Звезды российского сыска

Если спросить о знаменитых детективах, сразу всплывут в памяти Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро — выдуманные и иностранные. А ведь были в России сыщики, ничуть не уступающие классикам жанра: и усы наклеивали, и в банды внедрялись, и страшных убийц разоблачали. Кто они?

В декабре 1866 года в Санкт-Петербурге была создана сыскная полиция — первая в России. Главой ее стал Иван Путилин. Он успешно раскрывал самые запутанные дела и бесстрашно ловил самых опасных преступников, за что и получил народное прозвище «русский Пинкертон».

Свой первый орден Путилин получил за «дело душителей» в 1850-х годах. Тогда он был еще «маленьким человеком» — помощником квартального надзирателя. Вот как он описывал эту шайку: «Наглые, энергичные, смелые, они одно время навели на столицу настоящую панику... Конец 1856 года и начало 1857-го можно было назвать буквально ужасными. За два месяца полиция подобрала одиннадцать тел, голых, замерзших, со страшными веревками на шее!.. Вся полиция была на ногах, и все метались без следа и без толка... И вот с декабря 1856 года каждый день я переряжался то оборванцем, то мещанином, то мастеровым и шатался по известным мне местам, внимательно разглядывая всякий хлам».

Угрозами-уговорами добились-таки: Иванов указал место, где скрывалась остальная шайка. Приодевшись по такому случаю — рваные галоши на босу ногу, женская кофта, засаленная фуражка, — Путилин отправился по адресу, за Московскую заставу

Гуляя в этом обличье возле Сенной площади, он и наткнулся на подозрительных людей с узлом, направлявшихся к известной Путилину скупщице краденного. В узле оказался ямщицкий тулуп. Молодцов выследили, посадили под замок, но те от всего отпирались. Угрозами-уговорами добились-таки: Иванов указал место, где скрывалась остальная шайка. Приодевшись по такому случаю — рваные галоши на босу ногу, женская кофта, засаленная фуражка, — Путилин отправился по адресу, за Московскую заставу. Пустыри, чернеющий лес, покосившийся домик, еле теплящийся свет в занавешенном тряпкой окне: «Я решился на отчаянный шаг и постучал в окошко». Оборванца пустили погреться и даже оставили ночевать. Во время «сна» он узнал много интересного: и что правда душители, и где краденое прячут. Все подтвердилось. Решили брать всю банду. Путилин еще дважды под видом оборванца ходил в логово. Наконец, стало известно, когда в караулке соберутся все разбойники разом.

«Ночь была ясная, но луны не было... Я повел всех не прямо по шоссе, а стороной, по самому берегу Лиговки... На другой стороне чернел лес, кругом было мертвенно тихо, и среди этой тишины, в сознании предстоящего риска, становилось немного жутко. Мне порой казалось, что я слышу, как щелкают зубы у Прудникова, который шел тотчас за мной... Я подошел к знакомой сторожке и смело ударил в дверь. Она отворилась через минуту...» Затем ворвались остальные, кто был с Путилиным. Всех взяли. Позже задержали еще двоих членов банды — всего 22 человека. Главарем оказался тот самый Федор Иванов, которого взяли первым, беглый солдат.

Иван Дмитриевич возглавлял сыскную полицию рекордный срок — 23 года. А когда вышел в отставку, написал книгу о самых интересных своих делах: «Сорок лет среди грабителей и убийц». В ней можно прочитать о раскрытии убийства австрийского агента, парголовских чертях, тайне Охтинского кладбища, поимке короля воров, спасении сына купца-миллионера, притоне сектантов-скопцов, 11 безголовых трупах, вампирах-кровопийцах и смертельной индийской лилии. Все как мы любим.

В 1913 году в Швейцарии состоялся Международный съезд криминалистов, на котором Московская сыскная полиция была признана лучшей в мире по раскрываемости преступлений. Немудрено, ведь возглавлял ее Аркадий Кошко — «главный сыщик России», впервые применивший дактилоскопию для идентификации личности и создания четкой базы преступников (метод был перенят Скотланд-Ярдом).

Жизнь и карьера блестящего криминалиста были сломаны революцией, семья покинула Россию. Скотланд-Ярд, по-прежнему его ценивший, предлагал работу, но для этого следовало принять британское подданство. Кошко остался в Париже. Ожидая лучших времен (которые так и не наступили), Аркадий Францевич писал «Очерки уголовного мира царской России».

Вот одно из раскрытых им дел.

Однажды за Кошко прислала княгиня Шаховская-Глебова-Стрешнева. Он тотчас поспешил на зов. Евгения Федоровна была расстроена — из несгораемого шкафа, стоявшего в гардеробной, исчезли драгоценности: две нитки крупного жемчуга, фамильное кольцо с сердоликом и редчайший розовый бриллиант. Кроме финансовых потерь княгиню огорчало недоверие к близким: доступ к сейфу имел разве что секретарь-француз, уже 20 лет живущий в доме. Пришлось француза арестовать. Меж тем занялись изучением прочих обстоятельств.

Кошко с агентами выехали в Нижний. В меблированных комнатах попросили нумер по соседству с Ходуновым, просверлили дырки в стене и стали ждать. Пришел пьяный Петька, вынул из кармана два свертка, маленький развернул — в руках блеснул розовый камень

Выяснилось, что некоторое время назад уволился лакей Петр Ходунов, которому княгиня столь доверяла, что поручала среди прочего относить драгоценности в тот самый несгораемый шкаф. Ходунов, как оказалось, уже отбывал срок за кражи. Нашли, установили наблюдение, но однажды он ушел от агентов. Кошко немедленно нагрянул на квартиру бывшего лакея, где обнаружил его сожительницу Таньку с матерью. Обыск ничего не дал, но женщины вели себя странно. Выдал сосед-сапожник, сообщивший, что с час назад Петька примчался, схватил баульчик и был таков. К тому же выяснилось, что у Таньки с матерью в последнее время выросло благосостояние: и гости, и пьянство, и харч.

{{slider|5153}}

Арестованную Таньку «раскололи» обманом, прислав спрятанную в передаче записку будто бы от матери. В результате у Кошко в руках оказался ответ с адресом Ходунова в Нижнем Новгороде. Кошко с агентами выехали в Нижний. В меблированных комнатах попросили нумер по соседству с Ходуновым, просверлили дырки в стене и стали ждать. Пришел пьяный Петька, вынул из кармана два свертка, маленький развернул — в руках блеснул розовый камень. Уходя утром, он под бдительным взглядом сыщиков сунул сверток в правый жилетный карман. Взяли его на почтамте, возле ярмарки, где разыгралась, по словам Аркадия Францевича, такая сцена:

«— Стой! Я начальник Московской сыскной полиции. Подавай бриллиант!

— Что вам угодно? Какой бриллиант?

— А тот самый, что лежит у тебя в правом жилетном кармане!» — и Кошко эффектным жестом вытащил из кармана сверточек с камнем, развернул его и высоко поднял над головой.

Толпа ахнула. Остальное изумленный Петька отдал сам. А по Нижнему с тех пор пошел гулять слух о ясновидящем сыщике из Москвы.

У сыщика МУРа Владимира Чванова был разнообразный опыт. Он виртуозно находил угнанные машины. Внедрялся в банду (его потом вместе с бандой взяли — как в известном кино). Раскрыл серию краж из квартир знаменитостей.

А еще Чванов ловил маньяка, наводившего ужас на столицу в 60-х. Преступник, как правило, днем, когда все трудоспособное население на работе, проникал в квартиры, представляясь работником Мосгаза или ЖЭКа. Жертвами его становились самые беззащитные — старики и дети, которых он безжалостно зарубал топором. Только за декабрь 1963 года таким образом были убиты трое подростков и пожилая женщина. Добыча была небогатой: детский свитер, одеколон «Шипр», солнечные очки, фонарик, авторучки и небольшие суммы денег. Затем наступил перерыв на две недели — перед пятым убийством, ставшим последним.

В районе Марьиной Рощи, на Шереметьевской улице, заселялся дом, как водится — с недоделками. Преступник на этот раз перевоплотился в представителя строительной организации. Новоселы охотно открывали дверь. Выбор преступника остановился на 46-летней Марии. Когда женщина села за стол, чтоб записать свои претензии к строителям, на ее голову обрушился топор. На этот раз улов был знатный: часы, носки, пять мотков пряжи, тридцать рублей денег и телевизор «Старт-3». Последний убийцу и погубил.

