"Казалось, что мы потеряли все"

История пары из России, переехавшей в Британию и сбежавшей из корпорации выращивать цветы«Лента.ру»: пара из России рассказала о преимуществах жизни на британской фермеЕкатерина и Патрик часто шутили, что в какой-то момент бросят корпоративный Лондон, уедут в деревню и начнут выращивать цветы. Год назад их шутки стали реальностью — супруги купили ферму. Теперь их главные проблемы — не долгий рабочий день и шум города, а голодные олени и постоянные дожди.В интервью «Ленте.ру» Патрик и Екатерина рассказали, как они оказались в Великобритании, почему решили открыть там совместный бизнес и как начали заниматься именно органическим цветоводством.Екатерина: Я родилась и выросла в Москве, но с детства родители говорили мне, что я уеду жить за границу. Когда мне было 13-14 лет, мама сказала, что теперь я буду учиться в английской школе-пансионе. Переезд был молниеносным: в мае мне сообщили о новой школе, а в июле я уже была в Великобритании. Выбора мне никто не давал.Патрик: Мои родители русские, но я немец по паспорту, поэтому и имя такое смешное. До поступления в университет я жил в городе Висбаден, Германия. После выпуска из немецкой школы я подавал заявления на различные англоязычные факультеты, в первую очередь из-за языка. Пытался поступить и в Америку, но там учиться было гораздо дороже, к тому же дальше от семьи. В итоге выиграла Англия, и я поступил в Имперский колледж Лондона.Екатерина: Там мы и познакомились восемь лет назад. Я училась на курс старше, и встретиться нам помогло русское сообщество. В нашем университете было много различных ассоциаций, и только в русскоязычной президент не выбирался демократически — этот пост просто передавался. Я пришла в сообщество, потому что хотела организовывать там различные мероприятия, а Патрик тогда был президентом. Спустя месяц, как я обычно шучу, я стала первой леди русскоязычной ассоциации.Особенности общения с британцамиПатрик: На самом деле я не планировал оставаться в Великобритании, но Кате нужно было прожить здесь еще пару лет ради второго паспорта. Когда она получила вид на жительство, мы уже осели в Англии — уезжать смысла не было.Екатерина: Я считаю Великобританию своей второй родиной. Но насколько бы я ни любила эту страну, она все еще вызывает у меня культурный шок. Британцы очень дружелюбные и приветливые. Все тебе улыбаются, как бы с тобой дружат, но все-таки не пускают внутрь, не открывают самое сокровенное."Со временем ты понимаешь, что они тебе не друзья. Просто вежливые", - Екатерина.В России все наоборот. Мы ходим с каменными лицами, кажемся недружелюбными, но оказываемся настоящими друзьями.Патрик: Британцы очень легко воспринимают любые шутки, даже жестокие: у них просто нет внутренних комплексов. Если посмотреть на их общение со стороны, можно подумать, что они очень агрессивны, но это не так.Екатерина: Британский юмор немного черный. Он всегда работает за счет другого человека. В подростковые годы я думала, что британцы надо мной издеваются, но это оказалось такой культурой общения. Чтобы не потерять уважение, нужно отшучиваться на все эти гадости. Я все еще не могу к этому привыкнуть.Сложности жизни в ВеликобританииПатрик: Думаю, никого не удивит, что Британия — очень консервативная страна. Люди здесь привыкли все делать по-старому, но не из прагматических расчетов, а потому что «так положено». Традиции распространяются даже на то, что семьи едят на ужин и как люди собираются в пабах. У нас чиновники до сих пор сидят в парламенте в париках и мантиях, как в Хогвартсе. Все это не менялось столетиями и, скорее всего, еще долго не будет меняться.Екатерина: Сложно здесь и с медициной. Это палка о двух концах.С одной стороны, медицина бесплатная, и никто тебе умереть не даст. С другой — тебя и не станут спасать, пока ты не окажешься при смерти.Нет никакой нормальной диагностики. Чтобы записаться к специализированному врачу, нужно подождать две недели приема у терапевта и получить от него направление. Только терапевт может попасться нехороший: будет болеть живот, а он отправит к психологу. Придется проходить все это заново.Мы спустя столько лет уже нашли лазейки. Обращаемся в частные клиники, уезжаем лечиться в Германию, Россию, Израиль. Но это роскошь, обычный британец не может позволить себе такого, поэтому мучается.Сейчас в Британии сложная экономическая ситуация: мало что работает, зато страна очень красивая, богатая природой. Здесь развито фермерство, поэтому на качество продуктов можно не жаловаться.