"Приползут на коленях": Латвия придумала, как вернуть российский транзит
Твердая позиция Евросоюза по поводу «субсидируемого и искаженного транспортного рынка» поможет Латвии сохранить российский транзит. Такое мнение в интервью изданию Diena выразил зампред правления Вентспилсского порта, бывший министр иностранных дел, обороны и внутренних дел прибалтийской республики Гиртс Валдис Кристовскис. Его задумка сводится к тому, что ЕС будет накладывать на Россию экологические пошлины за переориентацию грузовых потоков, которая сопряжена с увеличением выбросов в атмосферу углекислого газа. Таких «гениальных» идей для спасения транзитной отрасли в Латвии еще никто не предлагал.
Вентспилсский порт заканчивает 2020-й год с огромными потерями: за январь-ноябрь его грузооборот сократился без малого на 40%. Практически полностью остановился транзит угля из России, перевалка нефтепродуктов «просела» на 20%.
Из-за американских санкций правление порта не может брать новые займы. Предоставлять их на свой страх и риск готово только государство.
«Уже в этом году мы столкнулись с проблемой в перекредитовании, нам отказали 10 банков. Здесь надо сказать спасибо министерству финансов, так как мы смогли получить средства в Госкассе. Однако новый кредит в банке мы сейчас не можем себе позволить», — отмечает председатель правления порта Ингуна Страутмане.
Кто виноват и что делать? На эти вопросы представители латвийских портов, железной дороги и Министерства сообщения отвечают по-разному. Но самые оригинальные комментарии, несомненно, выдал заместитель Страутмане.
У господина Кристовскиса богатый послужной список: он был и депутатом Сейма, и депутатом Европарламента, и начальником штаба добровольной вооруженной организации Земессардзе, и руководителем трех разных министерств в трех разных правительствах (внутренних дел, иностранных дел и обороны).
Не удивительно, что этот специалист широкого профиля знает рецепт спасения транзитной отрасли Латвии.
Сначала он предлагал банальные вещи: думать об увеличении добавленной стоимости, повышении качества логистических услуг, услуг по переупаковке и так далее. «Это позволит грузовладельцам увидеть преимущества Вентспилсского порта, если мы сможем конкурировать с Россией в плане качества обслуживания. Это стратегическая возможность, и мы должны работать в этом направлении», — уверен Кристовскис.
Но что делать, если власти РФ целенаправленно уводят грузовые потоки в отечественные порты? Соответствующее решение принято на самом верху — на уровне президента. «Короткий ответ: если в экономику вмешивается политика, то конкурировать крайне сложно. Я думаю, что отношение России может измениться только благодаря единой позиции Евросоюза, который выступает против субсидируемого и искаженного транспортного рынка, потому что это снижает эффективность транспорта и логистики, увеличивает выбросы CO2», — заявляет зампред правления Ветнспилсского порта.
Попробуем расшифровать его витиеватое заявление.
Кристовскис, конечно, толкует о «зеленой сделке» ЕС, которая предполагает, что к 2050 году Европа достигнет нулевого уровня выбросов в атмосферу парниковых газов.
Но в этом контексте возникает две проблемы. Во-первых, если остальные регионы не поддержат усилия европейцев, то результаты их борьбы с изменением климата могут оказаться весьма скромными. Во-вторых, продукция, произведенная на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ), будет стоить дороже аналогичных импортных товаров.
Неудивительно, что в ЕС идут разговоры о необходимости навязывать «зеленую сделку» остальному миру.
Если ты торгуешь с Европой и не прилагаешь достаточно усилий для борьбы за климатическую нейтральность, то тебя нужно обложить экологическими пошлинами.
Раньше это была просто амбициозная идея. Теперь же она материализовалась в итоговом заявлении саммита Евросоюза, который проходил 10–11 декабря. Главы государств и правительств утвердили создание механизма углеродных импортных пошлин на товары из остальных стран мира. Определять уровень экологичности зарубежных экономик Брюссель будет самостоятельно.
При чем здесь российский транзит? Гиртс Валдис Кристовскис намекает на то, что власти РФ искусственно удлиняют для своих грузоотправителей транспортное плечо. Чем оно длиннее, тем больше расходуется топлива. Чем больше расход топлива, тем больше углекислого газа испаряется в атмосферу.
С этими выводами латвийские чиновники придут к «большим дядям» из Евросоюза и скажут: «Да вы посмотрите, что эти русские творят! Могут же наши порты использовать, а вместо этого делают крюк до Усть-Луги и саботируют борьбу с изменением климата».
Вывод: продукцию из России нужно обложить пошлинами. Желательно очень высокими, чтобы Путин махнул рукой и велел вернуть грузы обратно в латвийские порты.
Чего-то подобного от Латвии стоило ожидать. Месяц назад аналитический портал RuBaltic.Ru рассказывал о письме, в котором Министерство сообщения прибалтийской республики просит Россию не препятствовать транзиту угля через Ригу, Вентспилс и Лиепаю. Москва это обращение проигнорировала, о чем свидетельствует недавнее заявление главы «Латвийской железной дороги» Мариса Клейнбергса.
Прав оказался бывший президент Латвии Валдис Затлерс. Он сразу сказал, что письма с мольбами не помогут: «Российская политика формировалась не вчера и не в прошлом году, а лет 15 назад. И было ясно, что постепенно через Латвию будет проходить все меньше и меньше грузов, а может, и вовсе не будет. Если мы станем унижаться, мы будем унижены еще больше, и никакого положительного эффекта для того, кто слаб и молит, чтобы что-то дали, не будет».
Если нельзя быть слабыми, то нужно быть сильными! А сильные ни о чем не просят. Они требуют, угрожают, наказывают.
По законам жанра, вслед за неудачными попытками добиться снисхождения «страны-агрессора» должна последовать попытка ее запугать. Одно непонятно: почему господин Кристовскис возмущается тем, что политика вмешивается в экономику? Его же страна горячо поддерживала санкционную войну с Россией в 2014 году. И поддерживает до сих пор. Это разве не вмешательство политику в экономику?
Россия отвечает зеркально — наказывает рублем недружественные ей страны. Получается как в анекдоте: «А нас-то за что?»