего почувствовать. Многим даже понравится.
И ушёл погулять.
Тут, собственно, мы и вспомнили, что полгода назад мы чуть не хором читали старинный роман о бессмертии «Зачем?»
Когда роман вышел впервые – лет семнадцать назад – хрустальный звон товароведческого идиотизма подталкивал каждый тираж романа к полке «Фантастика». Там не было фантастики, а они клали на полку, где фантастика. От пророчества была отрезана вся его аудитория. На обложке маркет-графика: по серому Гоголевскому бульвару топает дама нетяжёлого поведения в красной шляпе.
А там роман о науке. Об опытах технологичного бессмертия и неизбежных осложнениях вакцины бессмертия для каждой конкретной души. Те, кто заразились случайно или были заражены бессмертием намеренно, через полчаса получали особые качества, прямо вытекавшие из былой жизни тела и характера. Например, была там у одного миллионера секретарша Ильзе. Жадина-прежадина. В лапы к миллионеру попал языковед Ужов, заражённый. Его случайно заразила жена Мария, директор генетического института. За всеми заражёнными кто-нибудь да начал охотиться, чтобы перехватить, урвать, а также взять на вооружение спецвойск. Или просто от любопытства, хотя любопытство выходило сразу боком и большинству не по средствам.
***
Горечь открытия была по-настоящему горькой, с привкусом хинина; Ужов чувствовал её языком, даже пальцами. Тяжкая выпала ему ночь. К утру он на полголовы поседел.
— Как? — обрадовался Мар Марыч за завтраком. — Вы можете поседеть?
— Оказывается, могу, — без энтузиазма отозвался Ужов, очищая яблоко. — Что вы этим хотите сказать?
— Я, Иван Иванович, хочу сказать, что мои наблюдения над окружающими меня больными, коих пока, к счастью, лишь трое, позволяют сделать очевидный вывод: болезнь у всех течёт по-разному — до такой степени, будто это разные вирусы.
— Вы о бедняжке Ильзе?
— Надо что-то делать. Она раздулась. Скоро станет, по-моему, шарообразной. Ни одна из субстанций организма не может покинуть её. Зрелище с каждой минутой становится всё страшнее. Я думаю, может, заключить её в какой-нибудь сейф, чтобы не лопнула?
Ужов содрогнулся и отложил яблоко.
— Я же говорил вам, помните? Она при жизни… — тут он хихикнул, — была очень жадная девица. Она, получается, и сейчас ни с чем расстаться не может. Специфическое осложнение. А вы говорили, что надо ей психологически помочь. Поздно!
— Господи, помилуй… — Иван Иванович перекрестился.
— Я приказал ребятам сделать металлическую коробку величиной и крепостью с банковский сейф. Ильзе уже сейчас не может разговаривать и двигаться. Она вся переполнена, как мешок. Мы её как-нибудь засунем в эту коробку, чтобы она не развалила баньку, где я её по глупости закрыл. Впрочем, почему по глупости? Я же не знал, чем отличаются друг от друга больные бессмертием!
Иван Иванович почувствовал дурноту и спазмы в пищеводе. Воображение, натренированное ночью, показало ему Ильзе и её близкое будущее.
— Интересно, — продолжал Мар Марыч, — а как протекает болезнь у вашей жены?
Этот вопрос переполнил чашу терпения Ужова. Он поднялся. Острый фруктовый нож с каплями яблочного сока сверкнул в воздухе. Это было последнее, что увидел в своей жизни Мар Марыч.
Ужов сел. Он дышал ровно. Он смотрел на толстую голову Мар Марыча, упавшую в овсянку. Шея с восемью подбородками и одной глубокой дырой исторгала кровь. Стол почти весь был уже залит, пол тоже, когда в столовую вошёл заспанный Васька и увидел картину.
Мальчик остановился, задумался, будто решая уравнение. А потом вдруг сказал странную вещь:
— Ты его за маму?..
— Да, — ответил отец сыну, не отводя глаз от жуткого зрелища. — Как ты догадался?
— Подумаешь! Бином Ньютона. Теорема Ферма. Число Фибоначчи. Лента Мёбиуса. Эффект Доплера. Закон Кеплера.
Умный Васька знал, как вывести учёного отца из шока: словами. Он и нанизал их столько, чтобы отец встряхнулся и возмутился:
— Перестань! Я не понимаю ни слова.
— Очень хорошо, — согласился Васька. — Что дальше?
***
Вот, собственно говоря, и вся недолга. Не каждой болезнью следует болеть добровольно, даже если реклама принуждает. Али, голубчик наш, триггер правильной мысли, всем даст прочихаться. Всем. Никаких эпидемий без смысла и замысла не бывает. Думать надо, господа и товарищи. Плохо дело будет, если не подумать белковой головой с её таинственным кремообразным веществом внутри
Нам теперь надо всех оповестить, чтобы не вышло как с научно-документальным романом «Зачем?» в 2004 году…
Продолжение последует 31 января 2021
Начало романа Елены Черниковой «ПандОмия» см. здесь.
Елена ЧЕРНИКОВА
русский прозаик, драматург, публицист, автор-ведущий радиопередач, преподаватель литературного мастерства.
Основные произведения: романы «Золотая ослица», «Скажи это Богу», «Зачем?», «Вишнёвый луч», «Вожделенные произведения луны», «Олег Ефремов: человек-театр» (ЖЗЛ), «ПандОмия», сборники «Любовные рассказы», «Посторожи моё дно», «Дом на Пресне», пьесы, а также учебники и пособия «Основы творческой деятельности журналиста», «Литературная работа журналиста», «Азбука журналиста», «Грамматика журналистского мастерства».
Автор-составитель книжной серии «Поэты настоящего времени». Руководитель проекта «Литературный клуб Елены Черниковой» в Библио-глобусе. Заведует отделом прозы на Литературном портале Textura. Биография включена в европейский каталог «Кто есть кто».
Произведения Елены Черниковой переведены на английский, голландский, китайский, шведский, болгарский, португальский, испанский, итальянский и др.
Живёт в Москве.
Фото Polina Lopatenko
Сообщение ПандОмия: пророки есть, но в черепе крем появились сначала на ИАНЕД.