Начало пути цветоводовЕкатерина: У меня очень странный карьерный путь. С образованием физика-химика я попала в инвестиционный фонд. Платили хорошо, но работать нужно было много, и это не приносило никакого удовлетворения. В моей работе не было смысла, я не производила ничего, чем можно было гордиться. Знала: если уйду, меня быстро заменят.Последние годы мы читали с Патриком новости и шутили, что мир сошел с ума и нам пора уехать в лес — забыть обо всем и жить только для себя. В целом мы постепенно становились ближе к природе. Сначала жили в центре Лондона, а потом сняли квартиру на окраине с выходом к большому саду.В апреле прошлого года мы поженились, провели «медовые четыре дня» и прозрели. За два месяца мы купили дом на юго-западе Великобритании в графстве Сомерсет, собрали вещи, переехали и стали заниматься цветами.Патрик: Цветоводство выбрали из-за Кати. Она всегда любила цветы, выращивала их на балконе. Я тоже люблю их, но как среднестатистический человек.Екатерина: Моя любовь пошла от бабушки. Она была ландшафтным дизайнером, и я много времени проводила на ее даче — полола сорняки, копала грядки. Так получилось, что, будучи взрослым человеком, я вернулась в детство.Патрик: Катя уволилась из инвестиционного фонда и теперь занимается только фермой, а я продолжаю работать. Если коротко, разрабатываю зарядные устройства для электромобилей в крупной компании. Конечно, я помогаю Кате с фермой, но периодически езжу в Лондон. Дорога занимает полтора часа на электричке.Я до сих пор не ответил себе, почему меня потянуло на природу. Я всегда был комнатным ребенком, хоть и любил растения и животных. Мне кажется, сейчас я открыл для себя окружающий мир заново.Первые трудности в выращивании цветовЕкатерина: За год до нашего переезда Патрик подарил мне обучающий курс по цветочному фермерству. Там были лишь азы этого дела, поэтому я еще пообщалась с опытными британскими фермерами, прошла несколько дополнительных курсов. Только на теоретических знаниях, конечно, ферму не построишь. Тот год был для нас первым, в нем мы прошли крещение огнем.Наша ферма, конечно, не имеет ничего общего с каким-нибудь куском земли за лесом под Лондоном. Наша территория находится на холме, обдувается мощнейшими ветрами со всех сторон, и к тому же почва полностью глинистая. Методы ведения хозяйства очень зависят от этих условий, поэтому всему можно научиться лишь на практике.Патрик: В целом наша глинистая почва хороша тем, что в ней много полезных для цветов микроэлементов, но в дождливом климате она ужасна. Вода в глине застаивается, образовывается болото. Зимой на поле каша, а летом все высыхает, трескается и превращается в бетон.Работать с глиной физически трудно: ее тяжело копать. Мы просто не ожидали такого. К тому же в том году у нас была адская зима. Дожди шли каждый день на протяжении шести месяцев, безумно штормило.Хроника борьбы с вредителямиЕкатерина: Кроме того, нашу ферму настиг бесконечный мир фауны, которая все время пытается съесть то, что ты растишь.Патрик: В Англии не очень с хищниками, поэтому всякие белочки, зайчики, мышки обитают здесь в огромных количествах. В России мы привыкли, что все животные с пушистым хвостиком милые. По британским законам они считаются вредителями: их можно безнаказанно отстреливать.Екатерина: Первыми вредителями, с которыми мы столкнулись, были олени. Они приходят на поле и могут съесть почти все, что видят перед собой. Я выступаю за гуманные методы борьбы с животными, поэтому мы просто поставили вокруг поля забор — достаточно высокий, чтобы олени не могли перепрыгнуть его.Следующими пришли зайцы. Они тоже опасные, но за ночь всю ферму не съедят. Чтобы они не пробирались на поле, мы оцепили забор дополнительной сеткой.Третий наш враг — полевки. На самом деле сначала их не было, мы сами случайно создали идеальные условия для их появления. Чтобы не было сорняков, мы накрываем землю специальным агрокультурным пластиком, проделываем в нем дырочки и просовываем через них цветы.Под этим пластиком уютно и безопасно, так еще и еда рядом — вот полевки и распространились как огонь. Для них это бесконечный буфет в теплом домике.Так что наш следующий квест — избавиться одновременно от полевок и проблем с сорняками. В идеале на нашей ферме должен соблюдаться баланс, когда ты против одних животных используешь других. Например, на мошек, которые сосут сок из цветов, можно напускать божьих коровок. Если можно было бы завести хищника, чтобы тот контролировал популяцию оленей и зайчиков, я бы так и сделала. Надо купить волка.Патрик: И ружье.Тяжести работы на фермеЕкатерина: Мой распорядок дня зависит от сезона. Летом я встаю очень рано и ложусь достаточно поздно, при этом особо не работаю днем из-за жары. Цветы нужно срезать утром с 5 до 10 часов и вечером с 18 до 22 часов, чтобы они не завяли.Патрик: У нас четкое разделение обязанностей. Все, что касается непосредственно цветов, делает Катя, а я занимаюсь физическим трудом — что-то строю, копаю, расчищаю грядки. Для этого я специально просыпаюсь задолго до моего рабочего дня, а также помогаю на ферме после работы.Мне очень нравится совмещать это: хозяйство приносит в мою жизнь разнообразие. Раньше я ходил в зал, а теперь перетаскиваю тонны компоста.Кроме того, я совру, если скажу, что нам есть еще чем заняться. Ночная жизнь в нашем районе не кипит. Нам просто некуда идти вечером, поэтому мы и работаем в поле.Патрик: Я не думаю, что наши романтические отношения как-то мешают хозяйству. Мы часто ссоримся, но буквально на 5 минут. Понимаем, что работа простаивает, и миримся.Екатерина: Самое тяжелое в ведении хозяйства — то, что ты не зависишь от самого себя. Я могу проснуться в один день с твердым намерением идти работать, а на улице шторм, который не позволит мне что-либо делать. Ты зависишь от природы, поэтому должен быть готовым постоянно менять свою траекторию. Еще ни разу не было такого, чтобы я построила план на день и он полностью реализовался. Мне тяжело это осознавать.Патрик: А я, наоборот, люблю эту непредсказуемость. Это добавляет в жизнь какой-то элемент безумия. К тому же, как мне кажется, природа учит нас работать по естественным циклам. Зимой нужно больше отдыхать и спать, летом — больше пахать.Екатерина: Это прикольно в теории, но вести бизнес в таких условиях невероятно сложно. Уровень стресса зашкаливает. В прошлом году я очень много страдала, жалела о принятом решении. Дожди не прекращались, мы ничего не успевали, растения гнили, животные их ели. Мне казалось, что мы потеряли все. Но наступил июль, и все поле было в цветах.Тогда мы поняли, что формула «Если долго мучиться, что-нибудь получится» правда работает.Екатерина: Еще меня очень поддержали слова одного знакомого фермера. «Мы можем ожидать от себя только одного — что в следующем году ферма будет лучше, чем в этом», — сказал он. Я знаю, что сегодняшнее положение дел и прошлогоднее — небо и земля. В этом сезоне я еще ни разу не нервничала, не было ни одной бессонной ночи.С самого начала мы работали на ферме вдвоем. Но недавно мы завели козу, и она оказалась беременна, у нас также есть курицы и собака — помощь не помешает. Я наняла девушку, чтобы она приходила к нам раз в неделю. К середине сезона хочу найти еще одного работника.Органическое цветоводствоЕкатерина: Британия — исторически страна садов. Они у нас роскошные. Но правда в том, что 90 процентов цветов, которые используются в британской флористике, импортные. Их привозят из Голландии, стран Южной Америки и Африки. Там цветы выращиваются круглый год в индустриальных масштабах. Это вредит планете.Выращивать цветы органическим способом на микрофермах стали в Америке около 15-20 лет назад. Основательницей этого подхода считается Эрин Бензакейн. Она выращивает местные цветы на полях и оформляет их в букеты. Ее компания называется «Флорет». Идеи Бензайкен распространились, и индустрия стала двигаться в сторону чего-то более естественного. Случился бум микроферм.Они есть даже в России. Несмотря на тяжелый климат, там рынок органически выращенных цветов более развитый, чем в Британии.В России цветы — важная часть культуры, в Британии это не так. Здесь почти никто не дарит друг другу букеты, это считается большой роскошью. Цветы здесь чаще используются для мероприятий: свадеб, похорон. Мы ориентируемся именно на это.Если ты покупаешь букет в обычном цветочном магазине, ты ожидаешь, что он простоит хотя бы неделю в воде. Наши цветы должны быть свежими только один день — на время мероприятия. Это значительно расширяет каталог сортов. Многие даже не слышали о тех цветах, что мы выращиваем, потому что ассортимент цветочных, по сравнению с нами, очень ограничен.Сейчас очень востребованы луговые цветы. Многие хотят организовывать свадьбы в полях, покрытых дикими цветами. То, что кажется обычным людям сорняком, оказывается очень востребованным в высокой флористике.