Хранители Сибири: Золото
Селемджинский район Амурской области по площади больше Швейцарии или Нидерландов, но проживает тут всего 10 тысяч человек. Асфальт заканчивается почти на въезде в район, дороги разбиты лесовозами, население посёлков, неуклонно разраставшихся вокруг золотых приисков с конца XIX века, сократилось порой в 10 раз – сегодня на золотодобыче и лесозаготовках гораздо меньше рабочих мест из-за автоматизации производства. Впрочем, золото если и даёт одним возможность зарабатывать, отнимает у других самое ценное, что у них есть, – природу. Об этом наш очередной фильм из цикла "Хранители Сибири"."Так бросили нас. Просто людей бросили. На произвол. Как хотите, так и выживайте. Все тут было. Больницы были, школы были, детские сады. И то мы жаловались: вот, что-то плоховато. Дожаловались, вон, вообще ничего не стало. Бросили, как собак, тут. Я тоже золото это рыл. Только оно мне ничего не дало, это золото. Я бы его вообще уничтожил, я ненавижу это золото. Я тоннами золото это отдавал, а мне дали 13 тысяч пенсии. И все. Вот так и передайте Путину", – говорит один из героев фильма.
На сибирских и дальневосточных речках, ключах, как тут говорят, золото добывают драгами и промышленными приборами: тайгу по обоим берегам реки удаляют, расчищают полигон, по которому драга потом перемещается в течение нескольких лет, промывая грунт на глубине до 50 метров. После того как полигон отработан, предприятие должно провести рекультивацию – разровнять отработанные навалы, переместить отложенный в сторону грунт, однако, как объясняют сами сотрудники золотодобывающих компаний, полностью рекультивировать реки, по которым прошла драга, невозможно.
Драга – горно-обогатительный комбинат на плаву. Черпаки на цепи поднимают породу со дна, она попадает в бочку с перфорацией внутри драги, где нужная порода отсеивается, остальная выходит с другой стороны в отвал
Река постепенно размывает гальку, унося породу вниз по течению, мелеет, при паводках же, наоборот, разливается и смывает тайгу на берегах. Даже и на рекультивированных площадях тайга полностью не восстанавливается, мёртвые лунные пейзажи, местами заросшие бурьяном, остаются и через 50 лет после разработки. Несмотря на то что вода, используемая в процессе золотодобычи, проходит через фильтрационные отстойники, чистой она уже не становится, пить её нельзя, рыба на нерест в такие реки не идёт, звери уходят дальше, в места, не затронутые человеком.
Черпаковая цепь опускается на глубину до 50 метров
Дражный полигон
Другая проблема – добыча рудного золота. Если в советское время руду в основном добывали в шахтах, то сегодня для добычи вскрывают целые сопки – гектары тайги. Помимо очевидного ущерба природе, золотые рудники создают сложности местным жителям – эвенкам, которые издавна занимались оленеводством и охотой. Олени гибнут из-за грязной воды в реках, ягель на отработанных полигонах не восстанавливается, оленеводам приходится искать другие стоянки, далёкие от рудников и цивилизации. Впрочем, олени и оленеводы мало кому нужны – они живут на госдотации (в форме государственного унитарного предприятия – ГУПа), прибыли не приносят, обвиняя в своих бедах расплодившихся хищников и золотодобытчиков, которые лишают их исконных территорий. 2 сентября 2018 года президент Путин распорядился закрыть или реорганизовать все ГУПы "на конкурентных рынках". На Амуре реорганизация выглядит особо: администрация области потребовала от ГУП "Улгэн" с 2019 года выплачивать аренду за используемые угодья – 8,5 млн рублей в год, которых у оленеводов нет.
Слева за лесом – Албынский рудник
Албынский рудник
Прибор для промывки золота – так работают небольшие золотодобывающие артели. Раньше на этом месте была осенняя стоянка оленеводов.
Съёмки фильма проходили в сентябре 2018 года в сёлах Стойба и Ивановское, в оленеводческих стоянках вокруг Ивановского, а также на дражных полигонах ЗАО "Хэргу".
В соответствии с приказом президента, все ГУПы должны быть закрыты или преобразованы. Оленеводы Селемджинского района должны теперь платить 8.5 млн рублей в год - чтобы пользоваться своими исконными территориями