Во всем виновата не мама: нарциссизм, который в нас формирует общество

Почему общество, а не мама?

Изобилие требований порождает противоречия. Нам говорят, что мы должны принимать свое тело, но одновременно — совершенствовать его, чтобы оставаться «на волне успеха». В результате тело превращается в объект манипуляций: с одной стороны, мы корим себя за непринятие родинок и растяжек, с другой — за набранные килограммы.

Такая двойственность прослеживается повсюду. В любви от нас требуют быть автономными, чтобы избежать созависимости, но любые отношения так или иначе предполагают зависимость. Быть зависимым — значит признавать ценность другого человека. Это расщепление мешает нам погружаться в сам процесс отношений, исследовать себя и партнера. Мы пытаемся держать чувства под контролем, но при этом оставаться в них открытыми.

Мы начинаем воспринимать себя как механизм, который нужно подогнать под определенные стандарты, чтобы казаться «нормальными» — себе и окружающим. Но именно эта внешняя зависимость от идеи нормальности и отличает нарциссизм. Нарцисс никогда не уверен, что с ним все в порядке, а потому стремится манипулировать прежде всего собой, надеясь достичь (но никогда не достигая) чувства внутренней целостности.

Психолог А.Р. Лурия говорил, что психология  не может изолировать личность от потока социальной эволюции и социальных влияний, иначе она рискует потерпеть фиаско при каждой попытке понять психику.

Подобно любому произведению, мы не можем быть поняты без контекста — контекста развития. Он влияет не только на то, какими будут самые значимые отношения в нашей жизни (мы и родитель), но и на то, как мы потом будем оценивать этот опыт, переживать его.

Общество не просто влияет на то, какими будут наши родители, оно задает стандарт нашей оценки их. Этот стандарт формирует наши переживания — оценку нашего жизненного пути.

Именно это переживание — способ оценки произошедшего — и ляжет в основу нашего Я. Как вы могли заметить, в нем всегда присутствует некоторый диалог: Я и мама, мы и общество. Все существующее в нас зарождается в общении Я и Другой.

В случае нарциссизма этот диалог нарушен, будто прерван. Психиатр Джереми Холмс описал это прекрасной метафорой:

«Нарцисс — это человек, которому вместо материнского лица приходилось вечно смотреть в зеркало».

Представьте, что вы росли, смотря лишь на себя. В таких условиях у вас нет возможности обратиться к Другому, к кому-то, кто смог бы вас «назвать». В таких ограниченных условиях вы начинаете лучше прислушиваться ко всему вокруг, но не можете проверить, что из этого «правда», а что «ложь». Например, вам кто-то сказал, что у вас некрасивый нос. Будь у вас надежный Другой, вы бы обратились к нему и получили ответ: «Твой нос нормален, просто он отличается от других, как и все носы в мире». Но вместо этого вы смотрите в зеркало и бесконечно разглядываете нос. Вам не у кого спросить о его нормальности. Это создает «повышенную хрупкость».

Будто бы между вами и миром нет никакого барьера. Нет этого Другого, кто мог бы вас защитить и «отфильтровать» предъявляемые требования.

Кто такой этот «хрупкий человек»?

Нарциссизм — термин, который стал в наше время «свалкой». Ему на откуп отдают все качества человека, которые выпадают из культурного контекста или мешают коммуникации.

Впервые термин «нарциссизм» ввел Зигмунд Фрейд. Он рассматривал его как естественный этап развития личности. В раннем детстве ребенок направляет всю любовь на себя — это первичный нарциссизм. Со временем он учится направлять эту любовь на других, формируя здоровые отношения. Если этого не происходит, то человек остается «зациклен на себе».

Последовательница Фрейда, Мелани Кляйн, расширила теорию нарциссизма, исследуя его корни в раннем детском опыте. Она считала, что нарциссизм — это защитный механизм, который помогает ребенку справляться с тревогой и страхом перед потерей любви.

Но все они не выделяли нарциссизм как отдельное расстройство. Психоаналитик Отто Кернберг был одним из первых, кто выделил нарциссическое расстройство личности (НРЛ) как отдельную клиническую категорию. Он рассматривал нарциссизм не просто как черту характера, а как серьезное нарушение личности.

По Кернбергу, нарциссический человек:

Одержим собственным величием, но глубоко внутри испытывает чувство пустоты;

Использует других для подтверждения своей значимости, но не способен на настоящую близость;

Скрывает глубокую неуверенность за маской самодовольства.

Он также описал разницу между нормальным (здоровым) нарциссизмом и патологическим: здоровый нарциссизм помогает человеку чувствовать уверенность и стремиться к успеху, тогда как патологический приводит к проблемам в отношениях и эмоциональной нестабильности.

