Языковое гетто: раскрыта правда о мигрантах в российских школах

Старые микрорайоны Твери, застроенные хрущёвками, уже несколько лет активно заселяются приезжими из Средней Азии и с Кавказа. Квартиры здесь дешёвые: люди, получавшие их в 1970-е годы как служебное жильё от заводов и фабрик, уходят в мир иной, а наследники распродают имущество.

Во дворах вместо русских бабушек на лавочках у подъездов сидят тётушки в хиджабах. Вокруг бегают смуглые дети. По сути, формируется гетто — место компактного проживания этнического меньшинства. Тут свои порядки, свои запахи. И свой язык: нередка ситуация, что до самой школы дети не говорят по-русски, даже если родились в Твери. Говорить по-русски здесь попросту не с кем. Подробности читайте в материале ИА Регнум, который публикуют «Известия».

Наталья Павловна, директор одной из школ на окраине Твери, с грустной улыбкой называет своё учебное заведение «киргизско-азербайджанской школой с русским уклоном». Количество детей из семей, где русский не является родным языком, в ней превышает 30%.

Жительница города Елена, мама шестиклассника, открывает в смартфоне список одноклассников сына: у семи детей из двадцати девяти — среднеазиатские имена и фамилии.

«Сейчас они все говорят по-русски, но когда мы пришли первый класс, были проблемы. Учительница занималась с детьми отдельно, после уроков», — рассказывает женщина ИА Регнум.

По её словам, сейчас 12-летний сын и его одноклассники, коренные тверитяне, относятся к смуглым одноклассникам с «необычными именами» и говорящими между собой на другом языке проще, чем взрослые.

«Они привыкли к тому, что дети приезжих с детского сада рядом», — поясняет Елена.

Неудачный школьный эксперимент

13 ноября Государственная дума сразу в двух чтениях приняла законопроект о запрете обучать в школах детей мигрантов, не знающих русского языка. Документ обязывает брать в школу только тех детей, кто успешно сдаст тестирование на знание русского. Спикер Госдумы Вячеслав Володин так прокомментировал законопроект:

«Сегодня есть большая проблема с этим. Иностранцы привозят детей, они не знают русского языка, детишки приходят в школу, не понимают преподавателя. Это стресс для них и, безусловно, мешает учебному процессу. Детей надо готовить к школе».

Володин отметил, что только после сдачи тестов, экзаменов на знание русского языка можно допускать к обучению. Правительство должно рассмотреть законопроект сегодня, 20 ноября.

Тем временем в некоторых российских регионах дело доходит до абсурда. Классный руководитель 2–Ж класса из Волгоградской области Ирина Плотникова отказалась руководить классом, поскольку в нём никто, кроме неё, не говорил по-русски. Это был своего рода педагогический эксперимент: за год до того администрация школы решила собрать особый «мигрантский» первый класс. 25-летняя учительница год пыталась обучить первоклашек русскому, но когда после летних каникул дети вернулись за парты, выяснилось, что они всё забыли.

Эта история вызвала волну возмущения в соцсетях. Ниже — самые «залайканные», то есть поддержанные другими пользователями, комментарии под новостью о ситуации в волгоградской школе.

«Почему, собственно, мы должны вообще учить детей мигрантов? Это их родители должны заботиться о том, чтобы дети получили образование. А для желающих получить гражданство России должно быть условие: посещение их малолетними детьми языковых подготовительных курсов. Деньги на детей получать все горазды, а воспитывать детей нет».

«Расходование времени учителями отдельно на мигрантов разве не является ущемлением прав на образование наших детей? Это ведь у них учебное время воруют. Создавайте отдельные классы для детей мигрантов, там и обучайте их по упрощённой программе».

Сколько детей мигрантов в школах

Сколько всего детей мигрантов учится в российских школах, доподлинно не известно. 5 сентября депутат Госдумы, зампред комитета по региональной политике и местному самоуправлению Михаил Матвеев опубликовал в своём Telegram-канале ответ министра просвещения РФ Сергея Кравцова, согласно которому «по результатам проведенного Минпросвещения России анализа… выявлено, что в большинстве общеобразовательных организаций численность иностранных граждан не превышает 10% от общей численности в классах».