Шедшего по улице мужчину с завернутым в скатерть телевизором заприметил участковый. И даже запомнил две цифры из номера грузовика, в который тот сел. Когда участковый узнал об убийстве, сообщил в МУР. Оперативники, расследовавшие дело под началом Владимира Чванова, быстро установили полный номер самосвала. Подняли с постели водителя, и тот подтвердил, что подвозил парня с телевизором, который вышел на углу Трифоновской и 3-й Мещанской улицы. Стали прочесывать район. Повезло довольно быстро: жительница улицы Щепкина сообщила, что у ее соседки К. гостит племянница с мужем, и тот вчера принес домой телевизор, который затем продал соседу С. Тотчас же установили, что у К. нет никакой племянницы, навестили С. и опознали телевизор!

{{slider|5154}}

В квартире К. никого не обнаружили, зато нашли множество похищенных вещей. Перекрыли вокзалы и аэропорты, оцепили район и сели в засаде. Вечером «племянница» появилась. Она оказалась балериной Алевтиной Д., возлюбленной бывшего тенора оренбургского музыкального театра, а ныне маньяка-убийцы Владимира Ионесяна. Девушка была не в курсе происходящего: любовник объяснил ей, что работает в КГБ и выполняет спецзадания. Именно для этого, по словам Алевтины, он сейчас направился в Казань, где они и встретятся.

Полагаться на невольную сообщницу не стали, посадили под замок, а среди молодых сотрудниц МУРа устроили своеобразный конкурс: искали тонкую, скуластую, с балетной статью, которая сможет непринужденно выпорхнуть из вагона, не оставив в Ионесяне сомнения, что приехала Алевтина. Ловили на живца — ведь фотографий преступника не нашли. Парикмахер, гример поработали на славу — затея удалась. 12 января 1964 года «Мосгаза» взяли на казанском вокзале и под усиленной охраной доставили в Москву. Ионесян был приговорен к высшей мере наказания и 1 февраля расстрелян. А Владимир Чванов через некоторое время возглавил оперативный отдел Уголовного розыска МВД СССР.

Яков Вагин 17 лет возглавлял угрозыск Пермской области и считается одним из основателей пермской школы сыска. При нем Пермь по раскрываемости тяжких преступлений вышла на третье место в Советском Союзе — после Москвы и Ленинграда. Одним из особо опасных преступников, пойманных Вагиным и его командой, был кунгурский маньяк.

В 1982 году в небольшом уральском городке Кунгуре объявился маньяк. Нападал он только на женщин, носил светящуюся маску, имел огромный нож

В 1982 году в небольшом уральском городке Кунгуре объявился маньяк. Нападал он только на женщин, носил светящуюся маску, имел огромный нож. Предпочитал темное время суток, девушек хрупкого телосложения и местность вдоль железной дороги. Жертв насиловал и грабил, только одну, 20-летнюю студентку, ехавшую навестить родителей, убил, а вещи развесил на кустах — творческая натура. За полгода было совершено 28 нападений, женщины боялись вечером выйти на улицу. Милиция делала все возможное: разослали ориентировки с фотороботом во все концы, отработали всех ранее судимых, оперативники, переодетые в женщин, бродили вдоль путей, рассчитывая привлечь внимание маньяка, — все впустую. К тому же получалось, что пока все в сборе и настороже — тишина, а стоит оперативникам отлучиться — новое нападение. Даже стали подозревать человека из правоохранительных органов. Но зря.

Помог, как водится, случай. Будучи настороже, железнодорожная милиция задержала показавшегося подозрительным человека с биноклем, бродящего по железнодорожной насыпи возле станции Блины. Сверились с описанием — похож. При обыске на квартире обнаружили нож, маску и награбленное.

Страшным маньяком оказался Николай Гридягин, имевший самую положительную репутацию: работал на продуктовой базе экспедитором, не пил, не курил, не матерился, был женат, занимался общественной работой, а в свободное время выходил на большую дорогу. Коля-Фантомас, как его звали оперативники, был приговорен к исключительной мере наказания — расстрелу — одним из последних. В 1985 году был введен мораторий на высшую меру наказания. 

