Сотрудники полиции жалуются на службу при Колокольцеве: "Ползарплаты уходит на служебные нужды, а чтобы уволиться, надо брать кредит"

Ситуация, складывающаяся на сегодняшний день в МВД, катастрофическая. По словам министра Владимира Колокольцева, количество свободных вакансий в ведомстве увеличилось за год более чем на 33 тысячи и сейчас составляет свыше 172 тысяч вакансий. Из них 145 тысяч — это должности, предназначенные для аттестованных сотрудников, то есть тех, кто прошёл проверку и имеет полномочия носить форму и оружие.

По данным МВД, за последние пять лет по всей стране количество полицейских патрулей, выходящих на дежурство ежедневно, уменьшилось на четверть. Параллельно с этим, за шесть лет почти полностью сменился состав участковых уполномоченных — большинство опытных специалистов либо ушли на пенсию, либо покинули службу по другим причинам.

Нехватка сотрудников ощущается особенно остро в самых критичных для правопорядка службах: уголовный розыск — недокомплект составляет 23,9%, ППС — 31,4%, контроль за оборотом наркотиков — 24,7%, предварительное следствие — 22,7%.

Особое беспокойство вызывает тенденция преждевременного ухода со службы. По словам Колокольцева, около 40% уволившихся не дожидаются пенсии, что говорит о серьёзной демотивации и переутомлении личного состава. Фактически, речь идёт не просто об увольнениях, а о массовом оттоке людей, не видящих перспектив в профессии.

Но в чём же причина столь плачевной ситуации? Чтобы найти ответ, журналисты отправились не в официальные кабинеты, а в самые обычные отделы полиции, чтобы поговорить с теми, кто работает «на земле». Услышанное от рядовых сотрудников оказалось настолько неожиданным, что буквально шокировало корреспондентов.

«Новички сбегают через несколько недель»

Сотрудники ГИБДД Кронштадта сегодня не скрывают подавленного настроения. Один из инспекторов с 15-летним стажем честно рассказывает, как обстоят дела:

«У нас по Кронштадту работает всего один экипаж — два человека. Хотя по нормативу должно быть не меньше двадцати. Никто не хочет идти в районы, потому что там — система двойного подчинения. Нас контролируют и районное УМВД, и городское управление ГИБДД. Отработал смену, думаешь — свободен. А на следующий день тебе “сверху” прилетает распоряжение дежурить у школы».

Молодые специалисты практически не задерживаются — система их выдавливает. Средний возраст инспекторов приближается к сорока годам. Многие ждут только одного — пенсии. Новички, стажёры, сбегают уже через несколько недель.

«Недавно приняли десять человек, — продолжает сотрудник, — осталось двое. Остальные просто не выдержали. Молодёжь быстро понимает, что происходит: постоянные проверки, двойные стандарты, руководительский произвол. А ещё эта странная “традиция” — сравнивать текущие показатели с прошлыми, как будто от этого становится легче работать».

Особую сложность добавляет то, что выпускники профильных вузов МВД обязаны отработать не менее пяти лет, чтобы не возмещать стоимость обучения — около миллиона рублей. Но, по словам сотрудников, чаще всего молодые специалисты увольняются через два-три года, берут кредит, возвращают средства — и уходят «на гражданку».

«Они же не дураки. Понимают, что в этой системе перспектив мало, а требования всё выше. Проще устроится курьером или таксистом — и мороки в 100 раз меньше, и зарплата в три раза выше», — резюмирует инспектор.

«Эффект домино» внутри МВД

Не менее удручающая ситуация сложилась и в следственных подразделениях. Сотрудники массово увольняются. Те, кто остаются, вынуждены брать на себя в два, а то и в три раза больше дел — и в какой-то момент тоже срываются, не выдерживают нагрузки.

«Все просто: система больше не работает. Потеряна специализация. Оперативники вместо своей прямой работы — сидят в судах, конвоируют задержанных. Постоянно участвуют в обеспечении общественного порядка на массовых мероприятиях. На это уходит куча времени и сил», — объясняет один из следователей.

