Сумасброды от природы. Правда ли, что у лидеров — «импульсивные» гены?

Влиятельные люди часто имеют непростой характер и даже могут стать источником проблем. Не заложена ли в самом стремлении к лидерству природная неуживчивость? И существуют ли в принципе «гены лидерства» — или это миф?

unsplash.com

Без ярких лидеров мир вряд ли развивался бы так быстро. Возможно, человечество даже не расселилось бы по всей Земле, предпочитая, по завету Бродского, «не выходить из комнаты». С другой стороны, лидерские качества часто соседствуют со сложным, непредсказуемым характером.

Недавний пример — Илон Маск. Его неосторожные твиты обрушивают акции целых компаний. Стиль его управления даже сотрудники называют кошмарным. А решение по покупке Twitter, с точки зрения ряда экспертов, грозит ухудшить репутацию платформы.

Маск — не исключение, а скорее живой стереотип. Неуживчивость — обратная сторона упорства, а несдержанность — признак горячего стремления изменить мир. Возможно, все эти качества помогали нашим предкам и поэтому закрепились в генах? И если так, бывают ли прирожденные лидеры?

Джентльменский набор

То, что мы называем геном, по сути, просто участок ДНК, который влияет на производство белков. Но сам белок может участвовать во множестве процессов: скажем, создании стенки сосудов или обмене веществ между клетками. Генов, которые влияли бы только на один признак, крайне мало. Например, будет человек высокого или низкого роста, определяет минимум 180 генетических вариаций.

Что касается таких комплексных явлений, как лидерство, все еще сложнее. Прежде всего проблема в определении. Чингисхан и Стив Джобс — очень разные люди, но обоих можно назвать лидерами. Однако для управления огромной армией и передовой технологической компанией нужны разные качества. 

В разных сообществах, в разные эпохи и в разных сферах джентльменский набор качеств будет отличаться. Например, во многих странах Азии (Китай, Южная Корея, Япония) лидеру важно быть искусным переговорщиком. Он должен постоянно согласовывать, убеждать, находить общие точки. От такого человека требуется осторожность, неагрессивность, умение подстраиваться.

Напротив, в США, Великобритании, во многих странах Европы и некоторых азиатских регионах лидер — скорее вдохновитель. Ему необходимы креативность, личная харизма, напористость, чтобы успешно конкурировать с другими, чтобы завоевывать сторонников и привлекать внимание к своей программе, компании или продукту, который она производит.

И все же есть нечто общее. Психологи и эволюционные биологи выделяют лидера по его способности влиять на других.

Биология или жизненный выбор?

Лидерство — одна из важнейших биологических программ. У всех социальных животных есть иерархия. Есть те, кто задает тон, и те, кто подхватывает. И склонность к доминированию проявляется достаточно рано. Каждый может увидеть, как какой-нибудь двухлетний ребенок пытается построить своих родителей, сверстников и даже воспитателей. И преуспевает.

При этом, конечно, задатки вожака могут быть подавлены обстоятельствами. Они может вырасти в неблагополучной среде и стать главарем преступной группировки. А в результате провести много лет в тюрьме или погибнуть в войне кланов. Он может стать жертвой более слабого, но завистливого, неуверенного в себе и беспринципного руководителя. Тот может мешать росту своего конкурента или даже подставить его.

Собственные человеческие качества тоже могут сыграть с лидером злую шутку. Именно это показано, например, в фильме «Гражданин Кейн». Молодой Кейн претендует на пост губернатора. Харизма, успехи в области управления, полезные связи — все при нем.

Но его подводит гордость: когда соперник шантажирует Кейна тем, что обнародует факты о его любовной связи на стороне, тот демонстративно отвергает возможность сохранить лицо и уходит к любовнице.

С другой стороны, многие выдающиеся лидеры возникали в определенных обстоятельствах.

Например, им приходилось проходить через испытания, принимать множество важных решений и брать на себя ответственность.

Известный психолог и исследователь лидерства Кэрол Двек указывает на отличия лидера от аутсайдера по отношению к пяти факторам: испытания, преграды, усилия, критика и чужие успехи.

• Аутсайдеры избегают испытаний, лидеры используют их как возможность проверить себя. 
• Аутсайдеров демотивируют препятствия, а лидеров, наоборот, побуждают бороться. 
• Аутсайдеры слишком экономят усилия, лидеры воспринимают их как тренировку. 
• Аутсайдеры не выносят критику, лидеры используют ее для улучшения себя. 
• Аутсайдеры считают успехи других угрозой себе, а лидеры учатся у них.

Общительные, но грубоватые

Один из наиболее достоверных способов оценить лидерские качества — пятифакторная модель личности (Big Five, или Большая пятерка). Ее часто используют в исследованиях личностного успеха.

В модель входят такие показатели, как экстраверсия (открытость, общительность); доброжелательность (которую также часто интерпретируют как покладистость); открытость новому опыту; нейротизм (степень эмоциональной устойчивости); добросовестность (настойчивость, целеустремленность).

Например, исследование под руководством психолога Тимоти Джаджа, проведенное в 2002 году на основе 73 выборок анкет, дало следующие любопытные результаты. В среднем успешные лидеры имели низкую степень доброжелательности. По мнению авторов, это связано с тем, что для доминирования требуются жесткость и властность. Лидер должен иметь в своем характере достаточный «антисоциальный» компонент, чтобы настоять на своем и не бояться перейти кому-то дорогу.

А вот самым большим плюсом была экстраверсия. Высокие очки по этой категории хорошо предсказывали, насколько человек был способен стать лидером (его личный успех) и эффективности лидерства — насколько он успешен на руководящей должности.

Но это был лучший показатель появления, чем эффективности. На втором месте оказалась добросовестность, на третьем — открытость опыту. Во многом это соответствует и формуле Двек.

Сами эти качества только отчасти можно считать наследуемыми. Так, исследование 1996 года с участием близнецов показало, что наследственность и окружающая среда влияют на все пять факторов примерно в одинаковой степени.

Уникальный опыт человека, его окружение и те решения, которые он принимает, вполне могут сделать его более целеустремленным и открытым. Но кому-то гены, определенно, дают фору.

Этот вездесущий дофамин

За последние десятилетия претендентов на роль «гена лидерства» было немало. Но вот любопытная деталь: большинство из них так или иначе были связаны с работой «системы поощрения» мозга. Стоит разобраться с ней поподробнее, чтобы понять эту связь.

Любое чувство дано нам не просто так. Оно служит либо сигналом для организма, либо управляющим механизмом. Подобно тому, как тормозная жидкость в автомобиле передает усилие от главного тормозного цилиндра к колесным, в мозге вещества-нейротрансмиттеры обеспечивают передачу нервного сигнала между клетками. Мы ощущаем это как позыв что-то сделать.

Один из самых интригующих нейротрансмиттеров — дофамин. Он влияет на получение удовольствия от достижения какой-то цели. Множество исследований показывают, что дофамин по-разному выделяется у целеустремленных людей и у тех, кто привык выбирать «синицу в руке» или вовсе плыть по течению и не участвовать в гонке за статусом.

Если у человека уровень дофамина достаточно высок, он будет усерднее работать, когда впереди маячит большой куш. Кроме того, у «достигаторов» больше дофамина выделяется в полосатом теле и вентромедиальной префронтальной коре. Эта часть мозга особенно активна, когда нужны дополнительные усилия для достижения близкой цели.

У людей с умеренной мотивацией дофамин выделяется не там, а в островковой доле. Она в числе прочего отвечает за оценку рисков, соответствие социальным нормам и сострадание. Например, в ситуации выбора, когда риск может обернуться большими потерями, такой человек предпочтет отступить и пойти более надежным путем.

По оценкам некоторых нейроэкономистов, более 90% таких решений мы принимаем автоматически, опираясь на ощущения. Мозг в большинстве случаев даже не позволяет сознанию заметить и отрефлексировать это. Конечно, со временем мы учимся замечать и контролировать свои позывы, начинаем лучше владеть собой. Но на старте многое определяется именно генами.

Авантюристы и бунтари

Среди генов, которые чаще всего ассоциируют с лидерскими качествами, выделяется DAT1. Он кодирует белок, который регулирует присутствие дофамина в щели между нейронами. Проанализировав ДНК 13 тыс. добровольцев, исследователи выяснили, что лидерские качества присущи тем, у кого в гене DAT1 есть вариация с десятью повторами.

