"У тебя что, мать нищая?"
«У тебя что, мать нищая?raquo;, «Зачем ты пришла в этот класс?raquo;, «Как это вы уезжаете? Я не разрешала». Что делать, если ребенок попал к токсичному учителю, который без объяснения ставит двойки, оскорбляет и манипулирует? Родители анонимно и честно рассказали «Правмиру», возможно ли выйти из таких конфликтов. «А чего она в сарафане? Пусть в брюках ходит!»
Екатерина, детям — 21 год, 12 и 7 лет:— В этом году мой младший ребенок стал школьником, а старшая заканчивает университет. Родительский опыт солидный. Я сама преподаю и преподавала не только в школе, работаю 27-й год.Конфликтов с учителями моих детей было столько, что считать долго. Расскажу о нескольких самых эффектных. Например, педагог, никогда не работавший по программе Эльконина-Давыдова и абсолютно в ней не разбирающийся, гнобил мою дочь — пришедшую новенькую второклашку семи лет, которая как раз разбиралась в заданиях отлично.
Бесконечные двойки и единицы даже без проверки работ, постоянные придирки и крики, попытка инициировать травлю со стороны одноклассников. Я пыталась поговорить с учителем, но безуспешно. Перед весенними каникулами пришлось лечить школьный невроз, и тут к конфликту подключился папа. После этого учительница чуть притихла. Я понимала, что ей трудно, конечно: работа в две смены (надо было доводить до выпуска свой четвертый класс и второй — вместо умершей коллеги), программа, которая ее в принципе раздражала, и, видимо, неприятные чувства из-за того, что какая-то малявка ее постоянно поправляет и аргументированно возражает — а это как раз одно из формируемых правильно реализуемой давыдовской программой качеств. Но, простите, сожрать моего ребенка я при всем понимании позволить ей не могла.Почему-то к одежде, которую носили и носят обе мои дочери, всегда и во всех школах проявлялось повышенное внимание. И если учителей и завучей никак не беспокоили джинсы или яркие лонгсливы с далеко не школьными принтами на других детях (на что только я не нагляделась, приходя в школу по вызову завуча во время декретного отпуска с младшим), то моих барышень отчитывали, если они вдруг «позволяли себе», например, прийти в школьном платье с белым воротничком, завязывающимся на бант спереди, или в однотонной бледно-розовой блузе вместо белой или серой. Естественно, девочек это огорчало и обижало.Завуч, вся в стразиках на облегающих массивную фигуру брючках и кофточке, сказала: «Нельзя так ходить! У вас что, школьных брюк нет?raquo;Недавняя история про сменную обувь: без сменки грозятся не пустить в школу и ругают, если вернулся домой за забытой сменкой, потому что опоздал. То есть хоть так, хоть эдак, но ругать будут все равно. Спросила напрямую: «И что прикажете делать, если ребенок до школы дошел и обнаружил, что сменку забыл? Вы мне скажите, пожалуйста, и мы именно так и будем поступать. Но тогда уж, будьте любезны, без ругани, мы же будем следовать вашей инструкции».Все организационные замечания (про форму, обувь, питание и прочее) имеет смысл высказывать не ребенку, особенно младшему школьнику, а родителям. Об опозданиях — тоже родителям: смысл ругать ребенка, если его приводит/привозит на занятия мама или папа? Что он может тут сделать? Ну и, разумеется, нужно стараться быть людьми — но всем, и родителям тоже. Полное попустительство и безоглядная любовь — так себе вариант. Да, можно «войти в положение» и «понять», но не всегда и не во всем.
Так что единственный путь — быть взаимно вежливыми и иметь совесть и человеколюбие. И помнить, что не школа к маме домой пришла, а мама привела ребенка в школу, согласилась с уставом учреждения и принятыми правилами — и значит, их нужно соблюдать. Либо менять место обучения. Если априори не уважать друг друга, не идти навстречу, ничего не выйдет.В любых разбирательствах, как со стороны родителя, так и со стороны педагога, я стараюсь организовать максимально спокойный и уважительный диалог с четкой формулировкой претензий и аргументацией. Далеко не всегда, конечно, удается, но это лучшее, что можно сделать. Если оппонент видит, что ты не относишься к нему как к обязанному тебе всем недоразумению, куда больше шансов разрешить конфликт.
Меня и как родителя, и как педагога страшно раздражают неправомерные запросы и требования. «Я уроки с ним учить не собираюсь! Мне плевать, что вы будете с ним тут делать — но мне надо, чтобы у него были пятерки!» — и нет, это не с гувернером разговор и не в частной школе. Презрение и пренебрежение, непрофессионализм, явное попустительство и наплевательство, бредовые, явно излишние и вкусовщинные требования, не влияющие на работу/учебу вроде «А чего она в сарафане? Пусть в брюках ходит» — при отсутствии на сайте школы четких требований к школьной форме. Неумение и педагога, и родителя — взрослых людей — держать себя в руках тоже раздражает.«С чего вы взяли, что он у вас такой умный?raquo;
Екатерина, сын на первом курсе вуза:— Мой сын хорошо учился, не был двоечником или троечником. На тот момент в школе все должны были добровольно-принудительно проходить платные курсы подготовки к ОГЭ. Они длились по 30 минут для всего класса и стоили дешево, рублей 500–700. Но толку от них не было никакого.
Однажды мой сын заболел и пропустил занятия курсов по математике. Я решила через бухгалтерию сделать перерасчет. Но получилась смешная история, потому что сумма вышла 100 с чем-то рублей. И после этого учительница математики начала моего сына гнобить. Я никогда не вмешивалась в его школьную жизнь, потому что ребенок взрослый, ему надо учиться самому решать свои проблемы. И учитель тоже взрослый человек. Я всегда спрашивала у сына: «Мне идти?raquo; — «Я сам разберусь». Но в тот раз разобраться не получилось. Перед всем классом учительница сказала: «У тебя что, мать нищая?raquo; И бросила ему 100 рублей: «На, заплати в бухгалтерию, не позорься». После этого она стала свое личное отношение переводить в оценки. Математика сыну была не нужна, он собирался на иняз, но ОГЭ сдавать обязательно. Она ставила ему сплошные двойки, причем специально. В итоге ОГЭ он сдал на пятерку и без нее. Мы надеялись, что в 10-м классе она успокоится, но нет. Она стала еще злее и начала его оскорблять при классе, чтобы другие дети с ним не дружили. К слову, мой сын не забитый ребенок, а очень общительный, он был волонтером, много ездил по разным городам. Я обратилась к завучу, она не поверила: «Такого не может быть». Тогда я пошла другим путем. У меня есть знакомые, чьи дети учатся на семейном обучении. Поинтересовалась и решила попробовать. Позвонила в наш департамент и спросила, не называя номер школы, имеет ли ребенок право по одному предмету отказаться от школы и перейти на самообразование. Ответили, что без проблем.Когда я пришла писать заявление, директор был на больничном. В кабинете завуча собралось полшколы. И вот я пишу заявление, ребенок сидит рядом, а все вокруг налетают: «С чего вы взяли, что он у вас такой умный?raquo; А у него одни четверки-пятерки всегда были. Зачем ему терпеть этот произвол? Для меня в первую очередь важна не школа, а мой ребенок. Я всегда на его стороне. Даже если он был неправ, я его никогда не ругала при учителях.
В тот день сыну еще нужно было идти на урок математики. Учительница и классный руководитель стали около дверей кабинета, чтобы он не вышел, сказали ему подняться: «Дети, смотрите, с таким человеком нельзя дружить, он предатель». Как это вообще назвать? Со следующего дня сын перестал ходить на математику, а летом перед 11-м классом мы перевелись в другую школу. Можно было добиться, чтобы учительницу математики уволили, потому что было много недовольных родителей, но все молчали — учителей в школе не хватает. Знаю, что она до сих пор работает. Половина учителей тогда ее поддержали.
Сына взяли в одну из лучших школ в городе. Он туда ходил радостный. Сейчас он староста в вузе, преподаватели им довольны.«Как уезжаете? Я не разрешала»
Елизавета, дочь в 4-м классе:— Когда дочь пошла в первый класс, я отдала ее в музыкальную школу на скрипку. Просто для общего развития. Но учительница решила, что надо участвовать в конкурсах. Конечно, как маме мне приятно, что она выделила моего ребенка и активно с ней занимается. Но этих занятий слишком много.Допустим, она звонит и говорит: «Отпроситесь в школе, завтра урок в 13:15». Но у нас уроки до 14:00! «Мы к конкурсу готовимся». Это переросло в постоянное отпрашивание. Получается, и в школе нами недовольны, и в музыкалке — когда я начинаю отказываться. В общем, нигде не угодишь.Когда мы собрались в путешествие, учительница высказала дочери: «Я не разрешала». А что, еще и разрешения надо спрашивать? И теперь она ставит уроки в субботу, например, в 8:30. Я попыталась отказаться: «Знаете, неудобно. Мы далеко живем. Это суббота. Хотелось бы, чтобы ребенок поспал». — «Ну вы же уезжаете». Если это не шантаж, то что? Фразой «ну вы же уезжаете» теперь объясняется любая прихоть. Уроки она ставит не только по 40 минут. Может и по полтора-два часа, хотя ребенок маленький — ей тяжело столько выдержать.Другие дети скрывают от этой учительницы, что занимаются где-то в других кружках.Мне она в дневнике писала, что я перегружаю дочь кружками, хотя сама постоянно назначает дополнительные уроки, как будто мы выращиваем великого скрипача. Бывает, что дочь в школе примерно до 15:00, а в 17:00 у нее рисование. И учительница назначает урок по скрипке на 16:00. Я говорю: «К сожалению, не можем». И потом оказывается, что я «нагружаю».Моя дочь с ней во время уроков не разговаривает, хотя она у меня экстраверт. В обычной школе отношение учителей помягче, а вот в музыкальной в принципе все педагоги очень строгие и, я бы сказала, грубые. Обозвать ребенка, назвать тупицей — как нечего делать. Некоторые дети говорят, что их бьют по рукам. Повезло, что у нас этого нет, но словесное унижение — постоянно.С одной стороны, наверное, хорошо, что она занимается с ребенком, что она такой энтузиаст. А с другой — это все неудобно, я постоянно мотаюсь как электровеник туда-сюда. Плюс дочь устает и сидит там по несколько часов. Не понимаю, для чего мы это делаем. Иногда кажется, чтобы утешить самолюбие учительницы.«Зачем ты пришла в этот класс?raquo;
Ольга, дочь в 3-м классе:— Если честно, эту историю я даже не хочу рассказывать. У меня по этому поводу не так давно случился нервный срыв.