Как ни парадоксально, но многие из повседневных расходов следователям приходится покрывать из собственного кармана:

«Бензин — за свой счёт, ремонт служебного транспорта — тоже, кормить понятых во время следственных действий — за счёт следователя (в среднем от 1 до 2 тысяч рублей), СОБР при длительном обыске просит обеспечить питанием, эксперты, осматривающие гаджеты и технику, — «всем надо что-то дать». Мотаешься по всему городу — то в Кресты, то в Красное Село. Расходов куча. Из 80 тысяч зарплаты половина уходит на то, что в нормальной системе должно оплачиваться государством», — продолжает собеседник.

А ведь у многих из них — ипотека. Эти сотрудники буквально «на грани» и готовы на всё, лишь бы держаться на плаву. Поэтому, когда появляется предложение перейти в службу безопасности в частный сектор — где платят от 100 тысяч рублей, — решение принимается мгновенно.

«Уходят, даже не сомневаясь. Никто не хочет всю жизнь вкалывать в нищете и вечно быть крайним», — заключает он.

Ещё один сотрудник, с которым удалось поговорить журналистам, вспомнил своего знакомого — бывшего майора, служившего в УСБ. Тот ушёл со службы, несмотря на звание и стаж.

«В какой-то момент он просто плюнул на всё и уволился. Сейчас развозит документы по городу — обычный курьер. Зарабатывает примерно 150 тысяч в месяц, и никто ему нервы не треплет», — делится собеседник.

Никаких перспектив

Похожая ситуация и в УМВД по Красносельскому району Санкт-Петербурга. По словам одного из сотрудников, то, что там происходит, больше напоминает коллапс, чем работающую структуру.

«По штату у нас должно быть 12 оперативников. Реально работают — только двое. Только в прошлом году уволились несколько десятков сотрудников. Люди просто не выдерживают», — рассказывает он.

И дальше — пример, который одновременно вызывает и улыбку, и отчаяние.

«Раньше, если поступало абсурдное заявление — вроде "контакта с инопланетянами", её просто списывали, понимали, что человек психически нездоров. А сейчас по каждой такой жалобе — выезд, опрос, рапорт, регистрация в КУСП. Всё по форме. У шизофреников весеннее обострение — а ты пиши бумаги. Бюрократия съедает всё: время, нервы, ресурсы».

По его словам, бесконечный формализм, никому не нужная отчетность, давление со стороны руководства и тонны бессмысленной бумажной работы — вот главные причины, по которым сотрудники массово покидают систему.

Что удивительно, практически никто из собеседников не жаловался на зарплаты напрямую, хотя на первых порах они действительно оставляют желать лучшего — около 20 тысяч рублей.

«У оперативника выходит 70–80 тысяч. Участковые получают примерно столько же, иногда чуть больше. Руководство — около 100 тысяч. Но дело не в деньгах. Нагрузка такая, что найти людей на эти должности практически невозможно. Молодёжь приходит — и через месяц исчезает», — дополнил собеседник.

Один из оперативников Главного следственного управления признался: только за последний год около 60 сотрудников подали рапорта об увольнении. Причина, по его словам, даже не в нагрузке или зарплате — а в полнейшем отсутствии перспектив.

«Хоть ты гений с тремя образованиями, всё равно тебя поставят в оцепление на набережную — и ты будешь стоять там под проливным дождём и понимать, насколько ты в этой системе никто».

Он подчёркивает, что карьерного роста просто не существует:

«В Следственном комитете или прокуратуре человек знает, когда и как сможет стать начальником. А в МВД сидишь опером до 50 лет, пока сам не уйдёшь или не выгоришь. В отделах майоры сидят на вахте, нажимают кнопку — это же унизительно. Где развитие, где мотивация?»

Собеседник отмечает: в том же Следственном комитете сотрудники, заработавшие пенсию, получают и зарплату, и часть пенсии. Это сильный стимул остаться.