Нас интересует именно эта граница между здоровым и патологическим нарциссизмом. Предлагаю позволить себе вольность и назвать этот феномен «современный нарциссизм», подчеркнув влияние культуры на его формирование.

Что это дает современному нарциссу (нам всем)?

Общество XXI века ускоряет ритм жизни и требует соответствовать этому ритму. Никогда раньше человеку не приходилось принимать столько решений и быть антикризисным менеджером собственной жизни. Это изменило сам вектор его развития: от созидания — к попытке успеть, мобилизуя весь доступный ресурс.

Пароль к любви: когда желание понравиться превращается в зависимость

Вам знакомо желание угодить, понравиться другому человеку? Само желание показать себя с лучшей стороны нормально. Проблемы начинаются тогда, когда кроме желания угодить у нас нет другого способа поддержания контакта с человеком. В такой ситуации наш друг, коллега или партнер превращается в сейф, к которому нам нужно подобрать пароль. И если мы справимся с задачей, то обнаружим внутри желанную любовь. В таком взаимодействии другой человек лишается субъектности, он перестает быть кем-то, кого можно исследовать и с кем можно договариваться. В случае нарциссизма так случается, потому что нарциссичный человек в процессе развития больше смотрел на себя в зеркало и не было любящих глаз, в которые можно заглянуть.

А теперь представьте, если рядом с вашим отражением появится второе лицо. Думаю, вас бы это напугало. Вот и нашу нарциссичную часть это может пугать, и мы выбираем самый привычный способ коммуникации – заполучить любовь человека, чтобы чувствовать себя безопаснее.

 Нарциссические качели: между грандиозностью и ничтожностью

Нарциссизм можно представить как сложную конструкцию, состоящую из двух противоречивых слоев. В её основе лежит глубокое ощущение собственной недостаточности, постоянное сомнение в собственной ценности. Однако поверх этой уязвимости формируется грандиозный образ себя — искусственная броня, защищающая от мучительного чувства дефективности.

Этот механизм приводит к эмоциональным качелям: от ощущения абсолютного превосходства («я уникален и неповторим») до полного обесценивания себя («я ничтожество»). Человек оказывается в ловушке крайностей, потому что не имеет целостного представления о себе. В попытке обрести хоть какую-то опору он вынужден цепляться то за идеализированный, то за катастрофический образ себя.

Потребляем невозможности

Современное общество потихоньку отходит от потребления просто предметов. Они стали слишком доступны благодаря маркетплейсу.

Сейчас чтобы выделяться, нужно потреблять «невозможности». Например, в 25 выйти на ЗП, которую большинство имеет годам к 40-50. Сейчас эти рубежи перестали быть ориентирами и превратились в красную ленту финиша, к которой нужно добежать. И плевать, что наши родители достигли ее (если достигли) к 60 годам. Нам нужно сделать это к 20.

В попытке заполнить внутреннюю пустоту и отсутствие Другого, мы пытаемся заполучить сразу Всех. Все просмотры, все лайки и комментарий каждого. Для чего? Чтобы алгоритм сети понял, что мы интересны «Многим» и однажды показал нас «Всем». Вообще всем. А это невозможно. Но, как вы помните, именно потреблением «невозможного» мы и заняты.

Что нам делать с этим?

Если я скажу «остановиться», вы сильно испугаетесь, поставите дизлайк и бросите читать статью?

Но именно это и требуется, хоть и пугает современного человека. Людей, пришедших в терапию все больше интересует результат, чтобы снова «быть в строю и идти к невозможному».

Это лишает нас главной возможности, посмотреть на то, кто мы есть прямо сейчас, а не «кем могли бы стать». А кто окружает нас? Это точно «наши люди»? А если наши, то как можно узнать их получше, сделать им что-то приятное, не ставя изначально цели поднять себе настроение? Хотя это приятное и нас заставит чувствовать себя лучше.

Если вам вдруг показалось, что я пишу эту статью в белом пальто, то нет. Я тоже «в строю» вместе со своей нарциссичной частью пытаюсь потребить невозможное. Более того, изъять себя из общества и оградиться от его влияния невозможно.

Важно не пытаться вырвать себя из общества, а иметь возможность хотя бы иногда от него обособляться. Это как иметь свой дом в какой-то стране. Вы все еще гражданин страны, вы все еще блюдете ее законы, но можете делать это голышом или в забавной пижаме на своем участке земли.

Нужно оставлять для себя островки: отношения, которые такие, какие вы для себя хотите и которые устроены так, как хотелось бы вам, а не «должно и надо». Друзья, которые разделяют ваши увлечения, а главное «бессовестности» (особенно бессовестности!). И по возможности работа. Работа, в которой вы станете лучшим из профессоров и заработаете все деньги мира, но лишь потому, что это вышло случайно. Случайно. А в первую очередь вас интересовало устройство синхрофазотрона.