Биткоин как имущество

Российские законодатели активно пытаются взять крипторынок под контроль. Криптовалюты поэтапно получают статус имущества, что должно повлиять на ход многих налоговых и уголовных процессов. Однако, как объясняет адвокат Илья Завьялов, принятые на основе нового законодательства судебные решения в обозримом будущем не могут быть исполненыВ российском праве постепенно формируется единый подход к признанию криптовалюты имуществом. Еще в 2020 году появился закон 259-ФЗ, который закрепил такой статус для нее в отдельных отраслях, введя понятие цифровой валюты. Общий правовой режим при этом оставался неопределенным, пока в 2021 году Верховный суд в одном из дел прямо не указал, что криптовалюта является имуществом гражданина. В ноябре 2024 года это было закреплено официально через поправки в Налоговый кодекс, так что для целей налогообложения цифровая валюта с 1 января 2025 года считается имуществом и может облагаться налогом. А 12 ноября 2025 года Госдумой принят во втором чтении законопроект, вводящий такой статус и для уголовного судопроизводства. Это значит, что в случае принятия закона следователи получат право арестовывать и изымать криптоактивы.Также на протяжении всего 2025 года обсуждалось регулирование оборота криптовалют в рамках экспериментально-правового режима. Весной представитель ЦБ рассказывал о возможности запрета для физлиц и юрлиц на расчеты внутри страны — с соответствующими штрафами и даже конфискацией. Летом регуляторы обсуждали разрешение инвестиций в криптовалюту только «особо квалифицированным» инвесторам с ежегодным доходом от 50 млн рублей либо инвестициями в ценные бумаги или депозиты более 100 млн рублей. Тогда же от «Сбера» поступило предложение принимать к управлению токены особо квалифицированных инвесторов. В предложении фигурировала фраза про аутентификацию через «Госуслуги», что в контексте инструмента, анонимного по своей природе, звучит, конечно, парадоксально. И это лишь одно из противоречий, связанных с попытками регулирования криптовалютного рынка.Долг биткоином красенПока принимаемые законы не проясняют нестыковки и неясности, сопутствующие криптовалюте как явлению. Например, непонятно, каким типом имущества является цифровая валюта — вещью или имущественным правом. В статье 128 Гражданского кодекса цифровой рубль определен как имущественное право, но цифровой рубль — не цифровая валюта, а цифровые валюты вообще в этой статье как объекты гражданских прав не упомянуты. Также, согласно ФЗ 259, цифровой валютой считается «совокупность электронных данных, содержащихся в информационной системе, и в отношении которых отсутствует лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных». Но из этого следует, что, скажем, стейблкоины цифровой валютой не являются, ведь у них есть эмитент, который обеспечивает свою валюту капиталом.Подобные детали на уровне законодательства не обсуждаются. И понятно почему. Режим имущества распространен на цифровую валюту исключительно в прикладных, практических целях. Ведь благодаря ему становится возможным:взыскание долгов и убытков. Криптоактивы теперь можно включать в конкурсную массу при банкротстве и обращать на них взыскание по судебным решениям. Суды уже исходят из того, что ценный для кредиторов актив, включая криптокошелек, из конкурсной массы произвольно исключаться не может;квалификация преступлений. Хищение криптовалюты может рассматриваться как кража или мошенничество, а взятка или расчет за незаконную сделку в криптовалюте — как обычные составы преступлений. Цифровая валюта становится предметом преступления и вещественным доказательством;арест и конфискация. На криптовалюту можно наложить арест для предотвращения отчуждения и конфисковать ее по приговору как доход, добытый преступным путем;налоги, учет, имущественные споры. Криптовалюту можно отражать в бухучете, учитывать при налогообложении, разделе имущества супругов, наследовании, алиментах.Таким образом, признавая, что криптовалюты могут считаться имуществом, государство получает возможность контролировать их потоки. Что без соответствующего статуса было невозможно.Непреодолимое техническое обстоятельствоВпрочем, невозможно это и сейчас, но не в легальном смысле, а уже на практике. Ведь на пути реализации этих законов стоят несколько огромных но, главное из которых — фактическая невозможность исполнения судебных решений.Дело в том, что все действия с криптовалютой возможны только при участии владельца. Этот принцип вшит в природу криптографии и блокчейна и не может быть нарушен чисто технически. Из-за этого нельзя и точно определить место хранения, будь то «холодный» или «горячий» кошелек, аккаунт на криптобирже или платформа децентрализованных финансов. Есть способы отследить перемещения токенов между разными адресами и даже выяснить личность получателя. Но пока владелец добровольно не отдаст сид-фразу (комбинацию слов, позволяющую восстановить доступ к кошельку), пароль от кошелька или биржевого аккаунта, место хранения останется только гипотезой. А в случае, если владелец дополнительно подстраховался, даже доступ к кошельку ничего не даст.Понятно, что какое-то количество криптовалют пользователи хранят не у себя в кошельках, а в кошельках внутри аккаунтов криптобирж. Но все криптобиржи зарегистрированы за рубежом: по крайней мере данных о площадках, которые зарегистрированы в России, в открытом доступе нет. Так что если биржа откажется отвечать на запрос от наших правоохранительных органов или исполнять решение российского суда, то никаких вариантов получить информацию или исполнить решение и в обычной ситуации просто нет. А у нас еще и санкции.Решение есть, ареста нетВсе это делает практически нереализуемым решение российского суда о конфискации, ином изъятии или, например, разделе криптовалюты между супругами. Недаром в ФЗ №259, пока единственном законе о цифровых валютах в России, ничего не сказано о порядке выявления и ареста кошельков и счетов на криптовалютных биржах, а также о правилах реализации цифровых валют. В реальности у законодателей пока нет представления о том, как это сделать.Из-за этого и до практики решения не доходят. Существует уже много уголовных дел, в которых биткоин фигурирует как средство оплаты при обороте наркотиков, но арест самой криптовалюты в этих делах не применяли. Впрочем, встречаются единичные нестандартные ситуации. Например, в рамках одного из дел по просьбе следователя обвиняемый конвертировал биткоин в рубли, которые и подверглись аресту с конфискацией. В другом деле арест наложили на телефоны и ноутбуки с приложениями криптокошельков.Однако для законодательства это все — не решение. Ведь в первом случае владелец криптовалюты заключил досудебное соглашение о сотрудничестве и сдал криптовалюту добровольно, а во втором доступ к технике не открыл доступа к самим криптовалютам. Так что разовые инициативы следователей вряд ли станут идеей для процессуальных правил, хотя бы ввиду их неэффективности. А для владельцев криптовалют в ближайшие несколько лет на практике мало что изменится — даже с учетом нового имущественного статуса их актива. Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора