Хемингуэй не писал про детские ботиночки, а Холмс не говорил «Элементарно, Ватсон»

Иллюстрация к повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе». Художник Габлот Найт Браун, 1837 год. Источник: Internet Archive Book Images

И еще несколько историй, в которые верят до сих пор: от Диккенса с Рождеством до отравительницы Бронте

Писателей часто окружают легенды, которые имеют мало общего с реальностью. Рассказываем про желание Вольтера «умирать за чужие убеждения», 38 отказов Маргарет Митчелл и другие популярные мифы.

Диккенс не был жадиной и не придумывал Рождество

Существует мнение, что романы Чарльза Диккенса были такими длинными потому, что ему платили за каждое слово. Но Диккенс вовсе не был настолько жаден — его прибыль зависела от продаж, а не от количества написанных слов. Автор действительно сделал популярными длинные романы-«сериалы», которые печатались по частям — и просто планировал их заранее согласно количеству глав. 

Другой миф, связанный с Диккенсом — о том, что писатель «придумал Рождество». Литературовед Ф. Дж. Киттон в 1903 году написал о Диккенсе статью под названием «Человек, который изобрел Рождество», и последний байопик о британском писателе с Дэном Стивенсом в главной роли назван именно в честь этой статьи. Но на самом деле Диккенс попросту привлек внимание британской аристократии к забытому и немодному празднику, который простые люди все это время продолжали отмечать. Неудивительно, что в книге «Рождественская песнь в прозе» критикуется именно богатый скряга Скрудж, забывший истинный смысл Рождества:

«Веселые святки! Веселые святки! Да провались ты со своими святками! Что такое святки для таких, как ты? Это значит, что пора платить по счетам, а денег хоть шаром покати. Пора подводить годовой баланс, а у тебя из месяца в месяц никаких прибылей, одни убытки, и хотя к твоему возрасту прибавилась единица, к капиталу не прибавилось ни единого пенни».

Эрнест Хемингуэй не писал о детских ботиночках

«For sale: baby shoes, never worn» / «Продаются детские ботинки, неношеные»

Вы все еще плачете над «самым коротким рассказом, способным растрогать любого»? Это не проблема, главное — не приписывайте его Эрнесту Хемингуэю. Легенда о том, что рассказ из шести слов принадлежал именно ему и был результатом соревнования нескольких писателей в краткости, стала популярной тридцать лет назад благодаря фантасту Артуру Кларку, который признался, что эти слова до сих пор его расстраивают.

Казалось бы, в пользу авторства Хемингуэя говорила и его знаменитая любовь к максимальной краткости. Однако впервые очень похожий заголовок газетной заметки — про трагическую историю матери, якобы потерявшей ребенка — можно встретить еще в 1910 году, когда Хэму было всего десять лет. И даже если допустить, что заметка запомнилась автору с детства, вариации этой же истории можно встретить в прессе в 1917 году. А в 1921 она уже пародировалась как излишне сентиментальная: в конце концов, детские ботиночки можно продать элементарно потому, что дети очень быстро растут.

«Элементарно, мой дорогой Ватсон» — это не Артур Конан Дойл

Благодаря популярности рассказов о Шерлоке Холмсе и их бесчисленным экранизациям большинство из нас могут считать себя знатоками детективной вселенной Конан Дойла. Но дотошный читатель ни в одной из историй о Шерлоке Холмсе не найдет фразы «Элементарно, мой дорогой Ватсон». Вы найдете фразу «Элементарно» хотя, казалось бы, все ее слышали: Холмс часто говорит и «мой дорогой Ватсон», но никогда в одном и том же предложении.

Клайв Брук и Мириам Джордан в фильме «Шерлок Холмс». Режиссер Уильям К. Ховард, 1932 год. Источник: imdb.com

Похоже на то, что фраза стала популярной благодаря многочисленным пародиям на рассказы о Холмсе. Впервые она появилась в 1901 году в нортгемптонской газете, в короткой пародии, где преступления расследовали персонажи по имени Шейлок Комбс и Потсон. Именно там Комбс дословно говорит: «Элементарно, мой дорогой Потсон».

Позже в таком виде (но уже с фамилией Ватсон) цитата начинает использоваться в более серьезных материалах и появляется у другого знаменитого британца, Пелама Гренвилла Вудхауса, в одном из его романов, где герои обсуждают приключения Холмса. Наконец, эти слова всплывают в экранизациях книг о Холмсе и кочуют из одной в другую по сей день — несмотря на то, что Конан Дойл их никогда не писал.

Вольтер не собирался умирать за чужие убеждения

«Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать» — этой цитатой (якобы из Вольтера) часто подкрепляются дискуссии о том, что такое истинная свобода слова. Но проблема в том, что сам Вольтер никогда не выражал намерений отдать жизнь за свободу слова — на самом деле эта фраза принадлежит американской писательнице рубежа XIX–ХХ веков Эвелин Беатрис Холл, которая публиковалась под псевдонимом Стивен Таллентайр.

