«Торпедоносцы»: военное кино, в котором жизни больше, чем войны.
В День Защитника Отечества вспоминаем полузабытый ныне военный фильм Семёна Арановича.
Любой, кто мало-мальски знаком с историей и работами школы ленинградского кино, не может не заметить очевидной связи между «Торпедоносцами» (1983) Семена Арановича и фильмом Алексея Германа-старшего «Мой друг Иван Лапшин» (1984), снятого годом позднее. Причина сходства проста: сценарий «Торпедоносцев» написан супругой и многолетним соавтором Алексея Германа Светланой Кармалитой, а исходным литературным первоисточником обоих фильмов послужили произведения отца режиссера – писателя Юрия Германа, прослужившего всю войну на русском Севере в качестве литератора и военного корреспондента. Два товарища и конкурента по «Ленфильму», Семен Аранович и Алексей Герман в первой половине восьмидесятых – вольно или невольно – вплотную сблизились в выборе материала и актеров для его реализации. Андрей Болтнев, Алексей Жарков, Юрий Кузнецов и Александр Филиппенко снялись в знаковых ролях и в «Торпедоносцах», и в «Лапшине…». Наконец, сценарист «Лапшина…» Эдуард Володарский исполнил в «Торпедоносцах» роль гвардии капитана. Впрочем, несмотря на значительные формально-содержательные сходства и совпадения, военный фильм Арановича все же отличается от милицейской картины Германа – как минимум по настроению и некоторым стилистическим решениям.
Особенное очарование «Торпедоносцам», безусловно, придает галерея персонажей: свой шалопай-весельчак (Дмитриенко), свой непутевый неудачник (Черепец), свой робкий интеллигент (Курочкин), свой мудрый и справедливый командир (Фоменко), свой роковой красавец с печатью смерти на лице (Белобров), свои хрупкие женщины, сплошь беспомощные и несчастные (Шура, Настя, Маруся). Все эти герои – вне зависимости от отведенного им экранного времени – изображены так, что моментально располагают к себе и ненавязчиво заставляют зрителя сопереживать их радостям и горестям. Качество, которого как воздух не хватает большинству современных российских фильмов.
Однако что же, по существу, происходит в «Торпедоносцах»? Здесь нет истории, в которой один главный герой неустанно стремится к четко поставленной в завязке цели. Перед нами не сюжет в привычном понимании классической кинодраматургии, а скорее набор зарисовок из повседневной жизни заполярного гарнизона, в котором базируется полк морской авиации – часть Военно-воздушных сил Северного флота. Особенность гарнизона состоит в том, что для здешних летчиков это одновременно и тыл, и фронт. Здесь живут их семьи, растут их дети, и совсем рядом дежурит враг, смертельное столкновение с которым может случиться в любой момент. Оттого-то в фильме так много сцен, двигающих историю не столько вперед, сколько вширь и вглубь, конкретизирующих представления зрителя о мире торпедоносцев и погружающих в него с головой. Дмитриенко, ставящий спортивные рекорды по зависанию зубами на ремне; сомнительные монологи Артюхова о способах обхождения с женщинами; разгрузка маргарина для местной столовой; неловкие ухаживания Черепца за Марусей; сюрреалистического вида гастрольное шоу лилипутов в доме культуры – едва ли не вся условно «тыловая» часть «Торпедоносцев» соткана из подобных сцен. На экране подолгу не происходит как будто ничего важного, но на деле разворачивается самое главное – живая жизнь, фрагментарно запечатленная в недолгих перерывах между регулярными вторжениями войны в мирное существование гарнизона.
Что же касается собственно режиссерских ходов Арановича, то первое, что бросается в глаза, – смелое монтажное микширование постановочных кадров и военной хроники, которое позднее будет эксплуатироваться автором и в телесериале «Противостояние» (1985). Многие режиссеры не считают нужным, а зачастую попросту боятся использовать в игровых работах вставные документальные кадры. Существует небезосновательное мнение, что правда документа – особенно в кино – подчас выглядит инородно и способна легко затмить и разрушить любые придуманные (постановочные) конструкции и выявить на контрасте фальшивый (искусственный) характер последних – подобно тому, как индикатор в химии наглядно визуализирует изменения, происходящие в веществе. Аранович, будучи режиссером как игрового, так и документального кино, использовал этот прием регулярно, не боясь обозначенных выше рисков. Резонно предположить, что периодическое появление на экране военной хроники – причем не обособленно, а внутри постановочных сцен – было призвано показать, что «Торпедоносцы» уж если не основаны целиком на реальных событиях, то, по крайней мере, рассказывают о них, временами – с документальной точностью. Иначе говоря, хроника, как, кстати, и монохром, сигнализирует зрителю, – прежде всего, в наиболее драматичных эпизодах – что это кино не чистая фантазия, оторванная от реальности, а художественное повествование о правде войны. Неслучайно эпилог картины перед финальными титрами целиком смонтирован из подлинных архивных фотографий летчиков-красноармейцев 1940-х гг.
Коммунальная бедность гарнизонного быта, маленькие радости на фоне большого горя, трогательная забота о близких, которых может сделать немного счастливее плитка шоколада или воротник из хорька, мимолетные минуты счастья с друзьями и близкими и перманентный смертельный риск в схватках с врагом, разрушенные семьи, поломанные судьбы, израненные тела и души – причудливая сценарная структура, опирающаяся на внешне разрозненные «куски жизни», позволяет «Торпедоносцам» как бы мимоходом, без выраженной драматургической накачки и лишнего пафоса зафиксировать и продемонстрировать ту цену, которую наши предки заплатили за победу в войне. Потому особенно обидно, что фильм Семена Арановича – впрочем, как и другие его картины – редко можно встретить на центральных каналах телевидения или в киноретроспективах, даже 23 февраля и 9 мая. Этот текст – попытка внести хотя бы крошечный вклад в борьбу с забвением выдающегося режиссера и одной из его лучших работ.
Статьи по теме: