«Польская операция» НКВД: чем же она была на самом деле и почему была осуществлена?

В 1937–1938 годах НКВД СССР провёл так называемую польскую операцию, которую Польша упорно называет антипольской. Чем же она была на самом деле и почему была осуществлена?

Те события проходили в основном на территории Украины и Белоруссии, хотя многих поляков задерживали и в других республиках Советского Союза. После советско-польской войны 1920 года, когда полякам удалось захватить Западную Украину и Западную Белоруссию, в СССР постоянно проживали более 1 млн. поляков. Подавляющее большинство (около 1 млн.) – на Украине и Белоруссии.

Тогдашняя советско-польская граница проходила всего в сотне километров от Минска и не так уж далеко от Киева, но Варшава ставила перед собой цель вернуть на карту мира Речь Посполитую в границах 1772 года – с Украиной, Белоруссией, Литвой полностью в её составе.

Это момент, о котором польские историки никогда не говорят. Все их рассказы о «польской операции» НКВД начинаются с середины сюжета – с массовых арестов и осуждения советских поляков. Не говорят об этом и украинские власти, прогибаясь под поляков. Так, руководитель Польского института национальной памяти Ярослав Шарек лично поблагодарил украинских архивистов из Винницы, Хмельницкого и Одессы, передавших с одобрения Киева и Украинского института национальной памяти документы о данной операции. Передавших в одностороннем порядке, без взаимной передачи соответствующих документов от польской стороны.

Между тем польские архивы – это шкафы, которые скрывают множество «скелетов». Например, доказательства массированной диверсионно-шпионской активности польских спецслужб в 1930-х годах на территории советской Украины (а также Белоруссии, России и других республик Советского Союза).

За диверсии и шпионаж против СССР отвечал отдел «Восток» (referat Wschód) Второго отдела Генштаба Войска Польского («двойки»). Лукаш Решчиньский в рецензии на книгу историка польских спецслужб Анджея Пеплоньского «Wywiad Polski na ZSRR 1921 – 1939» («Разведка Польши в СССР 1921 – 1939») пишет: «Обращает внимание высокая эффективность действий польской разведки на восточном направлении. Доказательством этого служит заинтересованность добытой поляками информацией со стороны союзных разведок. Вероятно, информацией Второго отдела Генштаба пользовалась и Германия при подготовке плана «Барбаросса».

План «Барбаросса» – это план блицкрига против СССР, в котором Польша надеялась поучаствовать. Как видим, польских авторов не смущает, что в середине 1930-х польская разведка делилась добытыми данными с гитлеровскими спецслужбами. Кстати, сам Решчиньский называет 1930-е хвалебными годами польской разведки, то есть признаёт масштаб её активности и успехи в борьбе с СССР.

А масштаб и успехи, действительно, впечатляли. Как указывается в монографии историка российских спецслужб Александра Здановича «Польский крест советских спецслужб», только за первые полгода 1932-го советские разведорганы обезвредили 187 агентов виленской и львовской ячеек «двойки». 187 агентов всего лишь от двух ячеек! А таких ячеек было множество. В ходе расследования были выявлены их резидентурные связи с выходом на конкретных офицеров командующего состава Красной армии. Польский «крот» крутился даже в окружении секретаря ЦК ВКП(б) Молотова, иначе говоря, имел доступ к источникам самой секретной информации государственной важности! К сожалению, установить его личность нашим органам так и не удалось.

В 1933 году была вскрыта агентура «двойки» в Орудийно-Арсенальном объединении и на его заводах во главе с резидентом Мининым Михаилом Робертовичем (настоящая фамилия Бриль). В СССР Минин прибыл как политэмигрант. Это, к слову, был любимый фокус «двойки» – забрасывать своих агентов на советскую территорию под видом беглых коммунистов, поскольку СССР всегда таких принимал и выдавал им документы.

Одновременно с Мининым были арестованы его контакты в Киеве. Выяснилось, что, работая в механическом техникуме, Минин-Бриль завербовал нескольких учащихся-поляков, разъехавшихся после выпуска на военно-техническую практику по предприятиям советского военно-промышленного комплекса. К моменту ареста ему удалось организовать разведывательные ячейки на киевском заводе «Арсенал» и на авиационном заводе в Москве.

Это рассказ всего лишь об одном резиденте «двойки», а таких были сотни, если не тысячи. Не всем везло, иных при переходе границы ловили пограничные патрули. Только за сентябрь-ноябрь 1933 года так были обезврежены четыре агента. Причём был установлен факт координации диверсионно-шпионских действий против СССР между польской и румынской разведками.

Румынию Варшава считала надёжным союзником, об этом официально сообщалось в военном журнале Корпуса охраны пограничья – подразделения, отвечавшего за охрану восточных границ Польши и содействие «двойке» в переброске агентов в СССР. Варшава не имела ничего против захвата Румынией всей Бессарабии (и всей территории Одесской области Украинской ССР).

Значительную часть польских шпионов составляли бывшие члены Польской военной организации Юзефа Пилсудского (ПВО), куда набирались подготовленные армейские и полицейские кадры. Вот история некоего Скарбека, агента «двойки» и члена ПВО: работал в киевском аппарате КПбУ с 1917 года и в городском партийном комитете Киева, с 1933 года – в областном комитете в Чернигове. Его агенты сидели в различных партийных организациях в Киеве и в Институте сельского хозяйства в Самаре.

В задачи Скарбека входила организация пунктов сопротивления и обустройство тайников с оружием для будущего восстания в тыловых районах СССР. Восстание предполагалось поднять одновременно с вводом на Украину и в Белоруссию польских войск.

В Киеве резидентура «двойки» была выявлена на заводах «Большевик», «Ленинская кузня», «Кабельный», на городской электростанции, ж/д вокзале, в областном комитете партии, партийной школе, институте машиностроения, институте профобразования, в Киевском военном гарнизоне и так далее… А ведь такие же ячейки были ещё в Харькове, Виннице, Одессе, Полтаве, Днепропетровске и других городах и городках УССР.

То, что в послесоветские годы осуждалось как беспричинный сталинский террор, в реальности было многолетней кропотливой работой НКВД по пресечению шпионской деятельности польской разведки, готовившей почву для вторжения на Украину и в Белоруссию при поддержке спецслужб Румынии, Германии, Италии, Японии. Вот почему одновременно с «польской операцией» НКВД взял «под колпак» консульства этих стран. Напомним, что в Германии уже правил бал нацизм, в Италии – фашизм, Японию накрывал расистско-милитаристский угар, обернувшийся жестокой оккупацией Кореи и Китая.

«Польская операция» НКВД не была антипольской, она была антишпионской. Об этом польские историки молчат, поскольку правда болезненна. Не будь этой операции, Польский поход РККА, возможно, протекал бы совсем в других условиях и территории Западной Украины в 1939 году не стали бы частью УССР, а после распада Союза – самостийной Украины. По большому счёту украинские националисты должны не подыгрывать полякам в их трактовке «польской операции» НКВД, а благодарить Народный комиссариат внутренних дел СССР за разгром польской шпионской сети на Украине.

Владимир Дружинин, Одна Родина