Как противостоять буллингу? Откровенные истории звезд и советы профессионала

Человек, столкнувшийся с буллингом, испытывает сильную боль одиночества, беспомощности, безысходности, страха, унижения и стыда. Он зачастую не понимает причин чужой агрессии, не чувствует в себе способности изменить ситуацию и пережить благополучно ее последствия.

Выход и решение могут оказаться очень простыми, но в состоянии сильного стресса сложно найти в себе силы. Такое неравенство сил и делает возможным буллинг. 

При этом большинство людей не просит помощи, ведь для этого нужно признать свою беспомощность и верить, что поддержка возможна – в частности, дети и подростки обычно опасаются ухудшения своего психологического и социального положения после вмешательства родителей или учителей.

Близкие и друзья жертвы буллинга могут и не замечать проблемы, например, если их самих она пугает. Те же из них, кто когда-либо столкнулся с более опасным для жизни насилием, часто малоспособны к эмпатии.

Редко кто-то приходит домой со следами побоев. Буллинг прежде всего определяется по симптомам острой эмоциональной реакции: избеганию посещения субъективно опасных мест – школы или работы, стремлению оградиться от всяческих контактов, повышению агрессивности, тревожности, нарушениям сна и питания, возникновению психосоматики – болей за грудиной и в животе, навязчивых движений и тиков, энуреза, учащения случаев простудных и других заболеваний. Удостовериться в догадках помогут ненавязчивые расспросы.

Человек всегда реагирует на неприятие другими, если что-то не принимает в самом себе. Поэтому задача близких жертве буллинга людей – поддержать или защитить и укрепить самоценность. Детям помочь легче, ведь психика ребенка воспринимает всё приходящее от родителей без фильтрации. У самой жертвы буллинга задача аналогичная, только изыскивать помощь придется у психолога или заняться саморазвитием. 

Анна Плетнёва, певица

«Мои две подросшие дочери признались мне, что их жестко буллили в школе. А я и не знала. Казалось, что  максимально оградила их от этого. 

Мы как-то сидели в кругу друзей. И вдруг мои девочки мне сказали: «Мама, а ты вообще знаешь, что было? Нас очень сильно буллили в школе. Нам показывали твои  обнаженные фотографии и спрашивали, наша ли это мама, а можем ли мы так же раздеться». Я не знала, как на это реагировать, честно говоря. Мне было очень сложно это принять, потому что я была уверена, что в моей семье этого нет. Ведь они мне не рассказывали про буллинг раньше. Думаю, потому что оберегали меня, не хотели, чтобы я переживала. Вот такие у меня трогательные дети. Так сильно любят, что не стали расстраивать. Но сейчас мы уже на одной волне, и им показалось, что они могут об этом рассказать. 

Я, конечно, думала, может мне стоит перестать быть столь откровенной: у меня еще сын подрастает. Наверное, для него это вдвойне сложно. И знаешь, как я ответила сама себе на вопрос, была бы я такой откровенной, если бы знала, что моих детей это коснется? Мой ответ: «Да, я всё равно делала бы это!». И не потому, что есть цель раздеться, а потому, что, честно, я родилась плохой девочкой. Я росла в Советском союзе, где секса не было, и эта тема была запрещена, и всегда во мне был протест. Мне хотелось показать и доказать всем, что секс — это неотъемлемая часть нашей жизни: это как дышать, есть и так далее. Это абсолютно органичная история. А мне пытались в детстве доказать, что этого не существует. Видимо, это настолько меня волновало, что я решила протестовать».

Как поддержать и защитить?

Нужно заверить жертву буллинга, что теперь он не одинок, и обратить внимание на его возможности справиться со сложностями. Важно выслушивать откровения спокойно и внимательно. Скажите: «Я верю тебе», «Тебе очень трудно это переживать одному, хорошо, что ты мне об этом рассказал», «Я тебе помогу, и ты легче справишься с этим».

Можно привлечь группу поддержки: например, созвониться с классным руководителем, если, конечно, он ответственный и зрелый, психологически устойчивый взрослый человек.

K.KRASH, певец

«Быть нестандартным – большое испытание, потому что общественное порицание намного болезненнее, чем физические травмы. Оно может заронить зерно сомнения в себе. Я был крупным ребенком, и дети вокруг, а порой и их родители, воспитатели в детском саду и учителя отпускали не совсем корректные замечания в мой адрес. Мне было сложно это пережить, их отношение породило во мне кучу комплексов. Но, надев маску веселого мальчугана, я выстроил таким образом защиту – на едкие комментарии отшучивался, давая понять, что меня не задеть. И меня это спасло.

