Рыцари и дамы сердца нашего времени

Честно говоря, осточертели гендерные стереотипы, вокруг которых до сих пор строятся шутки в условном и вполне конкретном КВН: разбросанные по квартире мужские носки и любовь ужасной половины человечества к пиву и футболу, ревность женщин из-за чужого волоса на подушке и приравнивание всех подряд, так сказать, водительниц к оснащённым взрывчатыми боеприпасами представителям отряда приматов.

Осточертело и засилье нарочитой бытовухи, какого-то мелочного физиологизма в рамках художественной визуализации взаимоотношений полов. Ярчайший пример — клип группы «Ленинград» на песню «Экспонат», коим восхищались не только за драйвовую (впрочем, примитивную донельзя) мелодию и, хи-хи, какое оно смешное, слово «ох…ительных», но и за раскрытие женских секретов (очевидно, Полишинеля): эпиляция, макияж, диета.

Как будто именно этим интересен и притягателен женский мир для мужчины.

Осточертели и разговоры в мужских компаниях, где женщины, как правило, фигурируют исключительно в качестве снабжённых опорно-двигательным аппаратом суповых наборов, причём разговоры эти обычно не несут в себе даже намёка на изобретательность, наличествовавшую, например, в песенке Тристана (Армен Джигарханян) из советского фильма «Собака на сене»:

Полюбилась мяснику блондинка.

«Ах, — сказал, — отменная грудинка!»

А потом сказал смелей:

«Замечательный филей!»

Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!

В песенке, как минимум, обыграна профдеформация персонажа, классические же разговоры в классических же мужских компаниях редко поднимаются выше уровня фразы Саймона (Дмитрий Дюжев) из фильма «Жмурки»: «Не, ну, ж… па какая!».

С другой стороны, осточертел и определённый тип романтизма, который справедливо будет назвать либо похотливым, либо лживым. Это такой тип романтизма, когда мужчина плотские свои желания пытается спрятать под псевдомечтательной оболочкой. Так Ипполит Матвеевич Воробьянинов в «Двенадцати стульях» цитировал строки из стихотворения К. М. Фофанова «Май», по большому счёту, лишь для того, чтобы поскорее поехать с Лизой в номера.

И ничего плохого в плотских желаниях, разумеется, нет. Ханжой тоже становиться глупо. Ещё один тип романтизма, романтизм, скажем так, девственный осточертел ничуть не меньше. Это когда юнец, ни разу не прикасавшийся к женщине, боготворит её уже за одно то, что она слеплена из другого теста, преследует её, осыпая комплиментами, и в итоге превращается в потенциального (или реального) полу- (или цельного) маньяка.

Однако если девственный романтизм лишён здорового физиологизма, а потому уродлив, то похотливый романтизм лишён, в общем, романтики, т. е. настоящего чувства.

Что же не осточертело (не самое, кстати, удачное слово, но сегодня почему-то именно оно угодило мне на язык)?

Допустим, модернизированная модель взаимоотношений рыцаря и Прекрасной Дамы.

К слову, я думаю, что эта (всего лишь одна из возможных) обновлённая модель наиболее точно передаёт истинные отличительные черты мужской и женской вселенных.

В чём заключается суть данной модели?

В серьёзной влюблённости со стороны мужчины — не в результат косметических ухищрений, не в «суповой набор» и не в отвлечённое неизведанное, но в личностное выражение женской тайны: от взгляда и мимики дамы сердца до характера сооружаемой ею тишины. В желании служить этому личностному выражению женской тайны (Прекрасной Даме) — без раболепства и без расчёта.

А также в благосклонности Прекрасной Дамы по отношению к рыцарю, возможности снисхождения к нему, а кроме того, отдавании себе отчёта в том, что она не идеальна в универсальном смысле, но идеальна для конкретного рыцаря (-ей) — как раз-таки своими индивидуальными изъянами.

Впрочем, я всё мутными идеализмами выражаюсь.

Если говорить проще, то осточертели мне маленькие страстишки и страдания в масштабах «я тебя типа люблю, типа лю-, типа -блю», осточертели какие-то прикладные, что ли, влюблённости, которые окружают нас в жизни и в значительной части образцов современной культуры, осточертели установки а-ля «все мужики — козлы», а «все бабы…» сами знаете кто.

Осточертело нарочитое «обабивание» женской вселенной и «окозление», прости господи, мужской.

Мужчина — рыцарь, который приносит дары для Прекрасной Дамы, не ожидая ничего в ответ. Это его работа.

Женщина — Прекрасная Дама, которая знает всё о себе, о рыцарях и том, как устроено мироздание. Это её природа.

Рыцарь делает свою работу.

Прекрасная Дама делает возможным существование рыцаря: иногда спускается к нему, иногда остаётся с ним, иногда не замечает его, но всегда — вращает Землю вокруг оси.

И так будет вечно.