«Среда с искаженной реальностью»: в США начался суд над основательницей Theranos Элизабет Холмс

Что известно о проекте Theranos и деле Холмс

Элизабет Холмс основала стартап Theranos в 2004 году, после ухода со второго курса Стэнфордского университета, где она обучалась по специальности «химическое машиностроение». Компания начала работать с клиентами в конце 2013 года, после того как крупнейшая в США аптечная сеть Walgreens согласилась разместить в своих точках велнес‑центры Theranos. Стартап занимался внедрением нового метода исследований образцов крови и считался очень перспективным – его капитализация в 2015 году оценивалась в $9 млрд. Компания имела 42 точки для забора крови в велнес-центрах города Финикс (штат Аризона), две – в Калифорнии и одну – в Пенсильвании.

Theranos предлагала клиентам более 240 видов анализов, которые, по заявлениям Холмс, проводились на инновационном устройстве собственного производства под названием Edison, позволяющем быстро и точно оценивать состояние пациента всего по нескольким каплям крови из пальца. Инвестиции в разработку прибора оценивались в $400 млн. Холмс и Балуани утверждали, что Минобороны США использовало Edison в Афганистане, но это оказалось неправдой.

Также в октябре 2015 года бывшие сотрудники компании заявили изданию The Wall Street Journal (WSJ), что лишь малая доля анализов осуществлялась с использованием Edison, а стартап по большей части применял стандартное оборудование, купленное у других производителей, например, у Siemens. В ноябре того же года стало известно, что американская продуктовая сеть Safeway Inc потратила примерно $350 млн на строительство клиник в более 800 своих супермаркетов, чтобы проводить там анализы крови по технологии Theranos. Но компания Холмс так и не начала делать анализы для Safeway.

В январе 2016 года Центры по медицинскому страхованию пожилых и неимущих США (Centers for Medicare and Medicaid Services, CMS) проинспектировали лабораторию Theranos в Калифорнии и выявили многочисленные нарушения. Какие именно недочеты были обнаружены, тогда не сообщалось, но источники WSJ утверждали, что нарушения были очень серьезными и из-за них Theranos могли исключить из программы Medicare. Позже в CMS уточнили, что выявленные нарушения подвергают опасности здоровье пациентов. Регулятор дал компании 10 дней на устранение недостатков.

В апреле 2016 года расследование в отношении Theranos начала Федеральная прокуратура США. Ведомство намеревалось выяснить, вводила ли компания в заблуждение государственные органы США и своих инвесторов. Параллельно свою проверку начала Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) США.

В мае того же года Элизабет Холмс отправила в отставку операционного директора Theranos Рамеша Балуани. Вскоре после этого компания сообщила регуляторам, что признала недействительными результаты нескольких тысяч анализов крови, сделанных в ее лаборатории. Затем, по данным WSJ, Theranos отправила врачам и пациентам исправленные результаты анализов.

Однако пациенты подали к Theranos два коллективных иска. Они заявили, что компания нарушала клиентские договоры, так как не предоставила диагностику высокой степени точности, как обещала. Также ответчика обвиняли в недобросовестном маркетинге, в том, что компания плохо контролировала качество анализов и не использовала новейшие технологии, которые рекламировала. Истцы требовали возмещения ущерба и расходов на адвоката, а также чтобы суд запретил Theranos вести «незаконный и мошеннический бизнес». В компании называли претензии безосновательными.

В июле 2016 года американский регулятор отстранил Элизабет Холмс от управления лабораториями на два года, отозвал лицензию у лаборатории Theranos в Ньюарке (штат Калифорния) и назначил денежный штраф, сумма которого осталась нераскрытой. Также за Theranos установили общественный контроль сроком на восемь месяцев. Тогда же стало известно, что к компании подано как минимум девять гражданских исков.

В октябре 2016 года Холмс объявила, что компания закрыла все свои лаборатории. «Нашим акционерам. После того как мы в течение многих месяцев оценивали наши сильные стороны и прорабатывали слабые, мы сменили структуру компании и выбрали для нее ту модель, которая лучше подходит к нашим ключевым продуктам и миссии компании», – так начиналось открытое письмо Элизабет Холмс.

Вскоре аптечная сеть Walgreens подала иск к Theranos на $140 млн, хотя ранее Walgreens разорвала с компанией всякие отношения. В суд аптечная сеть обратилась из-за нарушения Theranos неких «секретных и конфиденциальных пунктов соглашения».

В декабре 2017 года Theranos удалось привлечь кредит от Fortress Investment Group в размере $100 млн. Это должно были обеспечить компанию необходимыми средствами на 2018 год. Однако в мае 2018 года SEC обвинила Холмс в «массовом обмане инвесторов». Комиссия выяснила, что Элизабет Холмс и Рамеш Балуани привлекли от инвесторов более $700 млн, но в течение многих лет обманывали их и вводили в заблуждение относительно финансовых показателей и достижений компании.

В итоге SEC и Холмс пришли к досудебному соглашению, по которому предпринимательницу оштрафовали на $500 тысяч, а также лишили контрольного пакета в Theranos и на 10 лет запретили ей занимать руководящие посты в публичных компаниях. В июне 2018 года Холмс и Балуани были предъявлены 11 обвинений в мошенничестве. Два из них связаны с организацией мошеннических схем против инвесторов, докторов и пациентов, остальные касаются конкретных случаев мошенничества. В 2019 году сообщалось, что суд над основательницей Theranos начнется только в июле 2020 года, затем процесс переносили несколько раз.

Журнал Forbes в 2015 году назвал Элизабет Холмс самой молодой женщиной-миллиардером в мире. На тот момент ей был 31 год, стартап Theranos оценили в $9 млрд, а Холмс являлась владелицей половины акций. Тогда же Forbes включил ее в рейтинг 100 самых влиятельных женщин мира (72-е место). Впрочем, уже в марте 2016 года издание представило список худших генеральных директоров, туда попала и Холмс.

С июля 2020 года старт судебного процесса переносился четырежды: три раза из-за ограничений в связи с пандемией COVID-19, последний раз – из-за беременности Холмс. По данным Reuters, 31 августа в суде начали выбирать присяжных заседателей, всего их будет 170. Эксперты по правовым вопросам отметили, что недавнее заявление Холмс о том, что она якобы подвергалась насилию со стороны бывшего главного операционного директора Theranos Рамеша Балуани, может усложнить выбор присяжных. Холмс и Балуани ранее состояли в отношениях.

Стороны в Окружном суде Сан-Хосе представят свои вступительные заявления присяжным заседателям 8 сентября 2021 года. В преддверии слушаний, которые будут проходить минимум в течение трех месяцев, Vademecum публикует расшифровку серии подкастов об истории Элизабет Холмс и Theranos, подготовленных сотрудниками ABC News. Подкасты записывались в течение 2019 года и будут обновляться по мере судебных слушаний. 

#1. Myth-Making

Из беседы Холмс с юристами в Сан-Франциско

Юрист: Вас не беспокоило, что большинство тестов по устройствам Theranos не сработало?

Элизабет Холмс: Я знаю, что мы совершали ошибки.

Ее воспринимали как визионера, как Билла Гейтса или Стива Джобса.

С ней беседовал Билл Клинтон.

Клинтон: Вы основали эту компанию 12 лет назад. Сколько вам было?

Холмс: 19.

Клинтон: Так что не беспокойтесь о будущем, мы в хороших руках.

В правлении ее компании были менеджеры-тяжеловесы: Джордж Шульц, Джеймс Мэттис, Генри Киссинджер. А среди инвесторов были семья ДеВос, Руперт Мердок, семья Уолтон, семья Крафт.

Теперь Элизабет привлечена к уголовной ответственности, ей светит до 20 лет заключения свободы, а ее компания, когда-то стоившая $10 млрд, теперь не стоит ничего. Все, кто что-либо инвестировали – потеряли все до копейки.

Холмс: Вот что происходит, когда ты пытаешься что-то изменить. Сперва говорят, что ты сумасшедший, потом пытаются с тобой бороться. А потом внезапно ты меняешь целый мир.

Их сосед Джозеф Фьюз вспоминает, что его мама часто общалась с мамой Элизабет – Ноэлл. С Элизабет он познакомился, когда ей было 9 лет. Позже, в 2011 году, Theranos подаст в суд на отца Джозефа – Ричарда Фьюза за незаконно присвоенный патент и выиграет дело.

Есть старая история, когда у нее в детстве спросили, кем она хочет стать, она сказала, что миллиардером. Взрослые сказали ей: а чего не президентом? Она ответила: а зачем мне быть президентом, если он на мне женится.

Ее учитель по физике со школы отзывался о ней как «о человеке, которому я мог бы дать свои ключи от автомобиля, а она бы вернула мне машину – и бак был бы полный».

Элизабет поступила в Стэнфорд, который потом бросила.

На первом курсе Элизабет пришла к профессору (женщине) Филлис Гарндер и сообщила о своей бизнес-идее – создать микрофлюидный патч, с помощью которого будет возможно брать кровь для анализа на возбудителей инфекций и затем давать людям антибиотики через те же микрофлюидные каналы. «Это невозможно, потому что антибиотики не сильнодействующие? Причина, по которой антибиотики идут по капельнице, в том, что они не сильнодействующие и невозможно пустить их через микрофлюидный канал». Элизабет лишь моргнула, кивнула и ушла. Это говорил 19-летний ребенок, который прошел только первый курс микрофлюидики (микрогидродинамики),  и думала, что сможет из этого что-то построить».

Элизабет решила пойти к другому профессору – Ченнингу Робертсону. «Насколько помню, это было осенью 2002 года. Она пришла и спросила, можно ли ей воспользоваться нашей лабораторией» Элизабет провела пять дней каникул за написанием патента к тому, что было еще совсем в теории. И Робертсон поверил в нее.

Гарднер: «Робертсон поверил в нее. Он был полностью вовлечен в ее компанию с первого же дня».

Роберстон представил ее нескольким венчурным капиталам, где она смогла высказать свои идеи. Робертсона особо уговаривать не пришлось. «Она спросила, соглашусь ли я войти в совет ее компании, я сказал: да».

Элизабет бросила учебу со второго курса в марте 2004 года ради своей компании, как и Стив Джобс.

Theranos– Терапия и Диагноз. Она общалась с большим количеством людей, но врачи и доктора наук ей не поверили, однако богачи охотно верили. К этому времени изменилась и ее основная идея – теперь она хотела создать карманное устройство, способное проводить многочисленные анализы с помощью капли-двух из пальца человека.

К февралю 2005 года, менее чем через год после старта компании, Элизабет собрала $6 млн – Ченнинг Робертсон уже занял место в совете на постоянной основе.

К 2005 году Элизабет начала делать громкие заявления о своем изобретении: «Это карманное устройство, полностью интегрированное с полным циклом, все, что нужно – лишь подержать палец, либо любую часть ладони или руки, у устройства, очень маленькие тонкие иглы делают забор маленькой капли крови, которая потом попадает в то, что мы называем биочипом. Он разделяет каплю на клетки и другие вещества, которые обычно мешают биодатчикам, и после этого проводит многочисленные анализы».

Элизабет хотела, чтобы ее устройство было сделано в эстетике Apple. Она нанимала большое количество бывших работников компании. Позже к совету присоединились люди из Apple Джастин Максвелл и Адам Воллмер, а также Майк Бауэрли, чья жена работала с первым и вторым в Apple.

Позже люди начали понимать, что проектируют продукт для технологии, которой еще не было. При этом Элизабет держала все в тайне и заставляла других держать втайне всю информацию, из-за чего у людей возникал диссонанс. При таком странном менеджменте ей даже удалось подбить под себя Эви Теваняна (в 2006 году), главного разработчика Mac OS X. Но он сразу понял, что что-то не то: «Обычно я задавал вопросы, но если что-то шло не так, надо было задавать серьезные вопросы. На такие вопросы она не отвечала вообще».

Была сильная текучка, работников нанимали и увольняли постоянно, в большом количестве.

Максвелл: Сперва пропадали люди, потом она обманывала в открытую. Я задавал ей вопросы по электронной почте по продакт-дизайну, а она отвечала: «Я сейчас не в офисе, смогу ответить завтра», когда она сидела в офисе.

Элизабет пыталась продать продукт Биг Фарме, хотя продукт был не готов.

Ана Ариола, сотрудница Theranos, была обеспокоена случаем, когда Элизабет уговорила большую фармацевтическую компанию позволить Theranos провести тест своей технологии на онкобольных в терминальной стадии в Теннесси. Это были пациенты на третьей и четвертой стадиях в университете Теннесси, которые фактически сдавали кровь для тестирования работы устройства. «Мы получили сообщение от Адама Воллмера, что свет просачивался внутрь,  свет повреждал данные телеметрии крови, то есть повреждал все данные».

«Десятки людей работали над этим проектом с такой малочувствительной субстанцией. Устройство может быть сколько угодно точным, но если не получается ввести кровь в картридж, то это фактически «гейм овер», данные всегда будут неверными». Работники не знали, что данные не будут влиять на лечение пациентов, а лишь нужны в целях исследования Элизабет. Элизабет скрывала эту информацию от работников, которым не нравилось использовать пациентов в качестве подопытных кроликов. Ана обратилась с претензией к Элизабет, но та не стала слушать, сославшись на то, что сейчас очень критичное положение дел в фандрайзинге. Ана уволилась.

Джастин Максвелл ушел с работы. Много лет спустя (в 2012-м) он стоял в CVS и пытался купить себе викодин, потому что его только что сбила машина и он истекал кровью, когда к нему подошла Элизабет, ничего не замечая, и сказала, что он бы очень сильно пригодился компании. У Эви тоже были вопросы к Элизабет, когда поступило предложение о том, чтобы перевести часть доли в бесприбыльный фонд. Это давало Элизабет больше контроля над компанией, и это было последней каплей для Эви. Элизабет обратилась к Дону Лукасу, который сказал, что Элизабет хочет убрать Эви из совета, так как он задает слишком много вопросов. Лукас попросил Эви подписать какие-то документы, в которых он должен был согласиться на частную сделку и в которых он отказывается от своих прав. Он отказался подписывать их. После чего на Сочельник ему пришло письмо, в котором общий совет Theranos приложил соглашение об отказе от прав, а также сообщал, что Эви слишком плохо отзывается о компании, а это сказывается на ней, и если он не подпишет это соглашение, компания будет вынуждена судиться с ним.

#2. The Enforcer

У компании начали кончаться деньги, но Элизабет нашла решение. Она рассматривала вариант привлечения средств в уставной капитал с новыми инвесторами. В 2009 году был кредитный кризис. Рамиш «Санни» Балвани дал личный кредит на 13 млн без процентов  и подключился к работе в Theranos. Его поставили президентом и СЕО компании. У Санни не было никакого опыта в научной работе, но он постоянно пытался что-то сделать и вел оперативную деятельность компании. Он заработал себе репутацию булли.

Эрика Чанг (работала на него в лаборатории): Доходило до того, что невозможно было работать, он злился и постоянно был недоволен ходом работы при условии, что он не был подкован ни с медицинской точки зрения, ни с научной, и часто говорил вещи, которые были просто недопустимы.

Тайлер Шульц, коллега Эрики, говорит, что Санни заработал себе кличку Смотрящий. «Смотрящий за тем, чтобы запугивать людей».

Холмс: Мы постоянно не сходились по огромному количеству вещей. У нас были очень разные представления об управлении.

Санни занимал эту должность не просто так – у них были романтические отношения, они долгое время жили вместе. Инвесторам она об этом не говорила. Они никогда не показывали своих отношений на людях. Репортер WSJ уверен, что они намеренно скрывали свои отношения. Санни и Элизабет повстречались сильно раньше Theranos, в 2002 году в Китае, Элизабет было 18, Санни 37, они были в Китае по одной программе Стэнфорда в Университете Пекина. Судя по судебным протоколам, они одно время вместе проживали на Ченнинг Авеню, в четырех милях от офиса Theranos в Пало Альто.

В 2010 году Theranos пытался заключить партнерские отношения с Walgreens на поставку своей технологии в более 8 000 драгсторов по всей стране, фактически в паре километров от любого дома в США.

Холмс: «Мы были заинтересованы в Walgreens из-за присутствия в ритейле».

В Walgreens сообщили, что в 2010 году в своей презентации Theranos утверждал, что они разработали маленькие устройства для «диагностики на месте», которые впервые могли бы проводить любые анализы крови в реальном времени. Устройство, которое пациенты могли бы использовать прямо в драгсторе Walgreens  и получить точные результаты по любому анализу – от ЗППП до ранних признаков рака. Стоить это будет в два раза дешевле, чем традиционные тесты в лабораториях, и сделать это можно с минимальным забором крови из пальца. Позже Холмс хвасталась этим событием на конференциях: «Уже даже с точки зрения ценообразования мы экономим Medicare и Medicaid сотни миллионов долларов в год».

22 октября 2010 года Элизабет и Санни прилетели в штаб-квартиру Walgreens в Дирфилд  (Иллинойс), где сидело руководство Walgreens вместе с финансовым директором.

Walgreens сказал, что Элизабет и Санни на первичной встрече заявили, что технология «жизнеспособная и готова для использования конечным потребителем», а системы Theranos были ратифицированы по гайдлайнам FDA, сама технология будет готова для полноценного запуска позже, в этом же году. Также они сказали, что технология применяется армией США и правительственными органами зарубежных стран.

Юрист: Было ли использование устройства Theranos развернуто в военных действиях?

Холмс: Нет.

Юрист: В перевозке больных?

Холмс: Нет.

Юрист: На вертолетах Апаче?

Холмс: Нет.

Руководство Walgreens было поражено услышанным и заключило первоначальную сделку с Theranos. Но перед поставкой устройства на полки Walgreens компания хотела проверить их работоспособность, они создали рабочую группу и пригласили консультанта, эксперта Кевина Хантера. Все это называлось Project Beta.

В августе 2010 года Кевин вместе с частью руководства Walgreens прилетел в Силиконовую долину для встречи в штаб-квартире Theranos.

Кевин Хантер: Первое, что мы увидели – черный ламборгини Санни был припаркован возле здания. Санни сопровождал гостей до уборной, не разрешали никуда пройти. Мы спросили, когда мы пройдем в лабораторию, они сказали, что после обеда, потом сказали, что не хотят идти в лабораторию. Я просил их поговорить с кем-нибудь из научных сотрудников или медперсонала – они ответили, что хотели провести встречу на высоком уровне. Я предложил им провести простые анализы крови, а после этого съездить в Стэнфорд для анализов там. Элизабет отказалась, сославшись на то, что не доверяет результатам Стэнфорда. Они показали мне и финансовому директору флаг, который пролетал над Афганистаном.

Компания Walgreens поверила Холмс. У Кевина был документ, в котором говорилось о проведенных 250 тестах, на документе было написано: август 2010.

Хантер: Я долгое время упрашивал их дать нам устройство. Они дали нам один из ранних прототипов, я так и не смог уговорить их раскрыть его, чтобы посмотреть, что там внутри. Оно включалось, немного работало – потом показывало ошибку и выключалось.

Кевин проработал над проектом полтора года и после этого вышел из него, потому что понял, что это может плохо сказаться на его репутации, плюс он не верил в его реализацию.

В январе 2012 года Элизабет и Санни сказали Walgreens, что они идут в нужном направлении по получению одобрения от регулирующих органов, и, чтобы их технология развилась, нужно на 99,9% меньше крови, чем обычно для анализов.

Согласно данным Walgreens, Элизабет и Санни обещали, что изобретение Theranos будет самым дешевым и высококачественным в стране.

К концу 2013 года Theranos стал запускать велнес-центры внутри Walgreens. В 2015 году у них был уже 41 велнес-центр в Калифорнии и Аризоне.

Рид Катрайн (судился с Theranos от лица Walgreens по вопросу о том, не должны ли представители Walgreens тоже быть ответственны). Их обманули. У руководства взяли анализы крови в комнатах с аппаратами, затем руководство ушло на обед, и они могли проводить какой-то один тест за раз на этих аппаратах, но по факту они только делали вид, а тесты проводили вручную в лаборатории.

Бывший работник Theranos Тайлер Шульц: У нас даже ходила шутка, что картридж шел в аппарат, а оттуда перчатка брала этот картридж и несла его в лабораторию, ведь все знали, что демонстрационный аппарат не работает.

В компании было много разных сотрудников. Иэн Гиббонс, назначенный главным научным консультантом, был приглашен Ченнингом Робертсоном.

Гиббонс знал, что когда Холмс говорила о сделке с Walgreens, технология не была разработана и они не совсем понимали, о какой технологии вообще идет речь.

Иэн обратился к Робертсону со своими опасениями. Тот рассказал все Холмс, она тут же уволила Иэна. Его сразу же вернули в компанию, но понизили в должности. Он оценивал резюме потенциальных работников. Другой научный сотрудник был занят обслуживанием здания. То есть научным сотрудникам платили за другую работу. Жена Иэна предполагает, что это делалось для отвода глаз. На веб-сайте Иэн значился в качестве ведущего исполнителя проекта. То есть расположение людей такого ранга в компании давало ей научное кредибилити.

Иэн был назначен истцом по патентному делу в суде. Его вызвали в суд для дачи показаний, и он не знал, говорить ему правду или нет. Когда Иэн только пришел в компанию, ему диагностировали рак, и он рассматривал Theranos как новую главу в своей жизни. Иэн пришел домой вечером и сказал жене, что завтра у него состоится серьезный разговор с Элизабет, на котором его, скорее всего, уволят. Ночью он предпринял попытку суицида. Иэн умер в больнице спустя 7 дней. Когда жена Иэна обратилась к Холмс, ей никто не ответил, только написали письмо по электронной почте, где говорилось, что Рошелл, жена Иэна, должна передать Theranos рабочий ноутбук и все возможные конфиденциальные данные.

#3. A Star is Born

Подкаст начинается с серии рекламных роликов для телевидения, срежиссированных Эрролом Моррисом, режиссером «Тумана войны» и «Тонкой голубой линии». «Мы стоим у истоков чего-то революционного – и сами являемся частью этого».

В 2014 году ее компанию оценивали в $10 млрд. По данным Forbes, у нее было около 700 работников. Ее представлял Джаред Лето: «Леди и джентльмены, давайте поприветствуем единственного человека, который заставляет меня чувствовать себя ленивым ублюдком, – Элизабет Холмс!»

Главный проектировщик Ана Ариола вспоминает, по рассказам друзей, что для дня открытых дверей Theranos вывели все компьютеры из офиса микробиологии, перекрасили всю комнату и положили на столы все устройства, что смогли найти. А в комнату поставили вентиляторы, чтобы выветривался запах свежей краски.

Ана Ариола: По всей видимости, на устройствах проигрывалось видео, потому что на тот момент работающих устройств не было.

Fortune писал, что Элизабет может по капле крови сама определить, ел ли человек брокколи или чизбургер. Про технологию практически ничего не писалось. 1/100 или 1/1 000 крови нужно в сравнении с тем, что обычно берется для лабораторных анализов. Там говорилось, что «сейчас Theranos предлагает более 200 самых популярных анализов крови без необходимости использовать иглы». «Как именно Theranos удается это делать – коммерческая тайна».

Бывшие работники только удивлялись, когда читали об этом.

Адам Волмер: «Я ожидал, что компания проживет где-нибудь два года, прежде чем у нее закончатся деньги и нематериальные активы, так что это было шоком».

На тот момент устройства Theranos могли проводить около дюжины анализов, и их точность была под большим вопросом.

Адам Розендорфф, директор лаборатории, дает показания:

– Когда вы говорите, что мини-лаборатория не работала, что вы имеете в виду?

– Она давала неточные результаты.

Показания Холмс:

– Всего за три месяца до того, как пустить продукт в ход для пациентов, у вас были неточные результаты. Вас это не беспокоило?

– Я знаю, что мы совершали ошибки, но мы пытались продвигать идею и на тот момент думали, что делаем правильные вещи.

Проект Theranos стал закупать аппараты для исследования крови у других компаний. К тому моменту, когда они собирались зайти в Walgreens, это происходило уже много лет.

Санни: «В 2010 году мы впервые купили аппараты Siemens». Но об этом не знали ни Walgreens, ни общественность.

Для создания имиджа Элизабет обратилась к Chiat Day – агентству, которое разрабатывало рекламу 1984 и Think Different для Apple. Элизабет и Санни подписали с ними авансовый контракт на $6 млн, который потом перерос в 11-миллионный контракт.

Работники Chiat Day вспоминают, что Элизабет могла пропасть на месяц и не выходить на связь. Один раз они приехали для утверждения материала на сайт – вместо этого Элизабет с упоением рассказывала им про связанных куколок на пальцы для детей, которые они будут выдавать после взятия крови. И она говорила совсем другим голосом.

Они пытались общаться с Санни, но он не давал им никакой информации. Theranos никогда не платил вовремя за работу агентства.

Майк Педидо (Chiat Day) задал безобидный вопрос по поводу планов об увеличении количества велнес-центров в Аризоне. «Я спросил: а где лаборатория? На что получил ответ: мы ее еще не построили. И я такой: но вы же делаете тесты, где вы их делаете? И мне ответили: мы отправляем их по FedEx в Пало Альто».

Theranos не собирался размещать свои устройства в Walgreens, потому что тогда им понадобилось бы одобрение FDA. Поэтому они использовали лазейку в законодательстве – разместили велнес-центры, а заборы крови отправляли в центральную лабораторию.

Санни: «Нам не нужен был аппрувал FDA. Где-то в 2011 – начале 2012 мы подумали: а что, если мы будем отправлять сэмплы в центральную лабораторию для обработки? Да, в модели кое-что изменится, но мы сможем запуститься гораздо раньше».

В совете Theranos были военные, плюс Элизабет говорила, что устройство используется в Афганистане, поэтому Chiat Day думали, что все это как-то связано с ЦРУ, отсюда такая секретность.

Холмс (на Комиссии по ценным бумагам и биржам): Я не знала Генри Киссинджера до этого, нас познакомил Джордж Шульц.

Шульц, секретарь при Рейгане, ответственный за набор в совет всех известных людей.

Профессор Стэнфорда Филлис Гарднер: Никто из тех, кто сидел в совете, не понимал ничего в медицине. Это были госсекретари, военные секретари. Никто не понимал, во что они вовлечены и чем должны руководить. Но инвесторы были без ума от этого.

Рид Катрайн, адвокат Walgreens, считает, что она использовала громкие имена для создания имиджа и привлечения денег. Она смогла собрать более миллиарда долларов. Руперт Мердок инвестировал $125 млн, семья Уолтон (Волмарт) инвестировала $150 млн. Семья ДеВос – $100 млн.

Катрайн: Часть из этих людей были в одном правлении, республиканской партии, и доверяли друг другу. А если верит один – верят все.

Айлин Лапера, жившая в паре километров от офиса Theranos, вложила $150 тысяч. В один момент ей пришлось забрать 50 тысяч. Осталось 100 вложенных. Обратно она их не получила.

Шерри Аккорд, 62 года, healthcare administrator, по совету акушера-гинеколога обратилась в один из велнес-центров, где ей предложили пройти тест. До этого у нее был рак груди. Результаты теста показали, что количество эстрадиолов было 300. Она прошла тест в другой лаборатории – и ей сказали, что это не так. Тест Theranos был неверен на сотни очков.

Паллав Шарда, обратившись в Theranos, увидел флеботомиста, и у него взяли кровь по трубке. Через несколько дней ему позвонил доктор и сказал, что у него предиабет. Другие тесты подтвердили, что он полностью здоров.

Внезапно Theranos разорвали отношения с Chiat Day.

#4. Whistleblower

Эрика Чанг была на последнем курсе в колледже UC Berkeley, когда она впервые услышала о Theranos – она получала степень по молекулярной и клеточной биологии. Она устроилась сотрудником лаборатории в октябре 2013 года. Многие сотрудники были выпускники университетов, работали по 12–16 часов в день.

Чанг: Люди боялись расстроить Элизабет и Санни. Люди открыто говорили, что боялись потерять работу, люди работали сверх нормы, когда что-то происходило не так – все начинали искать виновного. Люди не пытались понять, что не так, они просто расстраивались из-за самого факта.

Эрика должна была собирать сэмплы крови, запускать их в аппарат, но тесты проваливались снова и снова.

Тогда Эрика обратилась к супервайзеру.

«Как они решали этот вопрос? Просто выкидывая результаты наблюдения. Говоря, например: это лучшие два результата из шести». Применялся избирательный подход.

Санни спросил у Эрики, как ей работается в Theranos, она сказала, что ей очень нравится, но есть слишком много проблем, есть проблемы с контролем качества – и тут он уже не слушал ее. «Он начал говорить: «С чего ты взяла, что у нас проблемы? Как тебя обучали статистике? Я устал от того, когда люди приходят и начинают палить, хотя войны нет, когда говорят о проблемах, которых нет».

Больше всего беспокоило Эрику, что это были сэмплы реальных пациентов, которые потом отдавали им обратно. И на основе этих результатов пациенты решали, что им делать дальше.

Тайлер Шульц, внук Джорджа Шульца (состоял в совете), устроился на работу, как и Эрика. И в первый же день увидел, как Холмс уволила главу разработки анализов за то, что тот задавал слишком много вопросов.

При этом самому Джорджу Шульцу забор крови делали через иглу, а большинство тестов проходили вообще на других системах, не на платформе Theranos. Пока Тайлер работал там – всего было проведено только 7 тестов на устройствах Theranos. «Холмс говорила, что устройство может проводить анализ многих тестов одновременно, хотя на деле каждое устройство было откалибровано, чтобы проводить только один анализ за раз».

Давая показания, Тайлер описывает проблемы аппаратов Theranos, что больше походит на неудавшийся эксперимент, чем на революционное изобретение: «Было что-то типа механической руки с пипеткой, которая брала кровь с различных точек. Иногда она не попадала в правильные пазы или места – и тогда пипетка могла упасть внутрь аппарата».

Тайлер заявляет, что большинство работников хорошо знали о проблемах:

Шульц: «У нас были даже шутки на эту тему. Один из продакт-менеджеров приударял за моей подругой и говорил, что у него нет ЗППП. Шутка была в том, что это было по анализам Theranos, и никто из нас не знал, правдивые ли это результаты».

Шульц дает показания:

– По вашим сведениям, госпожа Холмс знала о том, что компания Theranos не могла выполнять тесты?

– Да, она знала.

Эрика Чанг: Я составляла листы с отчетами об ошибках аппаратов, но их убирали, будто бы людям не хотелось знать о количестве ошибок, которые у нас были. И как часто они у нас появлялись.

Шульц: Эрика сказала о своих опасениях управляющему, на что он сказал ей молчать, иначе она поставит себя под прицел.

О разговоре между Эрикой и Тайлером узнал Санни. «Он сказал мне: сиди и работай молча, ты не знаешь, о чем говоришь. Делай то, зачем тебя наняли – обрабатывай сэмплы», – вспоминает она.

У Тайлера было больше авторитета за счет семьи. Он обратился в Департамент здравоохранения штата Нью-Йорк. Тайлер рассказал о том, что происходило в Theranos, и люди в регулирующих органах сказали, что так быть не должно. Ему предложили оформить анонимную жалобу. Он дал им название компании. И написал письмо Элизабет, где описал все известные ему вопросы. На что она ответила, что это очень серьезные комментарии и обвинения, что ей нужно время, чтобы обсудить их с командой и потом она сможет их обсудить. Вместо этого ему написал Санни: «Этот безрассудный комментарий, обвиняющий нас в честности нашей компании и ее лидерстве в основных членах команды, основанный на абсолютном невежестве, настолько оскорбляет меня, что если бы кто-то другой сделал эти заявления, мы бы возложили на них ответственность самым сильным образом. Единственная причина, почему я потратил столько много времени вместо работы, чтобы сказать это лично, – только потому, что ты внук мистера Шульца. Единственное письмо, которое я жду от тебя по данному вопросу, – извинения».

Шульц уволился. Он пригласил Эрику на ужин в свой дом, чтобы она рассказала свою точку зрения дедушке. «Дедушка сказал, что устройства Theranos используются на вертолетах перевозки больных». На следующий день Эрика уволилась, спустя 7 месяцев работы в компании.

В это же время стартапом заинтересовался профессор Стэнфорда, доктор Джон Ионнадис: «Я просмотрел экспертизы своих коллег по Theranos в уважаемых журналах. Я не нашел вообще ничего. В науке тебе нужно иметь какую-то научную документацию, доказательства того, что это работает. А в случае с экстравагантными заявлениями доказательств нужно еще больше».

Ионнадис написал материал в journal of the american medical association, в котором утверждал, что Theranos – это стартап, который обещает подорвать систему здравоохранения в мире, однако научная литература не содержит никаких доказательств. Материал вышел в начале 2015 года, когда еще никто не ставил под сомнение разработку.

Публикация вызвала одобрение у коллег и неодобрение Theranos. Ионнадису позвонил генеральный советник компании.

Ионнадис: «Мне кажется, они хотели переманить меня на свою сторону. Они говорили, что если я войду в компанию, то я смогу понять все, что происходит и как все устроено. А снаружи мне не будет ничего доступно, и я не увижу полной картины».

В это же время Ионнадис заинтересовался журналист WSJ Джон Кэрриру. Но ему было трудно подобраться к компании, учитывая, что их советником был Дэвид Бойес, адвокат, который долгое время защищал Харви Вайнштейна.

Однажды Кэрриру увидел в LinkedIn, что на его страничку заходил Тайлер Шульц, и тогда они созвонились. Тайлер общался с Кэрриру по одноразовому мобильнику.

В конце июня 2015 года Джон собирался опубликовать первый материал о компании, когда в WSJ пришел Дэвид Бойес – встреча в редакции длилась пять часов.

Кэрриру: «Они говорили, что я незаконно завладел информацией, представляющей коммерческую тайну, что я должен уничтожить все материалы либо тут же отдать их. Я начал спрашивать их по своему списку о том, используют ли они сторонние устройства, как часто и т. п. Они не отвечали, сославшись на то, что это разглашает конфиденциальную информацию. Единственное, что они сказали, что у них была малая часть коммерческих аппаратов, которые они использовали исключительно в целях сравнения».

Через два дня они прислали письмо, в котором снова просили уничтожить данные, а потом прислали письмо с обвинениями на 23 страницы, в котором призывали газету заявить о несогласии с работой журналиста. «Было понятно, что если мы продолжим, они будут с нами судиться», – говорит журналист.

Элизабет решила пойти другим путем и написала колонку в WSJ раньше материала Джона, в которой говорила о том, что Кэрриру – это будущее. Она сказала, что все тесты проходят обязательный осмотр FDA. При этом только один тест – тест на герпес – был одобрен FDA.

Эрика Чанг вспоминает, что кто-то сидел снаружи здания ее новой работы – это пугало ее коллег. Как только Эрика подошла к своей машине, из другого автомобиля вышел мужчина и протянул ей письмо от Дэвида Бойеса с угрозами. «В письме был адрес, который никто не знал, – я жила по этому адресу. Это было мое временное место пребывания. Даже мама не знала этого адреса».  В письме также говорилось, что Эрика разглашает коммерческие тайны Кэрриру и что они будут судиться с ней, если она не перестанет этого делать.

Тайлер Шульц говорит, что у Кэрриру был частный расследователь, который следил за ним все лето. Отец позвонил Тайлеру и сказал: «Они знают. Тебе конец. Зачем ты это сделал? Они же уничтожат тебя». Тайлер позвонил деду, дед сказал, что Тайлеру нужно подписать соглашение о конфиденциальности – и тогда все уляжется.

Тайлер пришел к дедушке поговорить обо всем этом. И выяснилось, что в доме где-то прятались два адвоката Theranos с договором, который Тайлеру нужно было подписать. И они вышли, но дали не договор, а уведомление о суде, в котором нужно будет быть Тайлеру через два дня. И уведомление было подписано Дэвидом Бойесом.

В августе 2015 года агенты FDA прибыли в офис Theranos, чтобы провести неожиданную проверку лабораторий.

Майкл Крегг: «Об этом сразу сказали юристам, они вышли к агентам и проводили их в конференц-зал».

После почти двух недель работы FDA зафиксировало 14 нарушений соответствия, Кэрриру сказал, что исправит большинство из них в течение недели. Исправили они это или нет – FDA так и не сказало.

Тайлер нанял адвокатов для разбирательств с Theranos, что стоило его семье $500 тысяч.

15 октября 2015 года выходит первый из многочисленных разгромных материалов WSJ. В нем Джон пишет, что Theranos не использует собственную технологию, а применяет традиционное оборудование от Siemens. «И к тому моменту, как мы разместили материал, регулирующие органы подтвердили нашу информацию».

Элизабет и Санни устроили срочное собрание. Они говорили, что Theranos атакуют, что Керриру – враг №1, что он выполняет указание больших корпораций.

Как вспоминает Майкл Крегг: «Она объединяла людей в оппозицию против человека, такое можно прочитать в какой-нибудь книге по искусству ведения военных действий. Мы кричали: Fuck you Carryrou».

Часть разработчиков даже разработали видеоигру, где Джон был главным антагонистом Space Invaders Theranos Edition. В игре нужно было стрелять по Джону из портативного устройства, которое стреляло колбами.

Холмс  пошла на передачу Mad Money Джима Крэймера: «Вот что происходит, когда ты пытаешься что-то изменить. Сперва говорят, что ты сумасшедший, потом пытаются с тобой бороться. А потом внезапно ты меняешь целый мир».

Следующим шагом было расследование Комиссии по ценным бумагам и биржам, чтобы разобраться, были ли нарушены отдельные положения федеральных законов о ценных бумагах.

#5. The Downfall

В мае 2016 года ситуация для Элизабет Холмс была не самая радужная. Президент и СЕО компании Санни Балвани уходил из компании. По заявлениям Theranos, в компании происходила реструктуризация, и поэтому Санни уходил. Согласно показаниям брата Элизабет Кристиана Холмса, Санни не просто расходился с Theranos:

– Ваша сестра перестала жить с Санни до или после его ухода из компании?

– Точной даты его увольнения я не знаю, но оба события произошли примерно в одно время.

– Вы могли тогда подумать, что есть связь между его уходом из компании и их расставанием?

– В каком-то смысле в компании происходил «капитальный ремонт» структуры управления – и это, можно сказать, было отражением ее личной жизни.

Элизабет сказала, что решение было обоюдным: «Как только мы начали работать вместе, у нас начались сильные рабочие отношения, и романтический элемент в наших отношениях угас».

Отношения закончились, как и хвалебные оды в обществе. Вопросы о том, действительно ли технология работает, стали обыденными.

В то же время венчурный капиталовкладчик Тим Дрейпер, который изначально выписал ей чек на $1 млн, с упоением защищал ее в интервью журналисту на ABC News в середине 2016 года. «Скажу так: сейчас очень влиятельные люди пытаются добраться до этой бедной женщины, а она делает такие замечательные вещи, важные для человечества. Мы все должны ее поддерживать». Интервью вышло спустя более полугода после того, как Джон Керриру выпустил свой первый материал в WSJ. Тим сказал, что все неправильно поняли ситуацию:

– Она переворачивает систему здравоохранения. Всего две капли крови – и она проводит анализ через микрофлюидную камеру и проводит 50 различных анализов – всего две капли…

– То есть вы видели технологию?

– Я проходил через нее.

– Вы проходили тест?

– Да.

– 50 тестов?

– 50 тестов, да.

– Из двух капель крови?

– Из двух капель крови, да. И все сработало замечательно. И теперь у нее полно конкурентов под угрозой исчезновения. Огромному количеству профилей придется подстроиться под новую реальность. К нам приходят матери и говорят: спасибо вам огромное за то, что вы сделали для моего ребенка.

– Есть многоуважаемые врачи, которые считают, что Элизабет должна уйти; есть заявления, которые утверждают, что эта секретная технология не делает того, что должна.

– Но она делает. Я верю, что компания пройдет через все необходимые проверки, что все пройдет отлично – и всем от этого будет только лучше.

– Вы видели тесты? Вы видели все эти «секреты»? Вы выполняли тест?

– Да.

Тим даже поднял в воздух палец, показывая, откуда была взята кровь.

– Вы доверяете результатам?

– Да, доверяю. Результаты похожи на те, что я получал в медлабораториях.

– Похожи?

– Такие же. В смысле, есть какой-то диапазон, как вы понимаете, но в целом они все были похожи на лабораторные результаты.

– То есть вы поддерживаете Элизабет Холмс, несмотря ни на что?

– Да, я поддерживал ее до этого, ради конкуренции.

А что насчет Ченнинга Робертсона? Рид Кэтрайн, адвокат, судившийся с Theranos от лица нескольких инвесторов, может пролить свет на этот момент: «Если взять его показания, он по-прежнему верил в компанию. Все в мире знали, что кому, как ни ему нужно было задавать все правильные вопросы». Далее: «Она компенсировала ему все моменты. С 2013 по 2017 год она платила ему больше, чем кому-либо в компании – $500 тысяч в год. И все, что он делал в компании – ничего, кроме создания кредибилити для компании».

Через месяц после интервью с Тимом Дрейпером Walgreens расторг контракт с Theranos и в конечном счете обратился в суд с иском на $140 млн, утверждая, что компания не смогла соблюсти самые базовые стандарты качества и не выполняла юридические обязательства по договору. Стороны пришли к соглашению, сумма не раскрывается, как и нет каких-либо установленных фактов или признания ответственности.

Инвесторы и пациенты обращались со своими групповыми исками, однако Theranos подозрительно аннулировала десятки тысяч результатов анализов. Регулирующие органы заключили, что система контроля в Theranos была настолько ничтожна, что она мгновенно подвергала здоровье и безопасность пациентов огромному риску.

При этом Theranos все еще работал, как и прежде.

Летом 2017 года Ребекка Джарвис (журналист ABC и автор расследования) отправилась вместе с продюсером в Пало Альто, штаб-квартиру Theranos. Кроме охранников, они никого там не нашли.

Позже они узнали, что в это время Элизабет и Санни были на допросе у SEC (комиссия по ценным бумагам и биржам).

Журналисты прослушали все показания. За все время Элизабет 660 раз произнесла фразы «я не знаю», «я не уверена», «точно не могу сказать», при условии что до этого она везде создавала имидж визионера.

Майкл Крейг: Я очень сильно смеялся. Не может быть такого, чтобы такой человек не был в курсе чего-либо.

Юрист: Есть серия сообщений на этой странице от 16 октября 2015 года, взгляните на третье сообщение снизу от господина Балвани. Он пишет: «Ок. Wag бесится, что все непрозрачно». Wag – это Walgreens?

– Да.

– Как вы понимаете, к чему он апеллирует?

– Не знаю, простите, я не помню контекста сообщений переписок, которые были несколько лет назад.

16 октября 2015 года – это следующий день после того, как Джон Керриру выпустил свой первый материал в WSJ. И, как пишет Санни, Walgreens бесился из-за отсутствия прозрачности.

– Как думаете, может быть какой-то шанс, что Элизабет не помнит про контекст сообщения о своем клиенте?

– Если только она не получала серьезной травмы головы. Это была вся их работа, их единственный клиент. Очень удобно не помнить каких-то подробностей, когда ты под присягой.

Как выяснилось, Theranos ничего не рассказал Walgreens об инспекции FDA лабораторий компании. Лишь спустя месяцы Walgreens узнал об этом, читая газеты.

Элизабет Холмс: «Мы не сказали Walgreens, потому что мы думали, что сможем с успехом разрешить все вопросы с FDA. И мы прилагали все усилия для этого».

Расследователи также прошлись по каждому пункту из материала Fortune, написанному Роджером Парлофф.

– Тут утверждается, что на данный момент Theranos предлагает более двухсот и заканчивает работу над тем, чтобы предлагать более 2 тысяч самых популярных анализов крови без необходимости использования иглы. Это утверждение верное?

Холмс: Читая сейчас, понимаю, что, наверное, нет.

Материал сыграл важную роль в легитимизации Элизабет Холмс.

В тексте говорилось, что «не используется никаких сторонних анализаторов». Вот что говорит Санни в беседе со следствием:

– Это утверждение можно считать действительным на июнь 2014 года?

– Нет, нельзя.

– Вы говорили господину Парлофф, что в большинстве своих тестов использовали коммерчески доступные анализаторы?

Элизабет: Думаю, что нет.

– Вас беспокоило, что если бы господин Парлофф написал о том, что тесты проводились только на произведенных устройствах, люди бы восприняли эти тесты по-другому?

– В то время я думала, что все это было от большого желания показать свой замысел, сейчас я думаю, что выстроила бы коммуникацию совсем по-другому.

Еще больше удивляет, что Элизабет говорит, что всю информацию для материала дал Дэвид Бойес (адвокат). Элизабет: «Пиарщик Дэвида подошел ко мне и сказал, что будет большой обзорный материал по компании».

Роджер: «Я вылетел в Пало Альто, и из четырех дней, что провел там, три провел с ней. Мы после этого еще много раз созванивались и переписывались. Дэвид при этом не присутствовал. Фактчекинг я проводил с Элизабет напрямую».

Материал вышел за год до публикации Джона Керриру в WSJ. Роджер перечитал свою историю и обратился к пиарщику Theranos. Пиарщик сказал: «Я перечитал ваш материал, там все правильно написано, как есть». Роджер давил на компанию, и после этого они написали ему заявление, в котором признавали, что некоторые вещи были неточными, и просили его «поиграть с пунктуацией».

Роджер говорит, что, по его мнению, «вопросы он задал правильные, а вот ответы были неправильные. Я согласен, что вел себя доверчиво, что мог бы выйти на какие-то зацепки. Но вопросы я задал правильные».

К тому времени, когда допрашивали Элизабет и Санни, Роджер принес свои официальные извинения.

Theranos использовал материал для презентации Руперту Мердоку, который вложил $125 млн.

– Вы знали, что в пачке материалов, которые вы давали Мердоку и другим инвесторам, был этот материал?

Холмс: Не знаю.

– Сколько тестов могло проводить устройство на 2010 год?

– Точное число не скажу, но, по всей видимости, десятки.

– Когда вы говорите «десятки», вы имеете в виду, что число было меньше ста?

– Да.

За три месяца до того, как Theranos собирался развернуться в сети Walgreens, Элизабет Холмс получила письма от работников о том, что демонстрационные устройства показывают неточные результаты. Theranos скрывала их и не публиковала в официальных отчетах.

Холмс: Как я понимала в целом, если были какие-то сомнения в данных, их не надо было включать в отчет.

– Но если часть результатов показывала неправильные результаты, откуда вы знали, что результаты в отчетах были точные?

– Не знаю, я не контролировала лаборатории, я положилась на свою команду, которая принимала такие решения.

Затем в декабре 2014 года она рассказывала, как собирается высадиться в более чем тысяче драгсторов Walgreens. При этом внутри сама сделка рушилась. За три недели до ее выступления, где она говорила о планах компании, она получила сообщение от Санни: «Мы не можем расшириться по Wag». Всего было 41 драгстора, где были размещены велнес-центры. «Больше мы не смогли сделать, потому что нам не удавалось выстроить успешные отношения».

Журналист: Вы думаете, есть вариант, что Элизабет не знала о том, что происходит у нее в компании?

Рид Картрайн: Нет, она знала. И Элизабет, и Санни знали, что тесты проводились на сторонней аппаратуре, которая не была достаточно хорошей, чтобы использовать ее с клиентами и пациентами».

14 марта 2018 года SEC обвинила Элизабет и Санни в долгосрочном мошенничестве, во время которого они делали ложные заявления о технологии компании, о работе компании и финансовых результатах.

Санни не признал себя виновным и пообещал бороться с обвинениями. Элизабет урегулировала вопрос, ее отлучили от контроля за компанией и лишили возможности устраиваться управляющим в какую-либо компанию на 10 лет. Она заплатила штраф в полмиллиона. Но при этом не признала обвинения. Уголовные обвинения из Департамента юстиции поступили несколькими месяцами позже. И Элизабет, и Санни не признали своей вины. К сентябрю 2018 года компания официально закрылась. Адвокат Санни Джефф Куперсмит согласился на разговор с журналистами ABC:

– Если бы вы могли поставить оценку работе Санни в Theranos, какая бы была оценка?

– Я бы поставил пять с плюсом за его вовлеченность и прилагаемые усилия, но бизнес потерпел фиаско, и господина Балвани очень жаль, но это не то же самое, что мошенничество.

По мнению адвоката, журналисты неправильно поняли Санни: «Санни Балвани – выдающийся человек. Он родился в Пакистане» (рассказывает историю Санни и его побега в США).

«Санни закончил университет Техаса, получил степень в информатике. Он был операционным управляющим, он не знал ни про медицину, ни про науку, поэтому и нанял ученых, докторов и врачей, а сам управлял с точки зрения бизнеса». Адвокат также сказал, что Санни вошел в бизнес по личным причинам, потому что у него умер отец, и он считал, что если бы можно было диагностировать болезнь раньше и быстрее, то его можно было бы спасти. При этом когда Санни вошел в компанию в 2009 году, они с Элизабет встречались уже много лет.

«Не думаю, что если бы инвесторы знали про отношения, это на что-то бы повлияло, у них были профессиональные отношения на работе. А из Theranos он ушел, потому что давно хотел уйти, он работал 24/7, думаю, что это из-за выгорания. Мистер Балвани не считает, что его обманули, он верил в Элизабет Холмс и в ее видение компании, он пытался вместе с ней реализовать проект и вывести его на успешный уровень. Он не считает, что его обманули. Они допускали ошибки, но это происходило по ходу реализации плана».

Журналист: Walgreens верил, что Theranos использует собственное оборудование, в 2015 году компания использовала общепринятую аппаратуру для анализов сэмплов крови. Зачем использовать сторонний продукт, когда ты просишь за это деньги, как за прорывную технологию?

Адвокат: Хороший вопрос. Изначальная идея была в том, чтобы собирать сэмплы и отвозить их в центральную лабораторию. Но при большом спросе нужны были крупные агрегаты, способные обрабатывать большое количество информации.

– Почему вы не уведомили Walgreens о том, что используете стороннее оборудование?

Элизабет: Я не знала, что их так сильно интересует аппаратная сторона проекта.

– Вы хоть раз рассказали Walgreens о том, какие агрегаты вы использовали?

