О расовых квотах и конце истории. Евгений Сатановский
Очередная новость об очередном американском бреде покоробила, насчёт процентных норм на представителей секс-, расовых и прочих, вновь изобретённых там меньшинств, которыми теперь положено все квоты заполнять. И в органах госуправления. И в Голливуде. Ну, и, как водится, бороться с «расовыми стереотипами», по поводу чего у них попёрли ограничения по возрасту, насчёт тех мультиков и фильмов, в которых, чтобы рассмотреть расизм, надо совсем уж психом быть. Хотя, похоже, именно на всю голову сдвинутые, там эти ограничения везде и продвигают. А иногда, когда кто-то из них вдруг приезжает к нам, пытаются и нас учить, как к кому надо относиться. Что, правда, с учётом истории арапа Петра Великого Ибрагима Ганнибала и потомка его, Александра Пушкина, смотрится до такой степени смешно...
Особенно по отечественным меркам идиотски смотрятся импортные сериалы про историю — недавнюю и давнюю, где то нацистских генералов играют африканцы, то у нас бояре, кто не индус, тот негр, то королева Англии немножко не того колера... Нет, может быть, актриса она неплохая, но как восприняли бы в США, к примеру, сериал про Мартина Лютера Кинга, в роли которого был бы Джим Керри? Да хоть бы и Сильвестр Сталлоне... Или, если бы в роли великого вождя зулусов, Чаки, «африканского Наполеона», вдруг появился б наш Нагиев или там, Пореченков — естественно, без грима. Маразм? Маразм. Такой же бред, как если б Эдди Мэрфи сыграл Мао Дзедуна, Токугаву или Чингисхана. Ну, или там, Моше Даяна. Понять, в чём разница подхода с американцами и англичанами нельзя. Ни в чём!
И, кстати, строго говоря, когда и если в Африке, в нью-йоркском Гарлеме или, там, в Лаосе в театре или местной школе играет кто угодно кого угодно в чьей угодно пьесе — нормальное кино. Хотя немножко смотрится по-идиотски, когда и если весь сюжет заведен именно на том различии, которое есть у героев по национально-расовой части. К примеру, тот же «Отелло» Шекспира, «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, да хоть и «Хождение за три моря». Что, Афанасий Никитин негр или калмык? Или персы и индусы сплошь голубоглазые блондины? Маразм же? Маразм. Но это, повторим, только когда и если речь идёт о том произведении, которое с поправками на местную специфику по части кадров более или менее претендует на то, чтобы хоть как-то соответствовать исторической действительности. А если нет, так нет.
Отсюда грим Владимира Высоцкого у Александра Митты в «Сказе про то, как царь Пётр арапа женил» или Ларисы Долиной у Карена Шахназарова в «Мы из джаза». Не было у нас в советском и в целом в восточноевропейском кинематографе расового разнообразия у актёров. Азиатов найти могли. Индейцев... Ну, кто сказал, что Гойко Митич не индеец? Ещё какой! Он в этот образ вжился так, не всякий чистокровный могикан или дакота так смотреться будет. И в театре то же самое. Классическая опера, балет и прочее, без истерических американских и английских заморочек шли и идут в стране без всякого расизма, на ура. Пока не приезжает из Нью-Йорка дура, продвинутая по части их правил игры и начинает их пытаться установить у нас. В чём не преуспевает и уезжает до смерти обиженная. Печально, но забавно.
И тут невольно вспомнилось, как друг водил в музей питерского Монетного двора, который в Петропавловской крепости расположен. Или, по крайней мере, был. И там была в витрине медаль тонкой чеканки, на которой были явно видны профили Маркса, Энгельса и почему-то Сунь Ят-Сена. Или кого-то дьявольски похожего на него. Оказалось — Ленин. Точнейшее из прижизненных изображений. После чего автор припомнил, как он выглядел на всех своих не имеющих счёта бюстах и памятниках и осознал, что такое подрихтовка действительности. Не то ли в Штатак с Великобританией и происходит? Замена населения, начиная с правящего класса. Так что теперь там хоть Маннергейм, хоть Анна Болейн, хоть Потёмкин чернокожие — это нормально. Главное, чтоб только не белые. Конец истории — это он и есть.