На словах давить, на деле сотрудничать – "новая" стратегия ЕС в отношении России. Ростислав Ищенко
Народная пословица гласит, что все новое является хорошо забытым старым. Это правило неприменимо к тому, что представлено как новая стратегия ЕС по отношению к России.
Народная пословица гласит, что все новое является хорошо забытым старым. Это правило неприменимо к тому, что представлено как новая стратегия ЕС по отношению к России.
Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности (с изрядной долей условности его называют министром иностранных дел ЕС или главой европейской дипломатии) Жозеп Боррель обнародовал доклад, который 24-25 июня будет рассмотрен в Брюсселе на саммите Евросоюза. В нем он огласил три принципа, на которых будет строиться "новая" стратегия ЕС в отношении России.
Слово "новая" я неслучайно взял в кавычки. В данном случае говорить о "новизне" могла бы спящая красавица, благополучно проспавшая последние полвека и вчера неожиданно проснувшаяся.
"Давать отпор, сковывать, взаимодействовать", - ровно то же самое, что ЕС делал на российском направлении последние двадцать пять лет, как минимум. Причем даже смысловая нагрузка этих терминов не изменилась. В интерпретации Борреля "давать отпор" - означает вмешательство во внутренние дела России под предлогом защиты прав человека, принципов демократии и международного права. "Сковывание" определяется как защита информационного пространства Евросоюза от попыток России донести свой взгляд на актуальные проблемы современности. "Взаимодействие" же означает координацию усилий с Москвой в тех областях, в которых ЕС не может достичь желаемого успеха без российской поддержки.
По советским лекалам?
Если в этом есть что-то новое, то исключительно названия, присвоенные принципам, на которых базируется европейская стратегия на российском направлении. Суть же ее не изменилась еще с тех пор, как ЕС взаимодействовал с ныне несуществующим СССР, и даже с тех пор, как в первой половине ХХ века страна советов взаимодействовала с европейскими странами.
Тем не менее, для чего-то ЕС о новой-старой стратегии заявил. Более того, заявление Борреля прозвучало сразу после саммита ЕС-США (15 июня) и до российско-американской встречи в верхах в Женеве (16 июня).
Значит ли это, что евродипломат пытался послать Москве сигнал, что по итогам переговоров с Байденом в отношении Москвы с Западом ничего не изменится? Нет, не значит. Ибо все изменилось еще до переговоров. Ведь в лице Байдена именно коллективный Запад (причем его наиболее "ястребиные круги") вынужден был запросить у России переговоры на равных, под давлением обстоятельств непреодолимой силы признав, что многолетняя политика давления и повышения ставок в отношениях с Москвой себя исчерпала. У Запада больше нет аргументов для продолжения действий в прежней парадигме.
Следим за руками!
Почему же Боррель новыми словами рисует старую политику?
Потому что давно пора привыкнуть к тому, что Запад говорит одно, думает другое, а делает третье. А также вкладывает в один и тот же термин массу разных смыслов. Для внутреннего западноевропейского употребления смысл один, для России - другой, для серой лимитрофной зоны на восточных границах ЕС – третий.
В данном случае важны не задекларированные принципы, которые, в отличие от весьма подвижной международной политики ЕС, остаются неизменными на протяжении десятилетий, а конкретные действия по их реализации и приоритетности.
Простой пример. В полузабытой уже истории с Навальным Германия заняла формально весьма жесткую позицию. Немцы на высшем уровне безоговорочно приняли версию отравления, официально выражали России протесты и озабоченности. Но когда их союзники по ЕС попытались намекнуть, что сильным ходом в данной ситуации было бы введение санкций против "Северного потока – 2", германские политики сказали "это другое" и постарались оперативно сбагрить оппозиционера назад в Россию.
Результат: Навальный сидит, "СП-2" практически достроен (даже США уже не берутся помешать окончанию строительства), об инциденте все почти забыли. Действия Германии полностью соответствовали задекларированной только вчера "новой" стратегии ЕС. Берлин "дал отпор", озаботившись здоровьем оппозиционера, "сковал" Россию, отказавшись рассматривать альтернативные версии его болезни, при этом успешно продолжает взаимодействие с Москвой по конкретным важным для Германии экономическим проектам.
Думаю, что если ситуация резко и драматически не изменится (а такое возможно, поскольку Запад внутренне не един и по поводу взаимоотношений с Россией там продолжается активная борьба), то дальнейшее развитие отношений РФ с ЕС будет иметь примерно тот же рисунок, что и описанный германский случай.
Западная Европа будет выражать обеспокоенности и делать жесткие заявления по поводу российской внутренней политики и прав оппозиции, при этом практически не имея возможности реально влиять на ситуацию в России. Свое информационное пространство ЕС также будет защищать от невыгодных ему сравнений с растущей Россией. Но вот в том, что касается конкретного экономического сотрудничества, Европа будет стараться избегать конфронтации и политизации, введения новых санкционных пакетов, постарается постепенно не отменить, но обойти (нивелировать) уже введенные санкции. "Новая" стратегия ЕС будет состоять в экономическом сближении с Россией при старательном политическом дистанцировании и подчеркнутом информационном шуме, имитирующем "жесткую борьбу".
Предотвратить "бунт лимитрофов"
Зачем же лидеры ЕС демонстрируют эти чудеса политической эквилибристики?
Вынужденно.
За двадцать пять лет нараставшего противостояния с Россией Запад вырастил целую свору лимитрофных режимов, весь смысл существования которых заключается в организации антироссийских провокаций. Часть из них вошли в ЕС, другим повезло меньше, но все они могут существовать лишь в формате внешней ресурсной накачки. Собственной базы для поддержания суверенного существования у них недостаточно.
Снижение напряженности в отношениях Запада и России, не говоря уже о потенциальном переходе к нормальным прагматичным контактам, обессмысливает подкормку лимитрофов. Они уже ощутили на себе недостаток внимания Запада, и с ними (с прибалтами, поляками и с украинцами) уже случились первые истеричные припадки по этому поводу.
Проблема Запада заключается в том, что в эпоху противостояния с Россией он позволил лимитрофам занять слишком серьезные позиции в структурах, формирующих западную политику (в том числе в НАТО и ЕС). Поменять нынешнее положение дел быстро нельзя, для этого требуется время – несколько лет, в течение которых влияние восточноевропейских стран на политику Запада должно быть обнулено, а сами они маргинализированы.
Для Запада крайне важно не допустить в течение этого времени "бунта лимитрофов", которые в отчаянии могут попытаться спровоцировать конфликт с Россией, даже рискуя боевыми действиями на собственной территории.
Поэтому, в своих лучших традициях, ЕС заявляет о фактической неизменности своей политики (чтобы лимитрофы не волновались), при этом прекрасно понимания, что никто не может помешать ему играть смыслами заявленных "стратегических принципов" так, как он захочет.
Кстати, и на случай внезапного охлаждения с Россией тоже страховка. Никто ведь сегодня не может предсказать, какая группировка внутри Запада победит и какие политические принципы на российском направлении будут в реальности доминировать.