Санни: Нет. Это было коммерческой тайной.

Адвокат Санни: Реклама никогда не утверждала, что взятие капли крови из пальца – единственно возможный способ.

Вне зависимости от того, какие агрегаты использовал Theranos, важно помнить, что огромное количество анализов были неточными. В 2016 году компания обратилась к докторам и пациентам и сказали, что результаты тысяч тестов были аннулированы.

Адвокат Санни: Мистер Балвани полагался на команду ученых, которые подписывали отчеты и осуществляли контроль качества на тестировании.

– Вы предполагаете, что Санни мог не знать, что технология не работала? Глава лаборатории?

– Он думал, что она работала. Его команда говорила ему, что она работала.

– А у нас есть данные о том, что как раз команда, которая давала ему результаты, боялась его больше всех.

– Не думаю, что это правдивая информация.

Отдельно чей-то женский голос: На общем совещании для всех Санни сказал, что ждет преданности и лояльности к компании и всему, что она делает, а если кто-то не был готов, мог валить сразу же.

Адвокат: Мистер Балвани даже проверял собственную маму на этих тестах. Мы знаем, что материалы, которые выпускал WSJ, были неправдой. Например, в своих текстах Джон ссылается на Тайлера Шульца. А он не мог знать таких подробностей о проведении тестов, у него не было доступа к такой информации. Эту информацию он услышал от Эрики Чанг.

Адвокат: Мистер Балвани вложил $4,5 млн собственных денег в бизнес наличными – и не продал свою долю, когда компания стоила огромных денег, он не продал ни одну акцию, потому что верил в успех компании.

Журналист: Говорят, что в системе большие огрехи, отличная идея занимает много времени, ведь нелегко изменить мир.

Филлис Гарднер (закатывает глаза): Ну потому, что сложно изменить мир. Кто вообще сказал, что мир легко изменить? Есть столько замечательных людей…

– Но идея же потенциально хорошая.

– Хороших идей может быть полно. Сегодня мы скажем, что завтра машины будут летать, хорошая же идея? Важно не то, как они звучат, а то, как их реализуют.

Одно точно – дело переходит в суд.

#6. What now

Школьная подруга Холмс Меган Лонг рассказала, что когда они в 6-м классе занимались легкой атлетикой и бегали на 600 м, Холмс всегда приходила последней и сильно позже других, но всегда добегала до конца. Она говорит, что не смогла поверить, что другие говорили о том, какая Холмс была булли. Друзей в школе у нее не было. Всегда говорила через нос, всегда был высокий голос, на новых записях у нее очень низкий голос.

Психолог сказал, что успех влияет на самооценку людей, поэтому она могла измениться.

Бывший юрист Нью-Йорка Прит Барара: Учитывая материалы дела, думаю, что ее осудят. Я думаю, что идеальный вариант для нее – попытаться доказать, что делала это из благих намерений, что, правда, пыталась создать это устройство. Санни находится в более благосклонной ситуации, ведь был сверхразум, который обманывал их всех.

При этом у Санни другое мнение. Адвокат Рамеша Санни Балвани (президента и главного операционного директора Theranos): Я не думаю, что Элизабет обманула Санни. Г-н Балвани верил в Элизабет Холмс и ее видение компании.

Прит думает, что мнение Санни может поменяться, и он скажет, что она ему солгала, чтобы скостить себе сроки. Также он не верит, что она ничего не знает и не помнит, думает, что она знала все процессы, сама ходила к инвесторам, сама выбирала правление компании. Он думает, что не все пройдет так гладко в суде, потому что важно не только доказать, что мошенничество имело место, нужно еще доказать намерения. Если ее признают виновной, то срок будет 10–15–17 лет, а ее, скорее всего, признают.

Пройдет еще много времени, прежде чем станет известно решение суда. Нужно просмотреть огромную кипу документов, более 16 млн страниц. Процессу помешало частичное прекращение работы правительства в начале года. Элизабет предстанет на предварительном судебном заседании 22 апреля.

Бывший работник Theranos Майкл Крегг столкнулся с Элизабет на день Мартина Лютера Кинга, когда отмечал праздник со своей женой. Он отмечает, что на Холмс было черное худи, джинсы, не было макияжа – и она смотрела на них. Элизабет подошла, обняла их и представила им своего жениха. Майкл предполагает, что Элизабет помолвлена. Жениху где-то 25. Ее жених на 8 лет младше ее, выпускник MIT, изучал экономику. Сейчас работает над технологиями в СФ.

Майкл удивился фразе Элизабет: «Она сказала жениху: «Майкл и я работали вместе в Theranos». Она сказала, что я был одним из самых лояльных людей и пал жертвой временного увольнения, и нам было жаль отпускать его. Затем она сказала, что хотела бы выпить с нами чашечку кофе. И вообще, очень хотела бы, чтобы мы вернулись в ее жизнь». Майклу показалось, что она не испытывала какого-то сожаления, ей не казалось, что она сделала что-то неправильно. Майкл сказал, что Элизабет даже не пыталась как-то намекнуть о «слоне в комнате», об обвинениях, о тюрьме.

В конце концов, журналист хотела узнать, что бы спросил Майкл у Элизабет, если бы мог.

Майкл: Было ли это намеренно или ты просто облапошилась?

– А что ты сам думаешь?

– Думаю, что обе вещи в какой-то степени.

Ана Ариола: Мне кажется, этот термин придумал Стив (Джобс) – «среда с искаженной реальностью», когда один человек беспрекословно верит в то, что он говорит, так что другие начинают верить в эту новую правду.

Ави Теванян: Мне кажется, в один момент мы все боялись FOMO (Fear of Missing Out, Синдром упущенных возможностей). Все, кто был до тебя, поставили на этот проект, поэтому тебе хочется верить, что все это правда. А когда сочетаешь это с такой веской историей женщины-СЕО, очень умной, которая сделает себя супербогатой, которая сделает прекрасные вещи для мира. Замечательная история, люди хотят, чтобы она работала.

Клинический психолог Джонатан Фейдер: Это в нашей ДНК. Никто не хочет спорить с вождем и говорить с ним в открытую, если заговоришь – себе во вред, а если во вред – то, считай, мертв. Без крова, без своей группы. И если речь идет о таком харизматичном человеке, как Элизабет, даже мошенничество может быть убедительным.

Тайлер Шульц стал соучредителем компании – производителя медицинских изделий в СФ.

Джордж Шульц, дедушка Тайлера, изменил своему прежнему мнению и написал в редакцию письмо, где сказал, что гордится внуком.

Эрика Чанг теперь работает в частной венчурной фирме в Гонконге под названием Betatron.

Майкл Крейг теперь старший архитекор в hintmd. Он также сейчас работает над мюзиклом Theranos.

Ана Ариола стала генеральным директором и партнером в «Майкрософт».

Филлис Гарндер продолжает преподавать медицину в Стэнфорде.

На момент публикации расследования Walgreens так и не получила денег от Theranos, ни Элизабет, ни Санни не признали своей вины.

Адвокат Санни верит, что все будет хорошо.

Элизабет Холмс живет в Сан-Франциско, помолвлена. Часто ее видят выгуливающей свою собаку – сибирского хаски Балто, названного в честь собаки, которая перевезла лекарства через Аляску в 1920-е.

По словам инсайдеров, она уже готовит новый бизнес-проект.