Мир |
Какие же вы трусливые бл......и!
Уже несколько читателей поинтересовались, что я думаю по поводу сегодняшнего приговора Светлане Прокопьевой, работавшей в псковских СМИ и попавшей в жернова борьбы с терроризмом. Поскольку я сам отмотал двушечку по той же самой террористической статье 205.2, и сам, уже очень давно, работал в СМИ, даже был главным редактором очень злой газеты, могу в кои-то веки выступить с позиций аксакала, поучающего отроков жизни.
ПЕРВОЕ. Героизация Прокопьевой, попытка вылепить из нее этакую Жанну д-Арк а ля рюс, символ борьбы журналиста с системой, смотрится как-то убого и смешно. Она – жертва, и не более того. Она ни с кем и ни с чем не боролась. По крайней мере, в своем профессиональном амплуа. Попробуйте найти в интернете, который все помнит, какие-нибудь гневные памфлеты против системы до того момента, как она прославилась благодаря репрессиям со стороны ФСБ.
И будьте уверены, пламенным трибуном она не станет даже сейчас. Это так же как с Ваней Голуновым – возбужденная общественность готова была видеть его на броневике в качестве героя и морального авторитета, а увидела заплаканного мальчика, который хочет домой к своей собачке и мечтает лишь о том, чтобы все это поскорее закончилось и о нем забыли. Самое лучшее, что Прокопьева может сделать сейчас – свалить в Европку и получить там убежище, как няшная жертва кровавой путинской гебни. Это хотя бы гипотетически дает возможность ступить на тропу борьбы. Сидишь в уютном офисе – вещаешь в вебкамеру про то, что путинизм – угроза прогрессивному человечеству, а тебе за это еще и зарплату платят. Но я уверен, что даже на это у нее духу не хватит.
Причина банальна: для того, чтобы быть борцом – надо иметь волю к борьбе. А Света Прокопьева – заурядная россиянская терпилка. Свою гражданскую позицию она выражает примерно так: «Я обычный человек. Живу в обычной хрущевке. Хожу в те же магазины, что и вы, ругаюсь на те же самые лужи и те же самые ямы на асфальте». Да, это можно: пока власть твоей страны убивает людей за слова, бомбит другие страны, ворует триллиардами – ругайся на лужи.
Смешно, но в 2014 г. Прокопьева была главным редактором той самой газеты «Псковская губерния», благодаря которой мир узнал о том, что РФ совершила против Украины агрессию не только гибридную, но и подразделениями регулярных вооруженных сил. Правда, сама она к этому никакого отношения не имела, являясь тихим техническим работником. В том же 2014-м Светлана уволилась из газеты по собственному желанию. Ну да, на аффилированном с государством «Эхе Москвы» куда спокойнее.
И тут на тебе – оказывается какие-то пидарасы из ФСБ решили отработать норматив по борьбе с терроризмом и послали к ней домой собровцев в масках и с автоматами. Ах, кто бы мог подумать, что так бывает в прекрасной России, где из всех недостатков – ямы и лужи на дрогах? Ну, еще, наверное, нечестные выборы, которые постоянно чешутся у трусливой лидерды. Да, Прокопьева не совершала преступления, она ничего противозаконного не делала. Именно потому, что она НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛА, имея к тому массу возможностей, она – жертва, терпила. И только.
ВТОРОЕ. О каких возможностях я говорю в предыдущем абзаце? Прокопьева обладала большим ресурсом – доступом к СМИ. Она могла использовать этот ресурс, чтобы бороться с фашизмом, пока фашисты не отымели ее. Но она предпочитала не замечать фашизма, ее волновали ямы, лужи и то, что ее любимому Лешеньке Навальному, в штабе которого она волонтерила в 2017-2018 гг., не дали поучаствовать в избирательном шапито.
И вот тут самое время поговорить о журнализме, профессиональном и моральном долге журналиста, журналистской солидарности и прочих отвлеченных понятиях. Я работал журналистом в 90-х, когда в стране еще была журналистика. Сейчас ее, как общественного феномена, не существует. Поэтому весь этот треп про то, что журналист что-то там обязан, у него есть миссия, долг перед обществом и прочее бла-бла-бла ничего, кроме тошноты у меня не вызывает. Журналист – всего лишь наемный работник, который получает деньги от работодателя за обслуживание его интересов. Если у него и есть долг, то разве что перед банком по ипотеке.
Работает индивид, например, корреспондентом в журнале «Новости животноводства»,пишет о надоях и осеменении – и пусть пишет. Разве он, как сотрудник СМИ, обязан иметь какую-то позицию поводу пенсионной реформы или гневно изобличать коррупцию в генпрокуратуре? Даже если у него и есть личная позиция по этим вопросам, к его профессиональной деятельности она ни малейшего отношения не имеет. Схера ли лепить из такого писаки героя и властителя дум? Запомните – журналист не должен вам ничего, кроме того, за что вы ему заплатили.
Да, есть некоторый запрос на остросоциальную публицистику, в том числе политическую и даже антиправительственную. Запрос-то есть, а профессиональных сотрудников медиа, способных удовлетворить спрос, раз-два и обчелся. Проблема не в том, что нет людей, способных хорошо писать. Она в том, что у тех, кто может хорошо писать, нет гражданской мотивации. Проще говоря, конфликт между Гражданином-Борцом (для пущего драматизма пишу с большой буквы) и должностным лицом коммерческой структуры, работающей на медиарынке, в 99,9% разрешается в пользу второго.
Еще раз поясняю для тех, кто не понимает: журналист работает за деньги. Деньги ему платят не за то, чтоб он всякую высоконравственную хероту в массы толкал, а писал (снимал, говорил) то, что заказано. Так что журналист в работнике СМИ умирает в зародыше в первую же неделю исполнения им должностных обязанностей согласно трудового договора. Нет в Рашке никаких журналистов, нет журналисткой этики, солидарности и прочей мишуры. Да, физически еще живы носители древних, аки говно мамонта, представлений о профессиональных стандартах журналистики, как воплощении гражданского долга. Они даже что-то где-то пописывают (чаще всего в личных бложиках), но остаются безнадежными маргиналами.
Если вы хотите искренности, героического пафоса и духовной доблести, то поверьте мне, именно в журналистской среде это найти так же трудно, как девственницу в борделе. Тут работает отрицательный отбор – наверх всплывают только циничное, лживое, лицемерное, морально эластичное и продажное дерьмо. Медийные персоны в каком-то роде актеры. У вас есть спрос на героев? Вы готовы за это платить? Отлично, они сыграют роль героев, задающих острые вопросы в лицо диктатору. Этим прославилась, например, Катька Винокурова. А потом ей предложили чуть больше бабала за ее услуги и она, сделав ручкой, радостно поскакала служить рейху на пропагандонский канал RT. Ничего личного, только бизнес.
Чем занимается RT? Создает имидж путинскому бантустану, который какбэ и не диктатура, а вменяемое государство. Винокурова за деньги участвует в этой инсценировке. Например, в воскресенье она устроила пикет в поддержку Прокопьевой в какой-то подворотне у представительства Псковской области в Москве, где смело пререкалась с ментами и даже героически отказалась показывать им свой паспорт. А те горестно вздохнули и деликатно удалились, никого не отпиздив палками и не запихав в автозак.
Кто-то удивится: зачем путинской пропаганде привлекать внимание к делу Прокопьевой, какой тут может быть профит? Да это же элементарно! В пятницу отдельные несознательные граждане попытались пикетировать офис ФСБ в знак протеста против преследования Прокопьевой. Им скрутили ласты секунд через пять. А чтоб никто не вонял, что в Рашке нет демократии, на сцену выпустили Винокурову, которая всему миру продемонстрировала: да все нормуль в Рассиюшке, вот я, такая либеральная и протестная, подчеркнуто вежливо пикетирую, даже намордничек надела, раздаю интервью, и никто нас не тиранит. А если кому-то печень по асфальту размазывают, то тут не все так однозначно – значит сами чего-то нарушили.
Власть таким образом четко дает понять: вот эти либералы из совета по правам плебеев при императоре – няшные, они протестуют в нужном месте и чисто за хорошую девачку без всякого политического контекста. Туда ходите, машите шариками сколько угодно. А вот эти, которые на Лубянку полезли посягать на святое – враги государства, их будут мочить. Я уже очень долго объясняю, что в имитационной демократии, которая никакая не демократия, власть имитирует в том числе и протест, и свободу слова. Чем занимаются RT и «Эхо Москвы»? Да вот этим самым! Правило одно: любой протест, любая свобода слова, любое вольнодумство, любые выборы должны быть подконтрольны. Заходить за флажки – нельзя! Вот все эти девочки и мальчики со светлыми лицами живут по установленным правилам: возмущаются лужами и ямами на дорогах, нечестными выборами и ходят исключительно на разрешенные (согласованные, как они сами называют их) акции «протеста».
Это все, что вам надо знать о моральном облике журналистов Русланда, их профессиональной солидарности и прочих вымышленных добродетелях.
ТРЕТЬЕ. Но, как видим, даже игра по правилам системы не гарантирует неприкосновенности. Эти терпилы и дебилы настолько безмозглы, что категорически не понимают: никаких правил нет. Вот не лез Ваня Голунов в политику (не занимался активизмом, как изящно выразился его босс), а наркоту ему-таки напихали в рюкзачок. И Света Прокопьева всю жизнь была пай-девочкой в рамках разрешенного розовым либеральным эльфам свободы трепыхаться на кукане. Но гебухе надо выполнять план по борьбе с террористами и потому однажды из теплой постельки ее подняли автоматчики и опера в штатском.