В свою очередь эксперты Центра экономики непрерывного образования ИПЭИ РАНХиГС в своём исследовании оценили численность детей мигрантов (лиц, имеющих иностранное гражданство или без гражданства) в российских школах в 2023 году в 181 500 человек. Сюда входит 178 900 человек (98,6%) с иностранным гражданством и 2600 (1,4%) — без гражданства.

В лидерах по процентному соотношению детей мигрантов в школе — Московская область (3,2%), Калужская область (2,8%), Москва (2,7%), Санкт-Петербург (2,7%), Ленинградская область (2,1%). Дети тех людей, кто давно приехал в Россию и получил российское гражданство, в исследовании не учитывались.

Министр просвещения в октябре комментировал возможность принятия закона об обязательном тестировании детей мигрантов на знание русского языка. По его словам, в соответствии с Конституцией и законодательством в сфере образования в стране гарантируется право каждого человека на образование, а иностранные граждане и лица без гражданства обладают равными с гражданами Российской Федерации правами на получение дошкольного и общего образования на общедоступной и бесплатной основе.

«Введение обязательного вступительного экзамена на знание русского языка… приведёт к ограничению прав несовершеннолетних иностранных граждан и лиц без гражданства на получение общего образования, а также к нарушению принципа равных условий приема для всех поступающих в школы, независимо от их гражданства и национальности», — отмечал Кравцов.

«Билингвы» и «инофоны»

Как же выйти из этого тупика? Позитивный опыт есть в Перми. Там в трёх школах начала действовать городская программа по обучению детей мигрантов, плохо знающих русский язык. Основная часть учащихся — от шести до десяти лет, заниматься могут дети вплоть до седьмого класса.

Занятия ведут преподаватели, прошедшие подготовку по дисциплине «Русский язык как иностранный», а также специалисты-дефектологи. Программу обучения разработали в Пермском гуманитарно-педагогическом госуниверситете.

Наталья Орлова несколько десятков лет преподавала русский как иностранный на подготовительном факультете Тверского технического университета. Обучала студентов из стран Африки, Азии, Латинской Америки. Она поясняет ИА Регнум, что детей иностранцев, живущих в России, специалисты-русисты делят на «билингв» и «инофонов». Билингвы от рождения говорят на двух языках, пусть даже с акцентом и коверкая слова. А инофоны понимают отдельные фразы, но языком не владеют.

«Чтобы подготовить молодых иностранцев к обучению в российском вузе, мы целый семестр занимались с ними по шесть часов в день исключительно русским языком, говорением, аудированием, письмом и чтением. Потом, во втором семестре, добавлялись другие предметы — математика на русском, основы российской культуры, литературы, истории», — говорит Орлова, поясняя, как в идеале должна быть выстроена языковая и культурологическая подготовка иностранцев.

С детьми, родители которых хотят интегрировать их в российскую языковую среду, дать им российское образование, нужно как можно больше говорить по-русски дома, добавляет преподаватель.

Пока же обучение ребёнка русскому языку — это в основном задача родителей. В государственной общеобразовательной программе не предусмотрено изучение в начальной школе какого-то иностранного языка, кроме английского.

Родители не хотят учить детей языку

После случая с волгоградской учительницей Ириной Плотниковой и её не говорящим по-русски классом, в 2024 году Минпросвещения разослало в российские регионы рекомендацию принимать в класс не более трёх детей иностранных граждан, плохо владеющих языком.

А депутат Госдумы Михаил Матвеев выдвинул предложение принимать всех в первый класс, но не переводить из начальной школы без усвоения программы с аттестацией на русском языке как языке обучения: «Вряд ли при таком жестком подходе им захочется сидеть в четвёртом классе до 15 лет. Или начнут учить язык, или уедут получать образование дома».

