Анна Адлер сумела усадить российских незрячих за книгу

Анна Адлер практически всю свою жизнь посвятила тифлоиздательству и тифлопедагогике. Когда началась Первая мировая война, разом все прекратила и поступила сестрой милосердия в Никольскую общину Красного Креста. С наступлением мирного времени вновь вернулась к проблемам незрячих. Так она понимала свой долг.

Не только хлеб с чаем

Анна Адлер родилась в Москве, однако детство провела в Казани. Ее отец был офицером, и переезды при такой профессии практически неизбежны.

Девочка росла способной – Мариинскую гимназию окончила с серебряной медалью. С преподавателями повезло – хотелось стать такой же умной, доброй и справедливой, как и они. Подобные чувства испытывают многие гимназистки. Но у Ани все зашло гораздо дальше – педагогика и вправду сделалась ее профессией. Притом любимой.

Гимназию Аня окончила в 1874 году. На следующий год остались позади Казанские педагогические курсы. Они давали девушке право работать домашней учительницей.

Анне Александровне хотелось большего. Она с головой бросается в суровые – и точно не домашние – проблемы. Помогает голодающим в Самарской и Уфимской губерниях. В Стерлитамакском уезде открывает читальню. Началась война с Турцией – и девушка стала работать в соответствующих благотворительных организациях.

В восьмидесятые годы Анну Адлер увлекла новая идея – взаимоотношения между обществом и инвалидами. До этого довольствовались тем, что открывали богадельни. Есть у «убогого» крыша над головой и кусок хлеба с чаем – вот ему и достаточно. А тут вдруг заговорили об интеллектуальных и прочих потребностях, об обучении и социализации инвалидов.

Анна не понаслышке знала о проблемах людей с ограниченными возможностями. Из-за воспаления тазобедренного сустава она с малых лет очень сильно хромала. А уж на фронте насмотрелась всякого.

Сложнее всего было со слепыми. Здесь требовался принципиально иной и очень непростой подход. Но Анна Александровна трудностей не боялась. Тифлопедагогика – вот что сделалось смыслом ее жизни.

Все приходится делать самой

В 1882 году открывается Московское учебно-воспитательное заведение для слепых детей. Помещение предоставляет и частично его финансирует крупная благотворительница Вера Фирсанова. Школа располагается в ее «Доме для вдов и сирот» на Грузинском валу. Архитектор Митрофан Арсеньев выстроил там роскошное здание, обильно и пышно украшенное. Жаль, что сами школьники не могли видеть этой красоты.

Анна Адлер становится членом Распорядительного комитета школы и одной из попечительниц. Она вводит в программу изучение чтения по Брайлю. А перед этим и сама его осваивает.

Теперь Адлер и ее воспитанницы читают книги абсолютно одинаково. Были бы книги. А с этим – большая проблема. Дело в том, что в России вместо брайлевой методики применялся так называемый рельефно-линейный шрифт. То есть вместо точек там использовались линии. Это, по сути, были выпуклые буквы, и, чтобы распознать их, приходилось водить пальцем из стороны в сторону. Долго и неэффективно.

Требуются и учебники, и методички для работы с незрячими учениками. Их в принципе нет. Что ж, не беда. Значит, их нужно создать. И Анна Александровна азартно разрабатывает технологии преподавания, пишет учебные пособия. Чтобы не изобретать велосипед, едет в Европу – оказывается, что там до многого уже додумались. Австрия, Франция, Англия, Германия, Италия, Швейцария. По возвращении спешит быстрее воплотить увиденное здесь, в России.

Анна сама делает рельефные географические карты, прочие наглядные пособия.

Путь пройден колоссальный. Еще десять лет назад Адлер была обычной гимназисткой, а сегодня она сама объясняет, как следует преподавать. Да не обычным подросткам, а слабовидящим и незрячим. На уроках русского языка главное – научить кратко излагать материал. Только тогда он будет нормально усвоен. В случае с арифметикой – не перегружать. Только самое необходимое для жизни в обществе. На уроках Закона Божия упор делаем не на зазубривание, а на постижение религиозно-нравственной сути Православия.

Такие вроде бы простые вещи. Но до Анны Адлер о них просто не задумывались.

В 1883 году Анна разработала новую технологию – перевод нот на рельефно-точечный шрифт. Музыкальные занятия всегда были в приоритете для незрячих. Теперь они могли обучаться не только на слух, но и по специальным пособиям. Сначала на фортепиано, скрипке и виолончели, а затем и на других музыкальных инструментах. Ну и, конечно, вокал.

Кстати, здесь у Анны Александровны неожиданно находится единомышленница – Варвара Дмитриевна Цветаева, жена основателя Музея изящных искусств Ивана Цветаева.

Анна Адлер – как всегда, сама – пишет пособие по обучению нотам для слепых. И обычное, и по системе Брайля. А тиражировали их сами учащиеся. Традиционное полиграфическое издание еще можно было издавать в обычных типографиях. А написанное шрифтом Брайля – уже нельзя.

Но Анна Адлер уже убедилась: если есть проблема, проще решить ее самостоятельно, а не ждать, когда кто-нибудь этим займется. Можно бесконечно обращаться в разные благотворительные организации, а можно на собственные деньги купить в Германии печатный брайлевский станок, шрифты и так далее, привезти все это в Московскую губернию и открыть собственную типографию.

