Я и сам всё это видел: «Сны о ней» — сияние чистого разума в Мадриде
Российские кинотеатры начинают показывать «Сны о ней» — фантастическую (мело)драму Начо Вигалондо, чей короткий метр «7:35 утра» 20 лет назад номинировался на «Оскар». С тех пор он поработал над сериалами «Наш флаг означает смерть» и «Навстречу тьме», а внимание киноманов привлек нестандартными жанровыми фильмами «Временная петля» и «Моя девушка — монстр». Чем испанец удивляет в этот раз, рассказывает Алексей Филиппов.
Испанец Начо Вигалондо обратил на себя внимание киноманов во второй половине нулевых: в полнометражном дебюте «Временная петля» он знатно обновил формулу условного «Дня сурка». Десять лет спустя, поработав над хоррор-альманахами (например, «Азбука смерти»), режиссер провернул аналогичный трюк в циклопической мелодраме «Моя девушка — монстр». Там душевная фрустрация героини Энн Хэтуэй находила выход в образе кайдзю, крушащего Сеул, стоило молодой женщине забрести на детскую площадку в Нью-Джерси. Теперь, снова почти декаду спустя, которую Вигалондон посвятил сериалам (в том числе «Наш флаг означает смерть»), он снял новый фильм — о снах, утрате и ловушках сознания.
Мадрид, кажется, 2023 год. Улочки испанской столицы помогли встретиться двум одиночествам: британскому диджею Николасу (Генри Голдинг из «Джентльменов») и итальянке-иллюстраторке Даниэле (Беатриче Гранно из второго сезона «Белого лотоса»). Страстный роман оказывается скоротечным и обрывается летальным ДТП. Потеряв любовь, Николас уйдет в себя и предпочтет оставаться в фантазиях, даже когда ему выпишут экспериментальные пилюли для осознанных сновидений. Цель лечения — проживание утраты, но техно-жокей примется строить мир грез, где они с Даниэлой вместе — навсегда.
Онейрический сюжет Вигалондо мгновенно вызывает ассоциации с «Вечным сиянием чистого разума» и «Наукой сна» Мишеля Гондри или «Началом» Кристофера Нолана — яркими образчиками болезненных грез на заре XXI века. Сюда же можно отнести «Солярис» Станислава Лема, который под надзором Джеймса Кэмерона также в нулевые экранизировал Стивен Содерберг. Впрочем, подход испанца более созвучен времени: психотерапия, медикаментозное лечение, стремление к осознанности даже в сновидениях. Есть даже интерфейс, напоминающий механики видеоигр: диджей может тормозить целые толпы, менять день на ночь и стирать Даниэле память, чтобы избавить от грустных эмоций или саботировать встречу с подругой Терезой (Аура Гарридо).
Поначалу двоемирие четко разделено: выцветшая повседневность заперта в кадре 4:3 с артефактами съемки на ручную камеру, сказочная дрема отличается глубокими цветами и соотношением сторон 16:9. «Там» всё питается от воспоминаний и желаний Николаса, который ожидаемо увлекается могуществом: в какой-то момент скорбец превращает ожившую проекцию Даниэлы в пленницу симулятора жизни. Правда, даже эта контролируемая фантазия обладает минимумом свободы воли: мужчина видит улицы, которых не посещал в реальности, а возлюбленная, наделенная обрывками личности, начинает искать себя.
Во многом ключами к фильму служат картины героини — вроде той, где изображена пара, сидящая друг напротив друга: на полотне видны только стулья и ноги, а тени падают в противоположных направлениях. Аналогично будто бы отталкиваются жизненные импульсы Николаса и Даниэлы, которых в Мадрид привели смутные карьерные перспективы. Диджей обречен на вечное возвращение самой природой техно, а иллюстраторка по крупицам ищет себя в окружающем мире (во всяком случае, такой он её видит/помнит). Символично, что её любимый художник — Джеймс Джин, семикратный обладатель премии Уилла Айснера. Шесть — за обложки к комиксу «Сказки» (Fables), где фольклорные существа, вроде Пиноккио, Волка и Красной шапочки, оказывались в современной Америке, сбегая от войны с загадочным Врагом в стране фантазии.
Взаимопроникновения миров случается и у Вигалондо. В реальности Николаса начинают преследовать сгустки небытия — во снах они помечают «непрогрузившиеся» предметы и улицы, которых мужчина раньше не видел. Явь оборачивается живописными полотнами в духе Рене Магритта (особенно эффектны небоскребы пустоты), а люди начинают светиться как потускневшие гирлянды, словно навсегда застывая на дискотеке тоски. Так «Сны о ней» — в оригинале «Даниэла навсегда» (Daniela Forever) — формируют целую палитру отношений человека с искусством и памятью, где к горю примешивается нарциссизм, люди обретают бессмертие в фантазии и искусстве, но там же — остаются лишь их тени и образы. На это же указывает другая картина Даниэлы — с женской головой, утопающей в густой синеве. На лицо падает полоска света, будто проникающая из дверной щели. Красивый образ познания — себя, других, мира — и страха что-то потерять. Как вымышленное, так и настоящее.
«Сны о ней» в кинотеатрах с 5 июня.