Какого же было мое удивление, когда я столкнулся с этим снова, причем на шоу «Песни на ТНТ», где мне прямым текстом сказали, что если я не похудею на определенное количество килограммов, то меня даже на кастинг не допустят.

Я похудел, пришел на кастинг и выступил перед жюри, в котором были Вера Брежнева, Тимати и Максим Фадеев. Брежнева сказала, что с такими внешними данными мне можно только веселить и развлекать народ и посоветовала идти в комедийный жанр. Тимати и Фадеев вообще заявили, что никогда не захотят работать с таким артистом. Тем не менее, меня взяли в шоу, но, честно говоря, горечь их комментариев подействовала на меня гораздо сильнее, чем радость от того, что я попал в проект. Из-за такого отношения я и не задержался в «Песнях». Но я ничуть не жалел об этом. Наоборот, я сделал для себя определенные выводы и понял, что никто, кроме меня, не должен решать, как мне выглядеть. Мне даже кажется, что едкие замечания членов жюри подтолкнули меня к созданию проекта K.KRASH, которому уже полтора года. Сейчас я сильно похудел и продолжаю худеть, но это никоим образом не связано с мнением людей обо мне, а лишь с тем, каким я сам себя хочу видеть. Поэтому всем, кто столкнулся с буллингом, я советую не воспринимать критику на свой счет, не замыкаться в себе, а, наоборот, показывать миру, что важно не то, как вы выглядите, а то, что вы делаете».

Как укрепить самоценность? 

Необходимо дать человеку право быть собой. Буллинг растет на почве идеи «все должны быть» и теряется – «я хочу и могу быть». Жертва буллинга будто поселяет агрессора внутри себя в доме своего стыда, поэтому не может почувствовать себя в безопасности и найти силы для защиты. Человек словно теряет право на себя, уже ощущает себя исчезнувшим. К слову, это объясняет большой процент самоубийц и зависимых, страдающих депрессией и тревожными расстройствами, среди переживших буллинг. 

Также нужно поставить под сомнение безысходность ситуации. Опасаясь импульсов к исчезновению, жертва буллинга часто предпочитает замереть, не предпринимать никаких действий вовне, чтобы изменить ситуацию. И направляет все ресурсы на бесконечную, а потому пустую борьбу с чувствами стыда, вины и гнева. Возникает цикл: человек ненавидит своих обидчиков за то, что они заставляют его ненавидеть себя за то, за что они ненавидят его. При этом детям и подросткам из-за сильных эмоций свойственна максимизация негативной оценки ситуации: «Всё плохо, ничего нельзя изменить», – и ее влияния на их жизнь: «Всё плохо, ничего нельзя забыть». Переиграть внутреннюю позицию можно, поняв и прервав этот цикл через переоценку реальности.

Также стоит понять стороны конфликта: с понятным явлением можно производить изменения.

Люди родом из детства, в котором чувствовали себя защищенными, редко подвергаются буллингу, поскольку агрессорам интересны такие же незащищенные, как они сами, жертвы. Буллер – жертва другого буллера, только выбравшая в качестве адаптации агрессивность, в отличие от аутоагресии своей жертвы.

Начинает травлю всегда один. Остальные, становясь свидетелями насилия, возмущаются, но отказ объекта атаки защищаться заставляет их чувствовать себя беспомощными и приводит на сторону агрессора или к отстранению.

Юлия Савичева, певица

«В свои школьные годы, когда еще не было соцсетей, я сталкивалась с буллингом со стороны одноклассников. Меня не любили, потому что я была не такая, как все: странная, закрытая, гиперответственная, постоянно загруженная своими делами – танцами, учебой. Плюс каждый день мне нужно было ездить в школу на метро, и это был мой выбор. Одноклассники недолюбливали меня еще за то, что, несмотря на свою загруженность, я постоянно была готова выйти к доске и ответить на все вопросы учителей по домашнему заданию, любила читать вслух и петь на уроках музыки. Считали меня выскочкой, но я знала, зачем хожу в школу – за знаниями, ведь они мне были нужны. А некоторым, видимо, они были необязательны.

Естественно за такой подход меня очень любили учителя. У меня до сих пор сохранились теплые отношения с классной руководительницей Ольгой Владимировной.