Она написала несколько книг о жизни французского просветителя, в том числе «Друзья Вольтера» — и именно там эти слова произносятся Вольтером-персонажем. Сама Холл даже была вынуждена обратиться к общественности по радио и еще раз подчеркнуть, что цитату — при всей ее броскости — нельзя приписывать Вольтеру лично.

Джейн Остин не была мрачной и непопулярной

Тот факт, что Джейн Остин не могла публиковаться под своим именем и не вышла замуж, превратил ее в глазах общественности в трагическую затворницу сродни поэтессе Эмили Дикинсон, которая одно время действительно долго не выходила из своей комнаты. Также многие читатели смешивают писательницу и ее героинь. Вот что отмечает автор биографии Остин Люси Уорсли:

«Какой вклад внесла жизнь в Бате (маленький городок на юге Англии. — Прим. ред.) в творчество Джейн? Традиционно считается, что ее долгое пребывание в этом городе (куда она переехала помимо своей воли) было бесплодным и безотрадным. Многие склонны приписывать ей чувства Энн Эллиот из „Доводов рассудка“, которая „по-прежнему… решительно, хотя и молча, не любила Бата“».

Однако Остин, несмотря на небогатую семью, вела достаточно активную общественную жизнь и часто путешествовала по стране. Более того, ее анонимность не была полной — многим была известна личность писательницы, а однажды она даже удостоилась аудиенции у принца-регента. В то же время нужно признать, что прижизненную популярность Остин невозможно даже приблизительно сравнить с нынешним культом ее личности.

Франкенштейн Мэри Шелли — не тот, о ком мы думаем

Одна из наиболее распространенных ошибок, которую допускают даже читавшие роман Мэри Шелли — называть чудовища или объекты, неудачно слепленные из разных частей, словом «Франкенштейн». Но в книге у самого монстра никакого имени нет, а Франкенштейн — это фамилия его создателя.

«Я — твое создание и готов покорно служить своему господину, если и ты выполнишь свой долг передо мною. О, Франкенштейн, неужели ты будешь справедлив ко всем, исключая лишь меня одного, который более всех имеет право на твою справедливость и даже ласку? Вспомни, ведь ты создал меня».

Борис Карлофф в фильме «Франкенштейн». Режиссер Джеймс Уэйл, 1931 год. Источник: imbd.com

А еще благодаря классической киноадаптации 1939 года многие верят, что у Франкенштейна был напарник, горбун по имени Игорь. Но в оригинальном тексте Шелли такого персонажа просто нет. Тем не менее, Игорь в кино оказался настолько колоритным, что стал кочевать по экранизациям и пародиям вместе с доктором Франкенштейном.

Шарлотта Бронте не убивала своих родных

Семейство Бронте отличалось невиданным литературным талантом: три сестры, Шарлотта, Эмили и Энн, каждая написали по знаменитому роману — «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и «Агнес Грей» соответственно. Вместе с тем ранняя и трагическая смерть Эмили, Энн и их брата Бранвелла породила мрачную сплетню о том, что их отравила Шарлотта. 

Есть целая теория, согласно которой за трагедией Бронте стоял мужчина по имени Артур Николс Белл, местный священник. Предполагается, что Белл соблазнил Шарлотту и убедил ее избавиться от других претендентов на наследство — а когда их не стало, женился на ней. Подозрительным образом и сама Шарлотта вскоре умерла, оставив Белла единственным наследником.

Впрочем, у историков и литературоведов есть объяснение попроще — туберкулез (а в случае с Шарлоттой — еще и осложнение беременности). Стоит помнить, что в начале XIX века средняя продолжительность жизни составляла немногим более 25 лет, и большинство излечимых сегодня болезней становились смертным приговором. Кроме того, по словам очевидцев, недолгие отношения Шарлотты и Артура Белла были счастливыми — после ее смерти он даже ухаживал за ее отцом. Но остаток жизни был вынужден скрываться от назойливых биографов.

Маргарет Митчелл не отказывали тридцать восемь раз

Есть распространенный миф о том, что Маргарет Митчелл отказали в публикации «Унесенных ветром» целых 38 раз. Этот «факт» используется в основном для того, чтобы научить молодых писателей не сдаваться после неудач — однако его легко опровергнуть, обратившись к биографии писательницы. 

Митчелл начала писать роман, восстанавливаясь после травмы ноги, не дававшей ей вести полноценную социальную жизнь. Вдохновением ей послужили рассказы дедушки о жизни американского Юга и собственный травматичный опыт: гибель любимого во время Первой Мировой войны, смерть матери от «испанки», абьюзивный первый брак. Публиковаться она не собиралась и писала книгу тайно, с большими перерывами из-за проблем со здоровьем.

Но у Митчелл была подруга по имени Лоис Коул, которая работала в издательстве Macmillan и убедила редактора Гарольда Лэтема прочитать неоконченную рукопись. Лэтем сразу же почувствовал, что у него в руках бестселлер, и настоял на том, чтобы Митчелл закончила работу над книгой. Спустя полгода редактуры, в 1936 году, роман вышел тиражом в 10 000 экземпляров — и тут же понадобилось допечатывать еще 50 000. Таким образом, Митчелл не только не пережила ни одного отказа с «Унесенными ветром», но, можно сказать, испытала невиданное для молодого автора везение.