Сюжет развивался в лучших традициях детективного жанра. Темной ночью с 24 на 25 мая 1996 года на пожарной лестнице, ведущей к аварийному выходу из Музея имени Глинки, можно было заметить две фигуры. Не опасаясь четырех уровней системы охранной сигнализации, они спокойно двигались к цели. Да и чего бы опасаться? Подготовка была проведена тщательно, сигнализация не работала. Похитители проникли в зал, разбили витрину, аккуратно уложили ее содержимое в большую хозяйственную сумку и тем же путем выбрались наружу.

Все телеканалы и газеты сообщили о дерзкой краже: из Музея имени Глинки похитили скрипки работы Антонио Страдивари и Якоба Штайнера! Общая стоимость похищенного на тот момент составляла более $2 млн. 22 сентября — новая сенсация: из Исторической библиотеки украли уникальные рукописи, гравюры и книги. Среди них «Апостол» Ивана Федорова (1564 год) и рукописное Евангелие 1520 года

На следующий день все телеканалы и газеты сообщили о дерзкой краже: из Музея имени Глинки похитили скрипки работы Антонио Страдивари и Якоба Штайнера! Общая стоимость похищенного на тот момент составляла более $2 млн.

Руководителем группы, ведущей расследование, стал заместитель начальника 9-го отдела МУРа Виктор Государев. Отрабатывали несколько версий. Не исключали участия бывших или нынешних сотрудников музея, строителей, проводивших в здании ремонт. Прочесали всех ранее судимых по похожим делам. Информировали Интерпол. Через месяц директору музея позвонили, потребовали выкуп в $2 млн. Муровцы тщательно подготовились ко встрече, но, видимо, чем-то преступников спугнули — «сделка» сорвалась.

22 сентября — новая сенсация: из Исторической библиотеки украли уникальные рукописи, гравюры и книги. Среди них «Апостол» Ивана Федорова (1564 год) и рукописное Евангелие 1520 года. И это дело поручили Виктору Государеву.

{{slider|5155}}

Как водится, поставили на уши всех букинистов и антикваров — не всплывет ли где похищенное. Примерно через неделю сообщили: в букинистических отделах, судя по описанию, один и тот же парень предлагал старинные гравюры. Вора, оказавшегося старым знакомым Государева Яковом Григорьевым, взяли с поличным в комиссионном антикварном магазине в здании гостиницы «Метрополь». Его подельник, также бывший курсант Московского высшего общевойскового командного училища Игорь Шайдуров, успел скрыться, но семь мешков украденных книг и гравюр нашли — в гараже возле набережной Яузы.

Вырисовалась картина похищения. Действовали не торопясь, все предусмотрев. Яков неделю проработал уборщиком в библиотеке. Затем Шайдуров, представившись мастером по сигнализации, на глазах любезно принесших стремянку сотрудников закоротил ее. Решетку на окне подпилили заранее. А овчарка, охранявшая территорию, благополучно все проспала, съев колбасу со снотворным.

Государев продолжал отрабатывать связи Григорьева, где в разговоре случайно была обронена фраза о скрипках. Скрипки! Провели фоноскопическую экспертизу: сверили голос вора, звонившего в Музей Глинки, с Яшиным — он! Григорьев не сразу, но признался — скрипки у Игоря. Шайдурова объявили в розыск. Через неделю из Сочи пришло сообщение, что некий Игорь Шайдуров задерживался за вождение без ремня безопасности. Неделю караулили по сочинским барам-ресторанам, наконец выследили. Скрипки в целости и сохранности обнаружились в селе Веселом, на границе с Абхазией — в сарае. Григорьеву и Шайдурову дали восемь и семь лет соответственно. За примерное поведение освободились досрочно.

Игорь Шайдуров стал экспертом по системам безопасности и даже вел на «Рен-ТВ» передачу «Час вора», где демонстрировал, как можно вскрыть любой замок, несмотря на ухищрения хозяев. Яков Григорьев, периодически отбывая срок, продолжил «карьеру». Одним из самых громких дел стало ограбление квартиры директора концертного зала «Октябрьский», в которую он проник с букетом цветов, а вышел со $100 000, принадлежащими Филиппу Киркорову. Виктор Государев умер в октябре 2015 года. Финальным аккордом прощания с ним стала шубертовская «Аве Мария», сыгранная на скрипке Страдивари скрипичным мастером музея Глинки Михаилом Азояном.

Побеги, которые нельзя было совершить

Криминальный мир крепостной России

Правила жизни знаменитых сыщиков