Я и учитель, и мама. У меня дочь с ограниченными возможностями здоровья — в силу того, что у нее плохое зрение и она левша, есть затруднения с почерком, с пропусками букв. В принципе, только в этом и выражаются ее особенности, инвалидности нет.У дочери сохранный интеллект, она может учиться с обычными детьми. Единственное, школа должна составить отдельную программу. Эту программу я оформила с помощью психолого-медико-педагогической комиссии, чтобы просто учителя обращали внимание. Разница в целом только в том, что ребенку где-то дают лишние пятнадцать минут контрольной или, например, в диктанте допускается больше ошибок.Но вот мы переехали в другой город, и у нас начались бодания. Дочь пошла в третий класс к учителю по рекомендации. Учитель сильный, но совершенно неэмпатичный.
Ни школа, ни департамент образования не понимали, как с нами поступить. Учитель напрямую спрашивала: «Почему вы пришли именно в мой класс?raquo; А мой ребенок раньше учился на пятерки, была четверка только по русскому языку. С прежним учителем мы постоянно держали связь, и в целом проблем я не видела. Но здесь происходит какой-то ужас.
Моя дочь говорит: «Я должна идти в школу коррекции». Так понимаю, что это обсуждалось в классе или так сказал учитель, я не знаю. Очень сильно упала успеваемость.Учитель не выпускает детей на перемены, потому что иначе она «не успеет выдать программу».Она не ставит оценки за домашнее задание, ставит только за контрольные. Контрольная — всегда стресс. На них она не дает лишнего времени. Если дочь не так оформила какое-то задание, хоть и правильно решила, это уже двойка. Если, например, два неправильных соединения букв, это тройка. В общем, она закормила ребенка за первую и вторую четверти этими двойками и тройками. Но дело даже не в этом.
Оценки не выставляются в течение месяца. Учитель не заполняет электронный журнал: «У нас маленький город, интернет плохо ловит». И только через месяц ребенок приносит распечатку с оценками, выставленными от руки, а там: 2-2-3-2-2-3. Я хватаюсь за голову. Система образования в том городе, откуда мы приехали, такова, что если ребенок получает подряд двойки или тройки, это пожар: в школе ребенку назначают дополнительное занятие, беседуют с родителями — может быть, что-то произошло в семье. Я звоню учителю и говорю: «Почему двойки, тройки? Их подряд шесть-семь по основным предметам. Почему вы сразу, когда была первая тройка или двойка, не позвонили? Я бы позанималась, объяснила эту тему. Мы, может быть, перепишем контрольную, сделаем дополнительное задание?raquo; — «Нет, я этим не занимаюсь». А как же работа над ошибками? Может быть, вернуться к этой теме, разобраться? Нет, они идут дальше. И таких нарушений было много. Если ребенок забыл ручку — запись красной пастой в дневнике: «Нет ручки». И то же самое за малейшую провинность. Я стала дергать учителя за неисполнение СанПиН и ФГОС, в результате скандал дошел до управления образования. Честно говоря, это не дало результата, но хотя бы учитель начала звонить и говорить, за что ребенок получил двойку. Мне же надо понимать: это потому что она ничего не сделала, застеснялась отвечать или забыла учебник.
Конечно, желание учиться у дочери отбили напрочь. Я решила эту историю отпустить. Пусть будут тройки, четверки. Какие у нее будут знания — вопрос. После скандала учительница начала заниматься дополнительно с ней и другими отстающими ребятами четыре раза в неделю. Лучше не становится. Что происходит? Бороться с системой у меня нет желания, тем более мы все равно отсюда уедем.Какой бы ни был учитель, я считаю, что он должен быть эмпатичным и понимать, что в 9–10 лет дети могут забыть дома ручку. Это не такая трагедия, чтобы засыпать ребенка замечаниями, двойками и говорить: «Зачем ты пришла в этот класс?raquo; На мой взгляд, перебор.