Это оказалось для Прокопьевой первым столкновением с настоящей реальностью, которую она всю жизнь старательно игнорировала. Заставило ли это ее стать врагом режима, появилась ли у нее смелость называть вещи своими именами, воля к борьбе со злом? Нет, об этом даже смешно говорить! У нее, и у ей подобных терпил не хватает духу признать, что произошедшее при диктатуре – не девиация, а норма. В отличие от меня Прокопьеву судили открытым судом. Она сидела не в клетке, свободно общалась с прессой. Она имела возможность совершить ПОСТУПОК. Единственный возможный в ее положении поступок – назвать вещи своими именами. Но она в своей речи дважды назвала суд УВАЖАЕМЫМ. Преодолевая отвращение, все же дочитал этот скулеж до конца:
«Именно государственная власть, попавшая в руки циничных и жестоких людей, становится самой страшной угрозой для безопасности граждан. Допустив узурпацию власти преступным политиком, партией или хунтой, граждане рискуют лишиться всего — начиная от имущества и права на мнение и заканчивая свободой и правом на жизнь».
Вот эти слова о чем? Судя по контексту речь идет о нацистской Германии или большевистской диктатуре. Их вполне можно осуждать. А почему Прокопьева не сказала о мерзостях, которые творятся здесь и сейчас, и не какими-то абстрактными «жестокими людьми», а вполне конкретными индивидами, имеющими фамилию, имя, отчество, должность и звание? Нет, девочка прячется за этим бла-бла-бла, потому что знает: за флажки – нельзя. Ругать Гитлера – можно. А намекнуть на то, что путинский режим – такой же фашистский – харам! Дальше попер такой героический пафос, что я чуть не сблеванул от отвращения:
«Главным и основным объектом критики для СМИ всегда было и будет государство — система власти с аппаратом принуждения, способным стать инструментом массовых репрессий. Мне не страшно критиковать государство. Мне не страшно критиковать правоохранительную систему и говорить силовикам, что они порою не правы. Потому что я знаю, что по-настоящему страшно станет, если я этого не скажу, если никто не скажет».
Какие же вы, мать вашу, дебилы, трусы и бляди! Гестапо, оказывается, позволяет себе отдельные перегибы на местах? Ах-ах-ах! Это государство нафиг не надо критиковать. ЕГО НАДО УНИЧТОЖИТЬ, демонтировать. Так же, как было демонтировано нацистское государство в Германии. Правительство, ГосДуру, ФСБ, министерства, ведомства, цензурные комитеты, пыточные подвалы, суды, концлагеря, органы госпропаганды, вагнеровские ваффен-СС и золотовскую пёсгвардию , прокуратуру, следственные комитеты, всю эту многомиллионную бюрократическую опухоль, РПЦ, допиновый комитет, и даже пожарную охрану – все это криминальное дерьмо надлежит уничтожить, как институт. Кто мне рискнет назвать государственную структуру, которую следует сохранить для потомков, потому что она работает эффективно, приносит пользу обществу?
Я не утверждаю, что следует жить вообще без государства и пожарная охрана не нужна. Нет, я всего лишь говорю, что противопожарная служба, допускающая выгорание пяти миллионов гектаров леса и гибель десятков человек (Зимнюю вишню уже забыли?) не имеет права на существование. Ее следует обнулить и вместо структуры, выполняющей план по сбору взяток и штрафов с предпринимателей за нарушение правил пожарной безопасности, создать структуру, которая будет заниматься профилактикой пожаров и их тушением. И точно так же по каждому пункту. Я даже не против – пусть существует церковь. Одно условие – ее должны содержать сами веруны.
Светик, деточка, когда на тебя набрасывается бешеная собака, ты ее критикуешь? Нет, бешеных собак надо убивать. Желательно до того, как она тебе кусок мяса из ляжки вырвет. С этим даже самые упоротые зоозащитники не спорят. Тогда какого хера ты дрочишь на священное право журналиста критиковать это государство? Сначала создай объект для своей критики. А чтобы его создать, надо уничтожить то государство, что есть. Оно само уже не рассосется.
Между мной и такими, как Светлана Прокопьева – непреодолимая пропасть. Мы не по разные стороны баррикад, мы просто в разных вселенных. Они считают гнойный путинский рейх – государством, с которым можно сосуществовать, с которым нужно вести диалог, суд которого следует уважать. Они ассоциируют это убожество с собой. Они уверены что это государство, убивающее людей, ведущее захватнические войны, разрушающее экологию в планетарном масштабе, разворовывающее все, до чего оно дотягивается, нужно критиковать, чтоб оно стало лучше, эффективнее. Зачем - чтобы эффективнее убивало людей и воровало?
Я абсолютно убежден, что это государство нужно уничтожить. Они – что его нужно оберегать от таких, как я, потому что насилие есть зло, а язык ненависти неприемлем. Они – конченые терпилы и их терпильство – нерушимый базис путинского рейха. Поэтому, если честно, я разочарован символически мягким приговором в отношении Прокопьевой. Как была – так и осталась овцой-терпилкой. А ведь имела шанс пройти через ад и стать человеком.
К сожалению, именно насилие созидает мыслящих людей из деградировавших до состояния жвачных животных бесшерстных обезьян. Человечность, как протест против скотства; борьба, как высшая форма социального творчества; честность, как манифест; достоинство как фундамент личности. Все эти категории будут находиться за горизонтом вашего мировосприятия до тех пор, пока свое последнее слово на живодерне вы будете начинать со слов «уважаемый суд».