В основном на меня давила группа девочек, которым я особенно не нравилась. Они постоянно задирали меня, придумывали новые прозвища: Савка, Робот... Мне было 14, когда я приблизилась к начальной стадии анорексии и носила всё черное, чтобы казаться более худой. Это естественно тоже вызывало смех, издевки и новые прозвища. Ненависть с их стороны была максимальная. А я не знала, чем ответить на их агрессию, с этим у меня всегда были проблемы. Выход находила в том, что никогда не давала никому списывать, а училась я на «отлично», и домашние задания всегда были сделаны, несмотря на то, что, приезжая с танцев, я буквально падала от усталости.

Помню, как ездила после школы в ДК МАИ, где моя мама работала заведующей детским отделом, а я занималась хореографией. И со слезами начинала рассказывать ей, как прошел мой день, как меня обижали девочки. Мама пыталась меня успокоить и накормить, посоветовать, как быть в следующий раз, если нападки продолжатся. 

Но в классе всё же было несколько девочек, с которыми я хорошо общалась. Мы сидели за одной партой, и они поддерживали меня, за что им большое спасибо».

Как выстраивать коммуникацию?

Чтобы эффективно противостоять буллингу, надо:

- Научить чувствовать границы и отвечать агрессорам. Это снизит страх и негативные ожидания перед встречей с ними. Формула правильного ответа существует, и ее нужно потренировать. Отвечать можно по-разному: прямым обозначением границ и требованием их соблюдать в манере: «Я не позволю, чтобы ты причинил зло мне, и не буду причинять тебе зла», шуткой, демонстрированием равнодушия и даже проявлением эмпатии и сочувствия. 

Неумелое реагирование агрессией на агрессию может привести к провалу коммуникации, углублению негативных эмоций и эскалации насилия.

- Локализовать гнев на агрессоре. Раненый человек часто ведет себя недружелюбно по отношению ко всем вокруг, что препятствует обретению дружественных и поддерживающих отношений. Гнев важно выражать, но безопасно для всех, например, рвать бумагу, бить предметы, кричать и так далее. 

- Разрешить обращаться за помощью. Важно объяснить, что человек имеет право на любую необходимую помощь: от родителей, друзей, полиции, друзей, кого угодно, кто может ее оказать.

- Искать возможности прерывания контакта с агрессором. Это нормально, если человек избегает агрессора. По аналогии, при встрече в лесу с медведем вряд ли кто-то бы ринулся мериться с ним силами, а, скорее, постарался бы избежать схватки. Лучше поменять нездоровый коллектив, чем подвергать себя опасности. 

Mark Ovski, певец

«Одноклассники считали меня странным. Им не нравилось, что я отрываюсь от коллектива и вместо того, чтобы погулять или пойти в кино, мчусь в музыкальную школу или на кружок изобразительного искусства. Со временем это начало получать проявления: пытались задеть, оскорбить, унизить. Их раздражало, что я в наушниках, что сильно увлечен музыкой и живу в своем мире. Какой-то жести с физическим рукоприкладством не было, но в школу мне ходить всё больше не хотелось. 

Буллили многих – моих друзей, в частности. Причём заводилами в классе были несколько человек, а другие просто присоединялись и посмеивались: так они выражали лояльность, ведь завтра могли начать издеваться уже над ними.

В какой-то момент после очередного категорического отказа идти в школу родители объяснили мне, что у меня есть цель – творческая реализация, и я к ней стремлюсь. Отличаться от других – это, скорее, плюс, чем минус, ведь мир такой разнообразный. А у тех, кто самоутверждается, унижая других, вряд ли жизнь сложится счастливо. Меня это тогда почему-то не просто успокоило, а как-то вдохновило и дало сил. На буллинг я реагировал максимально спокойно, абстрагировался, всё это меня веселило. 

И когда люди перестали получать реакцию, от меня неожиданно отстали…

Буллинг в школе — это большая проблема, которую многие почему-то не принимают всерьез. Слово имеет огромную силу, а эмоциональная травля не уступает физическому насилию.

И хоть у меня была лайтовая ситуация в отличие о тех, которые я слышал, это стало прививкой на будущее: критику в социальных сетях я сейчас воспринимаю очень спокойно».

Буллинг — такая острая тема, поскольку испытавшие его люди попадают в зону риска развития вредной привычки неприятия себя и жизни со всем ее великолепием и возможностями и долгого обмана бесконечности «черной полосы». Заключая агрессора внутри себя, они на самом деле заключают себя внутри жизни, лишая свободы быть и жить. А нужно-то просто перестать выбирать роль жертвы.

Наш эксперт: психолог Эльвира Габде

Страница в VK: vk.com/elviragabde

Telegram: @egabde16