Любопытно, что те, у кого присутствовала эта вариация, в детстве чаще имели проблемы с поведением. У них также было меньше всего баллов по шкале «уступчивости» (доброжелательности). А вот те, у кого были другие вариации этого гена, напротив, предпочитали оставаться в тени, опасались рисков и с трудом адаптировались к новой обстановке.

Еще один кандидат — так называемый ген авантюризма, DRD4. Он регулирует работу дофаминовых рецепторов. Ученые выяснили, что вариант гена DRD4 с семью повторами приводит к меньшей реакции рецептора на дофамин. Обладатели именно этого варианта чаще оказывались восприимчивы к новизне, были экстравертами и активнее шли на риск. Кроме того, у этого варианта обнаружили связь с частой миграцией.

Похожая история с вариантом гена, регулирующего работу ацетилхолинового рецептора CHRNB3. У него довольно необычная «биография». Он встречается у большинства человеческих популяций в разных частях света, но очень редко — в Африке. По одной из версий, его носители могли активнее участвовать в миграциях, в результате которых человечество расселилось по всему миру.

Интересно, что в одном из исследований лидерства его неожиданно обнаружили у 24% тех, кто занимал руководящие позиции. К таким выводам ученые пришли, проанализировав генетические данные 4 тыс. добровольцев и сведения об их профессиональной и личной жизни.

Четкого объяснения этому нет. Однако ученые предполагают, что это вариант каким-то образом связан с готовностью идти на риск.

А вот с геном МАОА ситуация еще более неоднозначная. Сегодня его называют «геном воина» или даже «геном Македонского». Однако открыт он был в 1993 году у людей, страдающих вспышками ярости. Он гасит активность нейротрансмиттеров, в частности серотонина.

Обычно серотонин отвечает за радость и счастье, но когда его накапливается слишком много, он, наоборот, провоцирует резкую агрессивную реакцию.

Согласно исследованию ученых из Калифорнийского университета, люди с одним из вариантов «гена воина» склонны делать наиболее правильный выбор в критической ситуации. Эксперты считают, что носители такого варианта не столько враждебно настроены, сколько более упрямы и успешны в достижении своих целей. Однако порой их методы и впрямь можно назвать агрессивными.

Гены — рецепт, среда — повар

Обладание любым из этих генов, впрочем, не означает, что человек вытянул счастливый билет. Вспомним метафору из «Аладдина»: волшебный джинн может быть бесконечно всемогущим, но он — раб лампы, вынужденный исполнять прихоти хозяина. Так же и с генами. Они могут придавать нам сил, но и делать нас рабами своей неуемной активности.

Например, избыток дофаминовых рецепторов и гиперактивная сеть системы вознаграждения могут быть признаком биполярного расстройства. Из-за него человека периодически накрывает состояние эйфории и безграничной веры в свои силы. Человек при этом ведет нездоровый образ жизни: может сутками не спать и вообще не отдыхать, забывать о еде и осторожности.

Нарушения в регуляции дофаминовой системы могут спровоцировать человека к разного рода зависимостям — от азартных игр, наркотиков, острых ощущений или даже еды. Более того, повышенная выработка дофамина и серотонина связана с риском некоторых онкологических заболеваний.

По словам генетика Ирины Жегулиной, наличие того или иного гена не определяет судьбу человека. «Генетика влияет на поведение, как правило, не более чем на 20–25%, — утверждает эксперт. — Генетический тест никогда не скажет вам, что вы станете прекрасным руководителем или политиком. Но вы будете лучше понимать, почему процессы в вашем теле идут именно так. И возможно, использовать это знание на пользу себе».

При этом воспитание может быть и подходящей оправой для генетических драгоценностей, и гирей, которая потянет человека вниз. «Непоседливый, импульсивный в детстве человек может стать как выдающимся спортсменом, общественным деятелем, лидером (если были созданы условия), а может быть крайне неадаптированной личностью, — подчеркивает психолог Юлия Водяха. — Если ничего с излишней импульсивностью не делать, возникнут серьезные проблемы с постановкой целей, наличием длительных отношений (брака), постоянства в работе».

В свою очередь, «ген воина» и детство, проведенное в обстановке насилия, с большой вероятностью создаст жестокого человека. А согласно исследованиям, проведенным под руководством профессора МГУ психогенетика Марины Егоровой, укрощенный «ген воина» может работать и во благо: его носители, обладающие самоконтролем, будут отличаться чуткостью и терпением.

Антон Солдатов