По словам директора тверской школы Натальи Павловны, дети-инофоны действительно, как правило, остаются на второй год. При поступлении в школу родителям таких учеников рекомендуют отправлять их на класс ниже, чтобы дать возможность адаптироваться. Процесс часто проходит тяжело, а облегчается в случае, если семья настроена на интеграцию в российское общество, то есть дома с ребёнком говорят по-русски.

Но, добавляет директор, таких семей мало.

«Родители говорят: вот пойдёт в школу, вы и научите русскому языку. При этом мамы часто сами не могут сказать по-русски даже простую фразу»,— не скрывает Наталья Павловна.

Большая удача, если в классе есть ребёнок-билингв той же национальности — он по просьбе учителя выполняет роль переводчика.

По мнению директора, сегодня в школах нужны курсы повышения квалификации учителей для работы с детьми, не владеющими русским языком. А также нужно увеличивать количество специалистов, способных преподавать русский как иностранный. Да, в некоторых регионах уже существуют программы повышения квалификации, но эти курсы часто поверхностны, поясняет Наталья Павловна: «объём в 36-72 часа не позволяет получить глубокое и структурированное понимание методики русского как иностранного».

А главной проблемой остаётся недостаток денег: в российских школах нет бюджета на переподготовку педагогов. И в целом нагрузка на учителей такова, что им просто некогда дополнительно изучать методику преподавания русского как иностранного.

«Может быть, проще в школах ввести предмет русский язык как иностранный, чтобы государство выделяло на него финансирование из бюджета» — предлагает директор тверской школы.

Преподаватель русского языка и литературы Тверского кооперативного техникума Дмитрий Жабин часто сталкивается с детьми мигрантов, уже окончившими среднюю школу. В беседе с ИА Регнум он рассказывает, что в его практике были случаи, когда дети плохо справлялись с заданиями исключительно из-за того, что не могли в полной мере воспринимать информацию.

«Иногда ребята, не являющиеся носителями русского языка, на занятиях начинают прибегать к родному языку для общения с другими представителями своей национальности. А это плохо сказывается на дисциплине», — говорит Жабин.

«Класс делится на две части»

Людмила Скаковская, член Совета Федерации, заместитель председателя Комитета по науке, образованию и культуре, ведёт законопроект о запрете обучать в школах детей мигрантов, не знающих русского языка, в высшей палате российского парламента. Планируется, что после одобрения Совфедом закон вступит в силу 1 января 2025 года, а по новым правилам детей станут принимать в школы с 1 сентября 2025 года, пояснила Скаковская в беседе с ИА Регнум.

Сама она доктор филологических наук, профессор, много лет была деканом филологического факультета Тверского госуниверситета, затем — проректором и и. о. ректора ТвГУ. С проблемой обучения детей мигрантов прекрасно знакома.

«С 2007 года, когда в Россию хлынула волна трудовых мигрантов, ко мне регулярно обращаются школьные педагоги, не знающие, как наладить взаимопонимание с учениками, которые плохо знают русский язык. Это огромная психологическая травма: ребёнок, может, и хочет учиться, но не может. Учителя ведь переживают за каждого ученика, а ситуация, когда класс делится на две части (одна в состоянии учиться, другая нет), ненормальна», — говорит Скаковская.

По её словам, сейчас в Тверской области готовится к запуску программа бесплатного обучения детей мигрантов русскому языку перед поступлением в школу. Финансироваться она будет за счёт регионального гранта. Преподаватели русского языка и литературы, учителя начальных классов, а также студенты-старшекурсники филологического факультета Тверского госуниверситета будет получать надбавку за эти уроки.

Обучение будет проходить на базе школ в районах, где есть насущная потребность.

Наталья Павловна, директор школы на окраине Твери, очень рада, что с 1 сентября 2025 года поступающих в школу будут тестировать на знание русского языка. Главное, указывает она, чтобы тестирование не было формальным — «чтобы проверялось действительно умение понимать, что говорит учитель».

«А не как сейчас: может ответить, как его зовут, значит, язык знает», — поясняет директор.