Мы выращиваем и базовые сорта, например тюльпаны, нарциссы, розы, гортензии, но они не имеют ничего общего с импортными. Красные розы без запаха на гигантских стеблях — это не про нас. Мы выращиваем классические британские садовые розы. Они прекрасно пахнут, у них огромные бутоны, но они не протянут в вазе и трех дней.При этом дома у нас цветов особо нет, не люблю комнатные растения.Патрик: Только фикус Борис, который уже с меня ростом.Екатерина: Он отказывается умирать, но явно умирает. За ним никто не смотрит.Продажи цветовЕкатерина: В первый год мы не ограничивали себя в плане поиска клиентов. Сразу решили, что будем работать по системе B2B. Сначала я изучила все сайты местных флористов, отбирала тех, кто оформляет свадьбы и другие мероприятия, и просто писала им на почту. После купила несколько реклам в социальных сетях. Затем нас стали рекомендовать довольные флористы, и мы обрели какую-то клиентскую базу.В первый год мы также продавали цветы оптовому поставщику и доставляли букеты в фермерские магазины. Цветы для оформления обычно покупают с четверга по субботу, чтобы подготовить все к выходным мероприятиям, а в другие дни можно зарабатывать на букетах.В нашем регионе не сильные морозы, поэтому мы можем выращивать цветы с марта по ноябрь. Однако зимой интерес к флористике никуда не уходит. В это время года многие фермеры занимаются различной зеленью, которой можно оформлять, например, рождественские венки.Кто-то продает сухие цветы, кто-то зарабатывает на цветущих зимой деревьях. Я надеюсь, что лет через пять мы тоже сможем работать в течение 12 месяцев.Жизнь на природеПатрик: Начав заниматься фермой, я понял две вещи. Первое — я очень люблю работать руками. И второе — природа может сильно на меня влиять.Когда ты живешь в городе, ты не замечаешь, в какой фазе сегодня Луна, и вряд ли можешь сказать, какая погода будет в ближайшие три дня. Я же знаю это всегда. Я знаю, что с января по март на нашем поле селится ястреб, что рядом с нами утром несколько часов охотится сова. Обращаешь внимание на такие детали и вдруг понимаешь, какой вокруг интересный мир.Екатерина: Ни один из наших друзей не заметил, что той зимой каждый день шел дождь. А мы это чувствуем. Видим, как природа страдает, как все загнивает. Теперь я ничего не пропускаю, помню, какие были морозы, сколько они длились.Патрик: Наши друзья поддерживают нас. Большинство из них работают в офисах, и им нравится приезжать к нам как в отпуск. Они наслаждаются отдыхом в загородном доме посреди настоящей природы. Их развлекает наш образ жизни.Екатерина: Поэтому люди со стороны могут воспринимать цветоводство как что-то несерьезное. Когда рассказываешь кому-то, что занимаешься флористикой, он обычно думает, что ты просто «играешься» с цветами. А это колоссальный физический труд.Иногда мои друзья могут написать: «Ну как там ваш садик?raquo; Не думаю, что так можно назвать два футбольных поля земли, на которой мы сажаем десятки тысяч растений.Патрик: Из неочевидных новшеств нам пришлось пересмотреть свое отношение к гардеробу. Вся наша одежда портится — даже та, что не предназначена для фермы. Бывает, забудешься, зайдешь покормить коз — и уже испачкался. На ферме никак не выйдет уберечь свои вещи, поэтому мы больше не тратимся на дорогую одежду.Будущее цветочной фермыПатрик: Пока о нормальных доходах не может быть и речи. Каждый цветок приносит прибыль и окупает расходы на него. Но из-за того, что ферма у нас всего год, мы много вкладываем во что-то долгосрочное, ту же инфраструктуру. И это уводит нас в минус.Екатерина: Мы планируем увеличивать площадь засева и организовывать на нашем поле различные мастер-классы, может быть, йогу и медитацию среди цветов.К сожалению, ждать поддержки от государства не приходится. Фермеров в Британии сдавливают. Я знаю тех, кто мучается ради грантов, но обычно получить их удается только благотворительным проектам.В черте Лондона есть ферма, которую женщина полностью создала на дотациях. Землю она получила от землевладельца, который занимается сохранением лесов, многие материалы ей поставляют бесплатно, у нее бесплатная рабочая сила. Концепт ее фермы — агротуризм для жителей Лондона. Обычные офисные сотрудники приезжают к ней по выходным и работают в качестве волонтеров, а потом пожинают натуральные плоды своего труда. Но это исключение из правил.У нас есть мечта в цветоводстве. Мы хотим довести поле у нашего дома до такого уровня, чтобы оно выглядело как нечто очень живописное. Чтобы люди приезжали на него любоваться и устраивали здесь различные мероприятия. Более глобально — мы хотим поднять британский рынок цветов с колен.Патрик: У нас свое импортозамещение.