Мир |
«Лесное стекло» с алмазной гранью
Официальную летопись богемского стекла принято вести с 12‑го века, когда в древних манускриптах того времени находят упоминания о стеклопроизводстве при монастырях.
Нет сомнения, что процесс изготовления декоративного стекла на территории нынешних Богемии и Моравии начался задолго до этого. Несмотря на старания местных стеклодувов, им не удавалось приблизиться к превосходному качеству венецианского стекла, рецепт которого итальянцы держали в строжайшем секрете. Ситуация изменилась в период правления легендарного императора Рудольфа II (1552 - 1612). Как известно, он покровительствовал всем ученым, творцам и разносторонне одаренным людям, пытавшимся раскрыть секрет философского камня и превратить свинец в золото. Среди множества шарлатанов, жаждущих императорского расположения и финансирования, находились действительно умные и талантливые мастера, сделавшие «рудольфинскую» Прагу столицей передовой культуры и науки, центром авангардных идей в различных областях. Результаты опытов исследователей (пусть даже под видом магических и алхимических изысканий) дали реальный толчок развитию технологий и научных направлений.
Одной из таких значимых фигур при дворе Рудольфа II был Каспар Леман (1563 (?) - 1622) который усовершенствовал резьбу и гравировку по горному хрусталю, а затем и по богемскому стеклу, которое часто именовали «лесным стеклом». Название это связано со спецификой богемских стекольщиков: вместо соды в качестве ингредиента для стекольной массы они стали использовать карбонат кальция, извлекаемый из древесной золы. Стекло получалось прочным и тяжелым, почти как горный хрусталь.
Нюрнбергский резчик по камню и искусный гравер Каспар Леман довел огранку богемского стекла до такого высочайшего уровня, что оно стало затмевать европейских конкурентов. Популярное тогда венецианское стекло, тонкое, но очень хрупкое, резко уступало практичным преимуществам толстостенного и прочного богемского. Разнообразные изделия из стекла оказались существенной частью экспорта королевства во многие соседние страны Европы и даже Ближнего Востока. Моду на «богемскую посуду» дружно поддержали османские султаны, наполняя свои дворцы чашами и кубками с роскошной гравировкой, сделанной по индивидуальному заказу.
За давностью лет, а также ввиду минимальных и довольно противоречивых упоминаний в хрониках, биографию Каспара Лемана скорее стоит воспринимать, как «историческую версию», нежели научный факт. Молодой Каспар, по всей видимости, был одним из лучших учеников немца Валентина Драуша; тот в 1583‑85 годах зарабатывал славу и деньги при дворе Рудольфа II в Праге. Мастера сопровождали скандальные истории: якобы он сбежал из Саксонии от своего предыдущего патрона, захватив ювелирные изделия на кругленькую сумму. Кесарь Рудольф Драуша приютил, дал работу и «справил» документы, по которым Валентин мог возвратиться на родину, не боясь преследований суда.
Первое письменное свидетельство о Каспаре Лемане в Праге датируется 1588 годом; там он значится как «трабант» - некто вроде придворного охранника, хотя в этой же записи упоминается о «даре из стекла» для императора, за которое приезжему немцу из казны было выплачено вознаграждение в размере 15 золотых. В 1600‑м Каспар «дослужился» до «придворного резчика драгоценных камней», а в 1602 году стал мещанином пражской Малой Страны, заручившись гарантиями двух местных жителей (обязательная процедура для иностранных «экспатов» того времени), и купил дом №8 на Влашской улице. Вплоть до 1605 года имеются регулярные записи о множественных долговых обязательствах Лемана; поведение его словно под копирку повторяет жизнь учителя, Валентина Драуша. В 1605 году Леман становится жертвой козней камердинера Рудольфа II, скандально известного Филиппа Ланга; он спешно покидает Прагу и находит пристанище у курфюрста Саксонии Кристиана II. Это время является плодотворным для работы с «лесным стеклом», за которую якобы в 1609 году Леман получил особые привилегии от Рудольфа II на изготовление гравированных изделий из богемского стекла. Сам факт получения особо важного разрешительного документа историки не опровергают, однако прямой формулировки того, за какие исключительные заслуги такая милость иностранцу досталась от взбалмошного императора, историкам в хрониках найти не удалось.
...