«А в МВД — ничего. Ни мотивации, ни поддержки. Потому и бегут», — подытожил он.

«Элитные отделы» пустеют, а участковые бегут в магазины

Другой собеседник, ранее служивший в Управлении экономической безопасности и противодействия коррупции, рассказал, что сейчас некомплект личного состава достигает 30–40%.

«Например, раньше “банковский отдел” считался элитным — туда люди ждали по несколько лет. А сейчас там семь свободных вакансий. Такого никогда не было. В уголовном розыске — та же картина. Из-за нехватки кадров идет совмещение, вроде бы и зарплата выше, но желающих всё равно нет», — отметил он.

Не лучше обстоят дела и с участковыми.

«В одном из отделов на Васильевском острове из 20 участковых работают только семеро. Постоянные проверки, кипы бумаг, сплошная бюрократия. Никакой романтики. Опытные давно ушли. Молодые берут кредит, возвращают деньги за учёбу и увольняются. Сейчас проще устроиться администратором в “Красное и Белое”, получать 90 тысяч и жить спокойно. А в полиции — только выгорание», — заключил собеседник.

Этого пациента надо "обнулять"

Один из начальников областного ОВД и вовсе высказался предельно откровенно:

«МВД — это пациент, которого уже не лечить, а обнулять надо. Некомплект рождает новый некомплект: люди уходят, и оставшиеся работают за отсутствующих».

По его словам, даже квалифицированные и мотивированные сотрудники не выдерживают постоянных проверок, бюрократии и давления.

«Есть ещё умные, толковые ребята. Но когда в отдел приходят в пятый раз за месяц с проверкой, они спрашивают: “Серьёзно? За 80 тысяч такую головную боль?” — и кладут ксиву на стол», — резюмировал он.

Но, пожалуй, самая критичная ситуация складывается в линейных отделах транспортной полиции. Например, в уголовном розыске Финляндского вокзала из 20 положенных оперативников работают лишь пятеро.

На Балтийском вокзале — ещё хуже: до недавнего времени вообще не было ни одного сотрудника ППС. Их обязанности временно передали инспекторам из отдела охраны общественного порядка — кабинетным сотрудникам, которые в теории и не должны выходить в поле.

На Витебском вокзале в составе ППС сегодня — в основном женщины. «А что она одна сделает с агрессивным пьяным мужиком? Это просто опасно», — отмечают сотрудники.

Практически все, с кем говорили журналисты, жалуются не только на нехватку людей, но и на падение статуса профессии:

«Любой пьяный неадекват может пожаловаться — и тебя затаскают проверками, вплоть до увольнения. Руководство — часто случайные люди, «по звонку» или по личной лояльности. Зарплаты — как у дворника. А над нами смеются даже таксисты и курьеры: у них доход выше», — рассказывает один из полицейских.

Он признаёт: всё идёт к тому, что «на заявки скоро станет некому ездить — принял вызов и сам за руль «бобика» прыгай».

Один из сотрудников городского отдела полиции отметил, пожалуй, самый болезненный момент — полное лишение возможности хоть как-то подзаработать.

«Раньше шустрый опер мог прокормить себя — где-то помочь, где-то “подхалтурить”. А теперь всё забюрократили: даже пробив по базе — уже под колпаком. Подработка вне службы не поощряется. В итоге: зарабатывать нельзя, а работать приходится в два раза больше за ту же зарплату», — говорит он.

Всем опрошенным журналисты задали один вопрос: «А раньше было лучше?» Один из старших оперативников ответил без раздумий:

«Формализм, как раковая опухоль, начал разрастаться по системе лет десять назад. Тогда тоже было непросто, но как-то по-другому — по-человечески. Верили, что станет лучше. Но не стало».

 

Но самое удивительное, что на самом верху, видимо, всех всё устраивает. Иначе как объяснить тот факт, что занимающий с 2012 года свою министерскую должность Владимир Колокольцев без проблем был переназначен президентом в прошлом году и никуда уходить, судя по всему, не собирается.