Когда современные технологии встречаются с кутюрным мастерством: долгожданный дебют Мэтью Уильямса в Givenchy
Когда в Доме Givenchy объявили имя преемника Клэр Уэйт-Келлер, многие сочли этот выбор предсказуемым. После Кима Джонса в Dior Men и Вирджила Абло в Louis Vuitton новое направление LVMH было вполне очевидно — дизайнеры, балансирующие на тонкой грани между люксом и стритвиром. Новое назначение, казалось бы, лишь еще один ход в этой партии, который легко было просчитать заранее. Первые тизеры будущей коллекции с фото крупных металлических замков только больше наталкивали на те же мысли — Мэтью Уильямс давно известен своей страстью к фурнитуре и даже разрабатывал пряжки на ремнях и сумках для первой коллекции Кима Джонса в Dior Men. Но его дебют в Givenchy в конечном итоге показал новые грани создателя Alyx.
За день до выхода коллекции Мэтью поделился в своем личном инстаграме одним референсов — головным убором с рогами, в котором выходила на подиум Наоми Кэмпбелл на дебютном кутюрном показе Александра Маккуина в качестве креативного директора Дома в 1997 году. Уильямс же сделал те самые рога каблуками в туфлях из своей первой коллекции. Выбор, прямо скажем, не слишком очевидный: сотрудничество легендарного британца и французского Дома было не то чтобы успешным, в LVMH о нем вспоминать не очень любят, да и сам Маккуин очень скептически отзывался о талантах и наследии Юбера де Живанши. А критики так и вовсе растерзали ту коллекцию, назвав ее претенциозной и безвкусной. Дальше — больше. Уильямс выбрал довольно необычный способ презентовать результаты своей работы: через Instagram stories в официальном аккаунте Дома. Никаких затянутых мини-фильмов и традиционного показа — только кадры из лукбука. Сейчас, когда дизайнеры наперебой пытаются изобрести велосипед и показать новую коллекцию как-то необычно, подобная немногословность уже сама по себе привлекает внимание.
И, наконец, сама одежда. Без — сюрприз — каких-то особых отсылок к стритвиру. Впрочем, сам Уильямс уже долгое время всячески пытается дистанцировать себя и свой бренд от этого термина. Вместо этого он делает большой упор на технологии. В коллекции им тоже нашлось место. Брюки выглядят так, будто они покрылись ледяной коркой, которая уже начала трескаться, а бежевое вечернее платье издалека напоминает бандажное (помните бренд Hervé Leger из нулевых?), но при ближайшем рассмотрении оказывается сложным образом скроенным из тонких горизонтальных полосок ткани. Практически не оказалось в коллекции и ожидаемой логомании — лишь пара скромных лого на сумках. Зато в избытке было замков, которые Уильямс, по его собственному признанию, намерен использовать вместо логотипов и сделать такими же узнаваемыми. Они были вдохновлены старой романтичной парижской традицией — туристы оставляют их на мосту в память о поездке, а ключи выбрасывают в Сену. Они используются в коллекции и как фурнитура на одежде и аксессуарах (особенно оригинально смотрится такая застежка на черном мужском пальто), и как самостоятельные украшения — например, серьги. Уже упомянутые рога из кутюра авторства Александра Маккуина помимо обуви появились еще и на кепках. А в своем исследовании архивов Дома Мэтью Уильямс не стал ограничиваться лишь "британским периодом": отсылки к самому основателю в коллекции тоже имеются. Например, острые, гипертрофированные плечи — известно, что Юбер де Живанши именно этой части силуэта уделял особенное внимание. Интересно, что их эффект в жакетах достигается не подплечниками, а вертикальными прямоугольными панелями ткани на рукавах — довольно непривычное, но очень эффектное решение.
В общем и целом коллекция вышла довольно ровной — в ней хватает и руки нового креативного директора, и отсылок к архивам. Конкретной темы у нее нет — но это и не свойственно подходу Уильямса. Он не раз признавался, что не задает для своей команды какую-то канву и историю, а творит здесь и сейчас, собирая общую картину из разрозненных элементов. Во что это выльется — увидим еще через полгода. Но начало вышло весьма многообещающим.