Разумеется, Адлер выбирает второй вариант.

Первопечатница

Проблем оказывается гораздо больше, чем предполагалось. Анна Александровна пишет в дневнике: «С цензурой дело гораздо сложней, чем я думала. Сперва я собрала различные статьи из разных хрестоматий и других сочинений и решила представить в цензуру список статей и книг, откуда они заимствованы, но это оказалось не так, потребовали, чтобы я все статьи переписала или вырезала из книг и составила бы вроде рукописи, которую они в цензуре и просмотрят».

И в другой раз: «Машину я сама собрала с помощью дворника и все пока понимаю, что и как надо делать. В таможне вещи держали 4 недели. Я никогда не ожидала подобных мытарств, что приходится переносить».

Тем не менее в 1885 году в селе Троицком Подольского уезда выходит первая в России печатная книга по Брайлю. Она называется «Сборник статей для детского чтения, изданный и посвященный слепым детям Анною Адлер».

Анна Александровна действительно собственноручно издает ее. В первую книгу входят русский алфавит, цифры и знаки препинания, несколько детских рассказов и стихов, а также биография Луи Брайля.

Анна Адлер писала: «Книга есть то связующее звено, которое соединяет слепого со зрячим. Научить читать слепых и составить хорошую библиотеку для их употребления есть первые задачи, к осуществлению которых надо стремиться».

Для многих эта книга стала первой азбукой.

Увы, возможности книгоиздательницы не позволяли сразу же восполнить все потребности в такой литературе. Анна Александровна писала: «Я работаю каждый день с одной помощницей, которая уже очень хорошо освоилась с делом, через день приходят еще две, которые помогают набирать или разбирать, смотря по надобности. Работаю с 10 до 4-х, а потом еще я одна весь вечер. Мама тоже помогает корректировать. При такой усиленной помощи удается отпечатать в день одну страницу в 120 экземплярах и набрать часть другой страницы, не более».

Еще одна проблема – материально-этического плана. Сколько эти книги должны стоить? Хорошо бы их, конечно, раздавать бесплатно. Но такой возможности у книгоиздательницы нет. Бумага и прочее требуют денег.

Можно не учитывать стоимость собственных трудовых затрат. Впрочем, в этом вообще не возникает сомнений: «Относительно же оценки труда при первом издании не может быть и речи, т. к. я хочу, чтобы книги были не особенно дорогие, да и, кроме того, издание может выйти небезукоризненным; да и можно и в истории упомянуть, что эти книги дешевле потому, что даровой труд».

В конце концов Адлер решает устанавливать для разных покупателей разные цены. Для своей школы, конечно, дешевле всего.

В 1887 году в стране вышла вторая брайлевская книга – «Сборник статей для слепых детей среднего возраста». Выпустила ее все та же Анна Адлер – конкурентов у ее издательства за два года, к сожалению, не появилось. Там, например, был рассказ о слепом фортепианном настройщике. Юный читатель не только осваивал шрифт, но заодно и узнавал, что при желании он может стать высококвалифицированным и хорошо оплачиваемым специалистом.

Имелись очерки о Ломоносове, о крестьянском самородке Семене Власове, который стал прославленным изобретателем. Вряд ли Анна Александровна знала слово «мотивация». Но зато она прекрасно представляла себе, что это такое.

А еще Адлер сочиняла стихи. Наивные, но очень искренние:

Пойдем вперед, пока есть силы,
Пока надежды жизнь полна,
Пока мечты так наши милы
И так чарует нас весна.

Анна Александровна сотрудничает с Музеем прикладных знаний (нынешний Политехнический музей). Она руководит секцией по обучению слепых, создает уникальную «Коллекцию по воспитанию и обучению слепых».

Многие экспонаты для коллекции она на собственные деньги покупает за границей. Учебные пособия, приспособления для письма по Брайлю, изделия слепых мастеров. Набор для лепки, выполненный специально для незрячих. Все, что имеет отношение к теме.

В начале девяностых позапрошлого века Анна Адлер создает в Москве общедоступную библиотеку для слепых. Брайлевские книги постепенно входят в обиход. Библиотека обустраивается в Румянцевском музее, в историческом Доме Пашкова напротив Кремля.

Вообще, чем больше продвигается дело Анны Александровны, тем больше у нее становится помощников, единомышленников.

* * *

Дело остановилось в 1914 году, с началом Первой мировой войны. Анна Александровна практически полностью прекращает заниматься тифлопедагогикой и книгоиздательством. Она вступает в одну из общин сестер милосердия и все свое время отдает помощи раненым.

Адлер привыкла сама расставлять жизненные приоритеты. И теперь она уверена, что это дело важнее.

Но после революции, а затем и гражданской войны она вновь возвращается к изданию брайлевских книг. Увы, отлаженная до войны система практически полностью рухнула. Все нужно начинать с нуля.

Анна Александровна готова к этому, но ей почти семьдесят лет, а жизнь отнюдь не была легкой.

Адлер участвует в становлении Всероссийского общества слепых. У общества нет своего помещения, и она предоставляет для собраний собственную квартиру в центре Москвы. Вместе с коллегами работает над составлением устава общества. Готовит журнал «Жизнь слепых». Сильно болеет. Летом 1924 года она умирает.